Первый чеченский политзаключенный осужден за преступление, которого не совершал

Первый чеченский политзаключенный осужден за преступление, которого не совершал

Фото: Лариса ИСАЕВА

Все началось с того, что 70-летие сталинской депортации совпало в этом году с церемонией закрытия Олимпийских игр в Сочи. Москва не рекомендовала Кавказу проводить массовые мероприятия, которые подразумевала круглая дата. Кавказ услышал и помянул своих предков тихо.

Скандал случился на пустом месте: по поводу научно-практической конференции, состоявшейся 18 февраля в Центральной библиотеке Грозного. Казалось бы, скромная конференция в библиотечных интерьерах… У соседей было ярче. Молчаливая, но достаточно широкая акция памяти в Дагестане. Уникальный мультимедийный проект «Испытание. 70 лет спустя» (авторы — чеченская правозащитница Таиса Исаева и известный фотограф и журналист Дмитрий Беляков). Презентация торжественно прошла 24 февраля в соседнем с Грозным Магасе — столице Ингушетии под покровительством президента республики Юнус-Бека Евкурова. Правда, были представлены портреты и свидетельства только ингушских стариков, переживших суровый ХХ век. Позже, в разговоре с правозащитницей Светланой Алексеевной Ганнушкиной, Евкуров признает эту свою ошибку. И пообещает новую выставку, где чеченцы и ингуши будут вместе…

…А в Грозном тем временем грянула буря в стакане воды. Причин — две: сложные отношения Рамзана Кадырова с историей своего народа и — факт неповиновения. Конференция, посвященная 70-летию депортации чеченского народа, была фактически подпольной, не согласованной с руководством Чечни, приказавшим вспоминать о жертвах не 23 февраля, а 10 мая (день памяти Ахмат-Хаджи Кадырова).

Сразу после конференции Рамзан Ахматович сказал: «Магомед, позвони им, скажи, чтобы пришли…»

Магомед Даудов, которому поручили, так сказать, обзвонить местную интеллигенцию, — человек, больше которого в Чечне боятся только Рамзана.

…Из тех, кому позвонил Лорд (позывной Даудова, известный всей Чечне), только один посмел не явиться. Президент «Ассамблеи народов Кавказа» Руслан Кутаев. «18 февраляоколо 22 часов на мой абонентский номер поступил входящий вызов с номера 8-XXX-X88-88-88. <Звонивший> представился Даудовым Магомедом, который предупредил меня о необходимости явки к главе Чеченской Республики… Он требовал приехать.»..

Кутаев сказал Лорду: «Ты мне не командир, чтобы я твои приказы выполнял…»

Близкие друзья Руслана все как один признают: язык Руслана — его враг. Слишком быстрый, слишком острый. Но мне кажется, что дело не только в этом.

Когда убили Анну Политковскую, из всех чеченцев только один посмел приехать в Москву и выступить на митинге памяти.

Это был Руслан Кутаев.

Месть

«19 февраля, около 10 часов <утра> …, с абонентского номера 8-XXX-X88-88-88 на другой мой номер вновь позвонил Даудов, которого интересовало, почему я не явился. В свою очередь я пояснил, что приеду 21 или 22 февраля… Он прервал наш разговор высказыванием «хорошо тогда». С учетом каким тоном было сказано, я расценил это как угрозу и понял, что он будет меня искать… <Вскоре> после этого… мне стало известно, что к месту моего жительства приезжали сотрудники Ачхой-Мартановского РОВД, которые искали меня и намеривались всех <моих> братьев доставить в Ачхой-Мартановский РОВД.»..

20 февраля в селе Гехи во дворе дома своего родственника Руслан Кутаев был задержан кадыровцами (сотрудниками ППСП им. А. Кадырова) и увезен в Грозный.

«Ехали на протяжении 25 минут на большой скорости. По прибытию они по рации связывались и говорили, чтобы поднимали шлагбаумы… Я предположил, что прибыли на территорию какого-то правительственного <комплекса>… После снятия с головы куртки, заметил, что мы находимся между двумя двухэтажными зданиями из красного кирпича, если мне покажут эти здания, я смогу узнать место…

…Даудов Магомед и заместитель министра внутренних дел Чеченской Республики Алаудинов Апти… начали наносить по всему телу и голове удары ногами и руками. В результате чего я потерял сознание, но, придя в сознание, услышал, как Даудов Магомед приказал закинуть меня в подвальное помещение… Около 22 часов туда зашел парень… Был он ростом 180 см, возраст 30—35 лет, плотного телосложения, лицо округлой формы с рыжей бородой… На мизинце правой руки имелась у него печатка из белого металла с узором в виде «Короны». Этот парень достал из портфеля черного цвета наручники, складной нож с лезвием около 40 см с черной пластмассовой рукояткой, а также предмет в виде пульта от телевизора, с использованием которого <приставляя нож к шее> он пропускал по моему телу электрические заряды… От него поступали угрозы, <что> отрежет мне голову. Далее он потребовал, чтобы я расписался во всех необходимых документах.»..

