Пытаясь подыграть власти на будущих выборах, депутаты Думы чуть не попали в ловушку

Госдума приняла в первом чтении обещанный еще в прошлом году законопроект о возвращении графы «против всех». Он оказался не таким радикальным, как предполагалось, причем надо учитывать, что только после второго чтения станет окончательно известно, каких именно выборов он касается. Но некоторые выводы сделать уже можно.

«Против всех»: от графы-спойлера до графы-протеста

При анализе последствий возвращения графы «против всех» и ее сторонники, и ее противники зачастую не учитывают, что эффект может быть разным в зависимости от избирательной системы.

Понятно, что реальные инициаторы законопроекта преследовали одну конкретную цель: с помощью графы «против всех» добавить в бюллетень еще одного спойлера, который отнимет часть протестных голосов у кандидатов от оппозиции. Это решение вполне укладывается в общую логику борьбы со стратегией «голосуй за любую другую партию», которой пронизаны последние избирательные реформы, например регистрация максимально большого числа партий, призванных запутать избирателя и не дать протестным голосам сконцентрироваться. Подобный эффект действительно будет, особенно по пропорциональной избирательной системе, так как голоса, поданные за партии, не преодолевшие заградительный барьер, при распределении мандатов не учитываются. Получается, что процент поддержки, например, КПРФ, «Справедливой России» или РПР-ПАРНАС, уменьшится за счет тех, кто проголосует «против всех». Избиратель будет думать, что он проголосовал против системы, на самом деле он фактически поработал на победителя, так же как на победителя де-факто играет порча бюллетеня или голосование за партии-спойлеры. Чтобы сорвать выборы по партспискам, нужно чтобы партии, преодолевшие барьер, вместе набрали менее 50% голосов, что практически невозможно.

Похожий эффект размывания протестных голосов может возникнуть на мажоритарных выборах при системе относительного большинства, когда победитель определяется в один тур. Именно так обычно у нас избираются депутаты по округам, когда выигрывает тот, кто максимально концентрирует поддержку, и проигрывает тот, чьи голоса наиболее распылены.

Чтобы «против всех» не мешал оппозиционеру при такой системе относительного большинства, он должен лидировать твердо и уверенно.

Однако совсем другой эффект будет оказывать введение графы «против всех» на мажоритарных выборах при системе абсолютного большинства (то есть в два тура): так в ряде регионов избираются мэры, двухтуровые выборы предусмотрены и для губернаторов. В этом случае графа «против всех» за счет своего антисистемного характера может привлечь пускай немного, но дополнительно пришедших на участки избирателей, и тем самым снизить процент победителя и, возможно, помешать ему достичь планки 50% голосов. В этом случае она работает на повышение шансов второго тура, в котором борьба персонифицируется и начинается концентрация протестных голосов вокруг самой сильной альтернативы. Неудивительно, что графу «против всех» сразу не захотели возвращать на выборы президента (они по закону тоже двухтуровые). Если в первых двух случаях графа «против всех» работает как спойлер, то в последнем — как дополнительный фактор протестного голосования.

Однако разнообразие последствий введения этой графы связано не только с избирательной системой, но и с политической ситуацией в конкретном регионе.

Почему голосовали «против всех» раньше

Случаи наиболее массового голосования «против всех» в 1990-2000-е годы можно разделить на три группы: общепротестное голосование (против социально-экономических условий и государственной политики как таковой), протест против конкретного решения власти (например, при снятии с выборов популярного кандидата) и голосование безразличия. Скорее всего, все три группы мотивов голосования «против всех» теперь вернутся.

Если голосование протеста против отстранения популярного кандидата или отсутствия реального выбора (так в прошлом голосовали при снятии с выборов Анатолия Быкова в Красноярске или Виктора Черепкова во Владивостоке, можно вспомнить скандальные выборы губернатора Санкт-Петербурга в 2003 году и множество иных примеров) может быть определенным сдерживающим фактором против произвола, то общепротестное голосование и голосование безразличия крайне опасны и могут завести в тупик.

Общепротестное голосование может быть связано с падением доходов, ростом тарифов ЖКХ, сокращениями на градообразующем предприятии и т. д. В прошлом подобные всплески происходили в Норильске, Владивостоке, Тольятти и ряде других городов. В сочетании с протестом против конкретных действий власти, например против популярного оппозиционера, его кумулятивный эффект может быть особенно эффективным (именно сочетаниями двух этих типов протестных голосований прославился Владивосток). Вполне вероятно, что и сейчас могут найтись проблемные территории, например моногорода, в которых в случае подъема общепротестного голосования вообще не получится сформировать никаких органов власти.

Очевидно, что ситуация в данных городах в этом случае лучше не станет, а может стать только хуже.

