«Мне сказали, что он киллер»
В деле об убийстве Анны Политковской сторона обвинения заканчивает представлять доказательства
В деле об убийстве Анны Политковской сторона обвинения заканчивает представлять доказательства
К середине процесса подсудимые стали заметно нервничать — все чаще срываются на прямые оскорбления в адрес судьи, прокуроров и свидетелей, и даже их адвокатам не всегда удается утихомирить клиентов. В итоге на стол председательствующему судье Мелехину легла записка от присяжных, которые попросили навести порядок в зале, поскольку из-за постоянных криков обитателей «аквариума» и громких комментариев защиты им трудно воспринимать информацию. А надо сказать, что присяжные очень внимательно следят за происходящим в зале, не отвлекаясь ни на секунду.
В понедельник в суд вернулся уже осужденный за организацию убийства Анны Политковской бывший начальник отделения ОПУ ГУВД Москвы (наружка) Дмитрий Павлюченков. Однако допроса как такового не получилось — на большинство вопросов свидетель (напомним, пошедший на сделку со следствием — и не пора ли ее отменять) отвечать отказался, сославшись на 51-ю статью Конституции.
Пришлось оглашать показания, данные им на предварительном следствии, в том числе и в 2011 году, — в них он сообщал, что следить за Политковской ему предлагал Хаджикурбанов, а не подсудимый Гайтукаев, как на прошлой неделе утверждал в суде. Свидетель объяснил разногласия тем, что боялся криминального авторитета Гайтукаева, но подтвердил, что впервые услышал фамилию Политковской от Хаджикурбанова, когда тот приехал за деньгами, которые передал Гайтукаев на подготовку к убийству.
По версии следствия, Гайтукаев выделил на эти нужды 150 тысяч долларов. Из этой суммы три тысячи Павлюченков выдал своим подчиненным сотрудникам милиции — за «халтуру», то есть слежку за «объектом». Еще десять тысяч долларов по просьбе Гайтукаева передал Рустаму Махмудову, а оставшиеся 137 тысяч потребовал Хаджикурбанов, «взявший на себя контроль», когда Гайтукаева арестовали (по делу о покушении на убийство украинского бизнесмена Корбана).
В итоге не выдержал Хаджикурбанов и в присутствии присяжных (что запрещено законом) принялся возмущаться, что Павлюченков на каждом допросе меняет показания как перчатки, — разгорелся очередной скандал. И судья после нескольких предупреждений и превентивных постукиваний молоточком удалил подсудимого из зала на три заседания. «Вы подонок, — кричал Хаджикурбанов, когда его уводили. — И следующий раз я вам то же скажу!»
Когда все стихло, Павлюченков еще немного поговорил: на видео с камер наблюдения на Лесной улице, где проживала Политковская, свидетель узнал нашего убитого обозревателя. Опознал он и мужчину, выходящего из ее подъезда: «Я на 80 процентов уверен, что это Махмудов Руслан Русланович». По словам Павлюченкова, мужчина был похож на подсудимого, которого следствие обвиняет в непосредственном исполнении убийства, «фигурой борца», расположением плеч — «с малой покатостью».
…Бывший нацбол, а ныне журналист Роман Попков в 2006—2008 годах сидел в Бутырской тюрьме (за участие в политической акции), там он и познакомился с Олегом Голубовичем (был арестован за соучастие в краже) — ныне ключевым свидетелем по делу об убийстве Политковской. После освобождения они периодически созванивались. Голубович знал, что Попков внештатно работает в «Новой газете», и потому в 2010 году рассказал своему бывшему сокамернику, что знаком с людьми, причастными к убийству Политковской, и попросил устроить встречу с представителями газеты.