…Уголовное дело по обвинению Кутаева в хранении наркотического вещества в крупном размере было возбуждено 20 февраля. И начинается оно как раз с «необходимых документов», которые Руслан вынужден был подписать. Какова альтернатива — объяснили в ОРЧ МВД по ЧР, куда Кутаева доставили после пыток в подвале «правительственного здания»: «Со мной общались 3 человека в гражданской одежде, которые представились сотрудниками ОРЧ МВД по ЧР… Судя по всему, на них тоже оказывалось давление, поскольку доставившие меня лица находились в соседнем помещении… Эти сотрудники посоветовали мне дать признательные показания, так как меня в любой момент могли увезти обратно в подвал и после этого я бы просто исчез. «Ты должен официально появиться где-то». Так они сказали. Я правозащитник и прекрасно знаю: в Чечне, если человек после задержания не объявляется официально в каком-нибудь отделе полиции, его следы исчезают бесследно.»..

(Из объяснений Руслана Кутаева следователю по особо важным делам следственного управления следственного комитета Чечни.)

…Впервые на моей памяти чеченский СК отреагировал на публикацию в «Новой газете» и по собственной инициативе санкционировал проверку.

Около Руслана Кутаева его брат Гибарто (слева) и Игорь Каляпин. Фото: Лариса ИСАЕВА

— Девятов зажигает! — помню, подумала тогда о новом начальнике СУСКа. Впрочем, следователь провел проверку так. Он взял подробнейшие объяснения у Кутаева (три страницы мелким шрифтом), в которых Руслан не только сообщает все детали, но и подтверждает возможность опознания тех, кто его бил. Также следователь взял объяснения у Апти Алаудинова и Магомеда Даудова, что само по себе — беспрецедентное достижение: обычно высокопоставленные чеченские чиновники посылают чеченских следователей на три русские буквы…

Даудов: «…О задержании Кутаева Р.М. мне стало известно в сети «Интернет» из публикаций различных правозащитников о незаконности его задержания. Я никогда не видел Кутаева Р.М. и физическое насилие в отношении него никогда не применял…»

Алаудинов: «…О задержании Кутаева Р.М. мне стало известно 21.02.2014, после появления в сети «Интернет» публикаций различных правозащитников о незаконности его задержания… Считаю необходимым отметить, что с указанным гражданином я ранее лично знаком не был. При его задержании, доставлении, а также производстве с ним следственных действий с его участием в ОМВД России по Урус-Мартановскому району я не присутствовал».

Объяснения Даудова — три абзаца, Алаудинова — полстранички. Никаких позывов не возникает у следователя задать хотя бы очевидные вопросы: а звонил ли Кутаеву Даудов? А сколько раз? А с какой целью?

Или.

Алаудинов утверждает, что «о задержании Кутаева узнал только 21 февраля». Но 20 февраляон лично подписывает «служебное задание на исследование порошкообразного вещества, изъятого у задержанного Кутаева». Это как?

Увы, следователь не любопытен: «Из объяснений первого заместителя министра внутренних дел Чеченской Республики Алаудинова и руководителя администрации Главы и Правительства ЧР Даудова следует, что с Кутаевым они не знакомы и в отношении последнего физическое насилие не применялось… В связи с чем… принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела <по пыткам> за отсутствием события преступления…»

Такой исход проверки вполне предсказуем: все-таки в истории с преследованием Руслана Кутаева фигурируют сразу два главных лица республики. Даже не у чеченца дрогнули бы колени. Вон Следственный комитет России, как, впрочем, и МВД РФ, давно уже не поднимаются в Чечне с колен. А для местных вилка совсем уж очевидная: или сломайся, бойся, молчи — или «исчезни бесследно».

Общество российско-чеченской дружбы

Член Совета по правам человека при президенте России Игорь Каляпин прилетел в Чечню 23 февраля. Не один. Каляпин позвал с собой нижегородского адвоката Петра Заикина, прекрасно понимая, что на местных адвокатов в данном деле рассчитывать не приходится. Двое летели в Чечню, которую знали с противоположных сторон войны. Но летели с одной целью: защитить чеченца.