Опаснее, но в условиях единого избирательного дня и вероятнее всего, голосование безразличия. Похоже, что авторы законопроекта забыли недавнюю историю. Не лишним будет напомнить, что когда одновременно проходили выборы, например, Госдумы, мэра и органов местного самоуправления, то избиратель, как правило, ориентировался на самую крупную, самую интересную кампанию, а получив остальные бюллетени на выборах, за которыми он не следил, голосовал «против всех». Так, уже на выборах первой Мосгордумы, которые проходили вместе с референдумом по Конституции и выборами депутатом Госдумы в декабре 1993 года, лишь четырем избранным депутатам удалось получить больше голосов, чем было подано «против всех» (к счастью для избранных, тогда это не имело значения при определении победителя). Процент, поданный «против всех», колебался от 24% до 37% на округ. На выборах депутатов районных собраний в 1999 году в Москве, совмещенных с выборами депутатов Госдумы и мэра, против всех кандидатов голосовали в разных районах от 6% до 31%, в среднем этот показатель составил 20%. В результате на 1443 мандата удалось избрать лишь 1180 советников. Остальные мандаты остались незамещенными, и пришлось проводить дополнительные выборы. Похожая история случилась, когда следующие выборы решили совместить уже с выборами президента 14 марта 2004 года. Причем игнорировали выборы более низкого уровня как оппозиционные, так и вполне лояльные власти избиратели. Этот эффект может усилиться, если на выборах вырастет доля самовыдвиженцев и снизится роль партий, чьи названия в бюллетенях служат избирателям своеобразным «маяком».

В таких условиях совмещение выборов якобы для экономии может привести к срыву части кампаний и бесконечным довыборам.

В свое время, когда графу отменяли в 2005-2006 годах, существовал расхожий стереотип, что голосование «против всех» связано с методами проведения избирательной кампании, когда много «грязи» и «черного пиара». Конечно, когда степень предвыборного негатива переходит определенные границы, это в том числе ведет к тому, что у избирателей растет разочарование во всех кандидатах. Но есть и другой очень важный момент. Как показывает практика, когда происходят действительно серьезные кампании с очень жесткой борьбой, с выбросом негативной информации это, скорее, повышает интерес избирателей к выборам, создает интригу. Можно найти много примеров того, как острая бескомпромиссная кампания в конце концов привела к повышению явки. Однако заорганизованность и отсутствие выбора иногда не меньший фактор голосования «против всех», чем грязная кампания. Избиратель, особенно образованный, прекрасно понимает, когда от него что-то зависит, а когда нет.

Нерешенные вопросы и вероятные последствия

Помимо отмеченных выше последствий, появление данной графы может несколько повысить явку на выборах за счет принципиально голосующих против системы, однако вряд ли это повышение будет существенным.

Еще одним последствием может стать то, что партии и кандидаты теперь будут конкурировать не только друг с другом, но и с антисистемным голосованием как таковым, что может вести к их радикализации, стремлению вести более яркие, более резкие кампании. Сомнительно, что обострение политического дискурса это именно то, что хотела бы получить в результате власть.

Остается без ответа и вопрос о том, кто и как будет вести агитацию «против всех». С одной стороны, законопроект расширяет соответствующим образом понятие предвыборной агитации, предлагая считать призывы голосовать «против всех» тоже ее частью. Однако никаких легальных процедур на этот случай закон не предусматривает. Это означает, что вестись она будет или в неправовом поле (то есть зачастую анонимно), или через организацию провокаций или применение технологий, подрывающих доверие к выборам и органам власти как таковым. Возможно, в ряде случаев вести подобную агитацию с целью срыва выборов могут и сами органы власти.

Прочтение принятого в первом чтении законопроекта оставляет ощущение, что первоначальный энтузиазм инициаторов законопроекта, решивших, что они, копаясь в отмененных в прошлом избирательных механизмах, нашли чудо-технологию дополнительного распыления протестных голосов, по мере изучения аналитических материалов немного угас. Показательно, что принятая в первом чтении версия закона гласит, что возвращение строки «против всех» зависит от регионального закона. Так что пока неизвестно, сколько регионов в действительности воспользуются этой нормой. Не исключено, что при принятии закона в окончательной версии из сферы его применения могут исключить выборы органов государственной власти, оставив только выборы МСУ (и повышая шанс срыва этих выборов, так как они почти всегда являются совмещенными).

Получается, что, как обычно, не проанализировав всех последствий принимаемого решения, принять его уже пообещали, и теперь, чтобы не терять лица, отказаться от идеи уже не могут, но сами пытаются ее выхолостить. В условиях, когда власть никого не слушает и не слышит, ничего удивительного в подобных законодательных метаниях нет.

Кому поможет графа «против всех»