Над любым западным лидером, ведущим переговоры о судьбе малых стран Центральной или Восточной Европы, неизбежно маячат два мрачных призрака прошлого: Мюнхенского договора 1938 г. и Ялтинского соглашения 1945 г./ AP

Над любым западным лидером, ведущим переговоры о судьбе малых стран Центральной или Восточной Европы, неизбежно маячат два мрачных призрака прошлого: Мюнхенского договора 1938 г. и Ялтинского соглашения 1945 г. В Мюнхене британцы и французы согласились с требованиями Адольфа Гитлера о разделе Чехословакии - без участия чешского правительства. В Ялте Британия и Америка заключили с Иосифом Сталиным договор, де-факто признав советское господство над послевоенной Польшей и другими государствами, оккупированными СССР, - опять же без участия всех заинтересованных сторон.

«Мы не согласимся со сценарием, при котором легитимное правительство Украины не присутствует за столом переговоров», - сказал госсекретарь США Джон Керри после воскресной встречи в Париже с главой российского МИДа Сергеем Лавровым. Однако заявление Керри о невозможности каких-либо договоренностей по Украине без ее участия было сделано по результатам прямых переговоров с Россией - представители украинской стороны во встрече не участвовали. Дело в том, что, если Керри и Лавров наконец о чем-то договорились, согласовав российские требования по федерализации Украины и гарантиям безопасности русскоязычного населения, Киеву будет очень трудно не признать результаты этих переговоров.

Значит ли это, что, соглашаясь обсуждать судьбу Украины в формате двусторонних переговоров с Россией, американцы предают основные принципы международной дипломатии?

Суровая реальность такова, что в сложившихся обстоятельствах и Запад, и Украина заинтересованы в переговорах с Россией. Чтобы понять, почему это так, достаточно представить себе любой другой сценарий. На восточных границах Украины сосредоточены тысячи российских военных. США и ЕС ясно дали понять, что они не собираются воевать за Украину. Отказ Запада от переговоров с Москвой в этих условиях был бы истолкован как демонстрация скорее безразличия, нежели силы. Это могло бы даже подтолкнуть российскую военную интервенцию, которая, несомненно, обернулась бы трагическими последствиями для всех сторон конфликта.

Между тем, если следующие этапы переговоров с Россией состоятся, важно, чтобы они не стали прикрытием для капитуляции в стиле Мюнхен-1938. К счастью, хотя Запад ясно дал понять, что не станет включаться в силовой конфликт на Украине, у него по-прежнему есть рычаги воздействия на Россию. Но применение такого рода рычагов должно соответствовать некоторым принципам, оправданным как с моральной точки зрения, так и с точки зрения ресурсов, которые Запад действительно в состоянии задействовать.

Что же это за принципы? Во-первых, очевидно, что Россия более всего желала бы, чтобы Запад просто признал «аннексию» Крыма свершившимся фактом - и дискуссия пошла бы дальше, об остальной Украине. Запад должен отвергнуть такую мысль - шаг, который, между прочим, ясно продемонстрировал бы отличие нынешней ситуации от Мюнхенского соглашения, в котором Британия и Франция подписали аннексию Судетской области. Отказ признать присоединение Крыма к России законным серьезно затруднил бы положение Кремля.

Второй принцип состоит в том, что любое движение российских военных в Восточной Украине приведет к полному разрыву экономических отношений Запада с Россией. Евросоюз уже занят изучением возможностей для новых санкций. Природа и масштаб таких мер должны быть преданы огласке как можно скорее - и они должны превосходить ожидания Москвы.

И, наконец, последнее. Представление о том, что российское руководство не может требовать изменений в конституциях соседних государств также должно быть четко сформулировано и предано огласке. Это слишком опасный прецедент, чтобы позволить ему установиться.

Внутри этого набора принципов, впрочем, должно оставаться пространство для обсуждения других предложений России - например, таких, как идея о федеративной Украине, о гарантиях для русскоязычного населения, о гарантиях неприсоединения независимой Украины к НАТО, а также о невступлении ее в такие отношения с ЕС, которые наносили бы вред экономическим интересам России.

Любое понимание, которого достигнут американцы и россияне, не может быть навязано украинскому правительству. Во-первых, потому, что это принципиально плохо, а во-вторых, потому, что украинские политики являются независимыми акторами.

Учитывая, что неформальное российско-американское предложение по Украине не будет сопровождаться военными гарантиями со стороны Запада, а также учитывая отсутствие уверенности, что оно будет соблюдаться Россией, киевское правительство будет относиться к нему с объяснимым недоверием. Но, к сожалению, о швейцарских стандартах процветания и безопасности здесь пока речь не идет.

Для осажденной Украины российско-американское соглашение, подкрепленное угрозой Запада организовать для России экономическую изоляцию, является, вероятно, лучшим из возможных вариантов. Если эту сделку удастся закрепить, она позволит Украине выиграть время на строительство по-настоящему независимого государства.

FT, 31.03.2014

Россия и мир: Сделка по Украине некрасива, но неизбежна