Михаил Пореченков сыграл в буквальном смысле сильную роль/ kinopoisk.ru

Разве что место рождения Ивана Максимовича подкачало. Конечно, очень хорошо, что он потомственный казак. Не совсем хорошо, что запорожский, - но кто же знал, когда картину запускали в производство, как все обернется. Теперь звучащая в финале песня про Украину выглядит с идеологической точки зрения немного сомнительной. Но больше с этой стороны упрекнуть «Поддубного» решительно не в чем.

Он даже более патриотичный, чем «Легенда № 17». И даже не менее художественный. В фильме про хоккей все-таки было многовато правды жизни, пусть и в том смысле, как это понималось в советском кино. А в «Поддубном» что ни кадр - открыточка. Залюбуешься! Это фильм чистейший, как слеза комсомолки.

До чего привольны, золотисты, шелковисты в нем российские дали (с любовью работал оператор Владислав Опельянц)!

До чего благороден русский народ, взять хоть портовых грузчиков, с которыми «большой Иван» работал до цирка, хоть крестьян с его родного хутора (если б не финальная песня, никто бы и не вспомнил, что украинцы: казаки - значит наши!). И не только народ, господа тоже очень благородны, пекутся о славе отечества и победах русского спорта (двоих таких, толстого и тонкого, вытащивших Поддубного из цирка на чемпионат мира, играют Владимир Ильин и Юрий Колокольников).

До чего неприятны, жуликоваты иностранцы и примкнувшие к ним эмигранты, сделавшие карьеру в мире чистогана (одного такого мерзавца с зализанной челочкой и толстой сигарой играет Михаил Крылов). Поездил-то Иван Максимович немало, мир повидал, боролся в Нью-Йорке и в Чикаго, боролся в Париже, даже белье кружевное для невесты грешным делом там покупал (когда запускали фильм, кто же знал, как все с этим бельем обернется). Сценарий, любовно выписанный Юрием Коротковым, так и скачет по городам и датам: сенсационные американские гастроли 1925-1926 гг. чередуются с босоногим детством и цирковой молодостью богатыря, чемпионаты мира в Париже 1903-1905 гг. - с первыми победами и первой, единственной любовью. Мыслями ли, воспоминаниями, волей сценариста, но всегда Иван Максимович стремится на родину. Душно ему в каменных джунглях, любовно стилизованных художниками-постановщиками под старинные открытки. И простора там нет, и народ никудышный. В Штатах все жадные - кроме последней иммигрантской голытьбы, приплывшей за американской мечтой и оставшейся не солоно хлебавши (одного такого несчастного в пенсне играет Тимофей Трибунцев). А французы какие-то скользкие: то прованским маслом обмажутся так, что не ухватишься, а то и вовсе урлу свою парижскую натравят за два дня до поединка.

Нет, случается, конечно, и хороший иностранец - но тогда он наш, на Россию работает и даже по-русски знает (одного такого тренера-французика играет великий Дени Лаван). Случается, конечно, и русский не первого сорта, который сильно пьет и жульничает, как цирковой антрепренер в исполнении Романа Мадянова. Но с таким Поддубный строг, заставляет съесть нечестный контракт - и ладно уж, так и быть, коньячком запей.

Потому что кроме роскошных усов, богатырской силищи и прямодушия (обозначенного выражением лица, которое в просторечии именуется «морда кирпичом») кино-Поддубный обладает великой гордостью и жаждой справедливости. Чтобы сыграть все это, нужен, конечно, крупный артист, и Михаил Пореченков как раз подходящего масштаба.

В честной схватке Поддубного не одолеть. Да что там, и в нечестной почти невозможно - когда однажды такое случилось, борец, уверенный в своей непобедимости, от изумления и позора впал в многодневный ступор.

Откуда его смогла вывести только любовь (Катерина Шпица) - та самая, первая и единственная, что спустилась к нему из-под купола цирка воздушной гимнасткой, девушкой-стрекозой с жеманным французским именем Мими, а оказалась честной русской Машей, скромной, воспитанной, верной и даже немного похожей на Любовь Орлову из фильма «Цирк», потому что на кого же еще ей быть похожей. И хотя ничего о жизни Поддубного в СССР фильм, с любовью поставленный режиссером Глебом Орловым, не рассказывает, как-то верится, что там, за кадром, это тоже была правильная жизнь, с привольными, золотистыми далями, сквозь которые проходит светлый путь. Жизнь, родящая хороших могучих людей, устроенная строго, но справедливо. Ведь не зря показали нам, как маленького Ивана Максимовича отец порол, - вон каким человеком вырос!

Ивану Поддубному припомнили родство