— Он был очень взволнован, говорил, что опасается за жизнь, потому что те, кто замешан в убийстве, могут его устранить, — рассказывал Попков. В итоге он познакомил Голубовича с заместителем главного редактора «Новой» Сергеем Соколовым. Из рассказа Голубовича следовало, что он давно знает Павлюченкова и весьма информирован о его деятельности. А в июле 2006 года подполковник Павлюченков предлагал Голубовичу проследить «за журналисткой», но тот отказался. По словам Голубовича, именно Павлюченков, который в то время проходил по делу обычным свидетелем и даже находился под госзащитой, организовал наружное наблюдение за обозревателем «Новой» по просьбе криминального авторитета Гайтукаева и привлек для этого своих подчиненных — штатных сотрудников ОПУ ГУВД Москвы Шошина, Лебедева и других. А еще, рассказывал Голубович, он был свидетелем передачи Павлюченковым пистолета с глушителем будущему киллеру.
Адвокаты подсудимых интересовались: что же посулила «Новая газета» Голубовичу за такие показания и почему он пошел именно в редакцию, а не в МВД, ФСБ и СК? Собственно, на эти вопросы мог ответить сам Сергей Соколов, которого обвинение планировало допросить следом, но перед его допросом сначала выяснилось, что у Джабраила Махмудова ОРВИ и «серьезная слабость». В перерыве медики осмотрели подсудимого, измерили температуру (36,4) и постановили: в заседании участвовать может. Потом оказалось, что единственному адвокату Рустама Махмудова (Наиль) срочно надо уйти по семейным обстоятельствам. И в середине рабочего дня был объявлен перерыв до завтра.
…Зам главного редактора «Новой» Сергей Соколов в полной мере удовлетворил любопытство подсудимых и их защиты. На встрече Олег Голубович пояснил, что не доверяет официальному следствию, которое никак не хочет арестовывать Павлюченкова, и боится мести со стороны бывших знакомых, но готов рассказать, что знает, «Новой газете». За свои показания попросил помочь ему сменить страну проживания.
На уточняющий вопрос из «аквариума», кого именно опасался Голубович, свидетель ответил: «Вас, Лом-Али Ахмадович, в первую очередь». «Спасибо, он меня боится!» — мгновенно отреагировал Гайтукаев.
— Боялся Рустама Махмудова, который тоже был на свободе, боялся Павлюченкова и не доверял правоохранительным органам, — закончил мысль Соколов.
Из дальнейшего рассказа следовало, что Голубовичу с семьей в итоге помогли выехать за границу, где и состоялся адвокатский опрос под видеозапись. А позднее Голубович подтвердил свои показания представителям следствия, будучи допрошенным на территории российского посольства.
По словам Соколова, Голубович сообщил, что после отстранения сотрудников ОПУ от слежки за журналисткой следить стали «чеченцы, родственники Лома». Кроме того, летом 2006 года Павлюченков попросил Голубовича отвезти его в район Беговой, где у некоего Владимира (уже допрошен в суде) взял пистолет с глушителем, который сразу же забрал тогда неизвестный человек. Когда же Голубович спросил, кто это, ему ответили — киллер. Уже в ходе адвокатского опроса Голубович, просмотрев представленные ему фотографии, опознал человека, забиравшего орудие убийства, — это был Рустам Махмудов.
С Рустамом (которого знал под именем Наиль) Голубович встречался еще дважды: передавал деньги по просьбе Павлюченкова. А в середине октября 2006 года (уже после убийства), когда Павлюченков, Голубович и их общий приятель Червоня-Оглы отмечали в люберецком кафе какой-то семейный праздник, Павлюченков мимоходом сказал: «Наиль отработал по журналистке, больше по его номеру не звоните».
Кроме того, в ноябре-декабре 2006 года Голубович несколько раз возил деньги и Хаджикурбанову — Павлюченков ему пояснил так: «Гайтукаев сел, Хаджик вместо него».
Свидетель Соколов рассказал суду, что сам Голубович не может лично явиться на заседание, потому что, во-первых, опасается за свою жизнь, а во-вторых, подал документы на предоставление убежища и не имеет права покидать страну пребывания. Потому он прислал заявление на адрес «Новой газеты» с просьбой передать конверт суду.
Судья Мелехин без присяжных вскрыл конверт: там было заявление Голубовича о том, что он не может присутствовать в суде лично, но полностью подтверждает свои показания, данные на стадии предварительного следствия, и просит огласить их в суде. После небольшой перепалки — присутствие Голубовича в суде принципиально для всех — это заявление было приобщено к материалам дела.
И вновь — скандал, смысл которого — опорочить фигуру самого свидетеля Голубовича. Например, адвокаты задавались вопросом: а не участвовал ли он сам в убийстве? На что Соколов ответил однозначно: «Если бы на его руках была кровь, «Новая газета» никогда бы не стала с ним сотрудничать».
…Самым эффектным на прошедшей неделе был перформанс, который для присяжных устроили прокуроры, задействовав сына Анны Политковской Илью. На большой карте района он маркером отметил маршрут, которым мама обычно проезжала домой от Садового кольца: через улицы Фадеева, Александра Невского на Лесную. Гособвинитель Мария Семененко огласила данные биллинга номера телефона, принадлежащего Джабраилу Махмудову (он сам подтвердил это в суде), за 7 октября 2006 года с уточненным местоположением. Выяснилось: с 14.28 и до 16.08 абонент находился в районе пересечения улиц Лесной и Александра Невского. А на видео с камер наблюдения, которое тут же показали присяжным, можно было увидеть, что все это время здесь же находилась сине-зеленая «четверка», из которой вышел киллер. И спустя несколько минут проехала машина Анны Политковской. По данным следствия, другой подсудимый — Ибрагим Махмудов — стоял на повороте с Садового кольца на улицу Фадеева и по телефону сообщил о приближении жертвы (это тоже — данные биллинга).
…Завершил неделю работы свидетель Виктор Потапов, родной дядя осужденного Дмитрия Павлюченкова, который рассказал присяжным, что осенью 2006 года племянник попросил подвезти его на машине в Ясенево на встречу с Хаджикурбановым. С собой у Павлюченкова был небольшой пакет или сумка темного цвета. Встреча проходила без Потапова, остававшегося в машине. Через полчаса Павлюченков вернулся, сумки/пакета у него с собой уже не было. «Вот и все», — подытожил Потапов.
Защита попросила судью вернуть в процесс Хаджикурбанова — так как есть вопросы. Вернули. Подсудимый сообщил, что в переданном ему пакете/сумке была всего-навсего «бутылочка вина». Но свидетель Потапов это опроверг, по его словам, «там лежало нечто, напоминающее параллелепипед». Все эти детали важны потому, что следствие уверено: Павлюченков передал тогда Хаджикурбанову те самые 137 тысяч долларов, выданные на подготовку к убийству.
Преодолев шумные споры, занявшие полдня, прокуроры продемонстрировали Виктору Потапову видеодопрос его племянника, который рассказал следствию, что осенью 2006 года пытался «соскочить» со слежки за журналисткой, но Хаджикурбанов его резко оборвал: «Ты что?! Тут такие люди завязаны… Да тебя сотрут».
Дальше — снова скандалы. Из-за намерения прокуроров огласить письменные показания Олега Голубовича. Адвокаты и «аквариум» настаивали, что «Голубович должен выступить в суде, чтобы его лжесвидетельство здесь проявилось».
— «Новая газета» — гарант Голубовича. У газеты есть возможность купить ему билет и сюда пригласить! — шумел Гайтукаев. На что судья пояснил, что Голубович — гражданин другого государства, и против его воли никто допросить его не может, и тут же сам председательствующий стал жертвой словесных нападок.
— Отвлекитесь от телефона, Ваша честь, — потребовал адвокат Мусаев, намекая, что судья вместо процесса занят чем-то другим.
— Вы можете подойти ко мне и увидеть, что у меня в телефоне Уголовный кодекс, — ответил на это Мелехин.
— Да хоть Коран или Библия! — отрезал адвокат, но подходить к судье почему-то не стал. Зато в спор встрял Хаджикурбанов:
— И покажите еще нам эсэмэсочки свои входящие — от прокуроров.
— Вы бы так о своей телефонной детализации заботились, — парировала обвинитель Семененко.
— Пошла ты на … — сорвался в очередной раз Хаджикурбанов. Но прокуроры по этому поводу шум поднимать не стали.