…Игорь Каляпин попал в Чечню еще в первую военную кампанию. Подтолкнули рассказы друзей из нижегородского ОМОНа, вернувшихся после первых месяцев войны. Хотя никакого отношения к ОМОНу и вообще к силовым структурам Каляпин — бизнесмен, демократ, идеалист, общественник, выросший со временем в одного из самых известных российских правозащитников, — не имел. И в Грозном его поразили в первую очередь хрущевки: «как микрорайон в Нижнем, в котором я вырос». Вот только чеченские хрущевки были покоцаны снарядами и бомбами. А в подвалах — русские старики, которых подкармливали боевики, раскидывая лаваши по подвалам.

Вторая кампания в Чечне. Страх и ненависть к чеченцам после взрывов домов. «Мочить в сортире» — главный лозунг. А в Нижнем Новгороде — Общество российско-чеченской дружбы. На первых порах Каляпин финансирует дружбу из собственного кармана. В 2006 году, после публикации заявления Масхадова и Закаева с требованием политического разрешения военного конфликта в Чечне, ОРЧД станет первой общественной организацией в России, которую ликвидируют за экстремизм.

К тому времени Игорь Александрович — председатель созданного им же «Комитета против пыток». Юристы, работающие в КПП, по заявлению граждан, пострадавших от рук сотрудников правоохранительных органов, проводят общественное расследование, очень схожее по методам с официальным следствием. Но гораздо эффективней по результатам. На счету у КПП — 111 осужденных за пытки садистов из МВД и ФСИН. Десятки миллионов компенсаций для жертв пыток.

…«Третья чеченская» Игоря Каляпина началась после убийства чеченской правозащитницы Натальи Эстемировой. Он создает Сводную мобильную группу (СМГ) для расследования фактов пыток и похищений в Чечне. Сменяя друг друга, в режиме нон-стоп командировки, вот уже пять лет в республике работают сотрудники всех региональных филиалов КПП. Только они и могут еще работать, потому что — приезжие. Потому что Наташу Эстемирову — убили пулей, а местное правозащитное сообщество — страхом.

…25 февраля Рамзан Кадыров выступил по местному телевидению с раздраженно-обличительной речью: «…Кутаева Руслана посадили. Он провел конференцию, приуроченную к 23 февраля, поэтому его задержали. Об этом на всей территории <России> заговорили… Якобы в отношении Кутаева применялись пытки… Этот Каляпин, он принципиально преследует полицейских. А кого он защищает? Защищает бандитов и наркоманов…»

В 2000 году нижегородские правозащитники Каляпин и Шимоволос вместе с чеченкой-проводницей пробирались в обход российских блокпостов из Чечни в Ингушетию. В рюкзаке лежали несколько VHS, на них были записаны последствия бомбардировки чеченского села Катыр-Юрт. Село, в котором на тот момент проживали 25 тысяч человек (среди них — 16 тысяч перемещенных лиц), находилось под контролем чеченских боевиков. Российская авиация бомбила Катыр-Юрт с 4 по 7 февраля. В результате погибло около 200 человек. Правозащитников остановили ингушские менты. Хотели расстрелять грабежа ради. Спасла проводница, сказала, что у ребят остались деньги в лагере для беженцев в Ингушетии. По дороге в лагерь попалась навстречу толпа беженок во главе с одетым в щеголеватую кожаную куртку бравым чеченцем… Ингушские менты быстро сдались на милость чеченских женщин. Так Руслан Кутаев спас жизнь и познакомился с Игорем Каляпиным. Чтобы через 14 лет Игорь Каляпин пришел на помощь Руслану Кутаеву.

Ради друга Каляпин, по-моему, первый раз пошел против своих принципов. Эвакуировав семью Кутаева из Чечни, проведя в рекордные сроки общественное расследование, он непублично пытался убедить местную и федеральную власть остановить маховик, запущенный по пустяковому на самом деле поводу. Но Даудов и Алаудинов не вняли, не поняли, не просчитали последствий. Более того, вовлекли в игру первое лицо Чечни. После выступления Кадырова стало понятно, что Руслана Кутаева ждет суд и жестокий обвинительный приговор. Переговоры кончились.

— Это война. Без всяких аллегорий, — сказал Каляпин.

Здесь вопросы задает адвокат Заикин

Процесс шел уже третий месяц. Самый долгий процесс по 228-й статье (наркота) в истории Урус-Мартановского городского суда. Обычно такие дела рассматриваются максимум за неделю. К тому времени дело Кутаева стало уже достоянием мировой общественности. Знакомый следователь чеченского СУСКа пожаловался мне, что им каждый день из администрации главы Чечни, из штаб-квартиры Следственного комитета РФ и еще бог знает откуда (видимо, все-таки из администрации президента России) передают десятки писем. Для приобщения к делу Руслана Кутаева. Из всех стран на всех возможных языках люди требуют освободить первого политического заключенного Чечни Руслана Кутаева. Это — гениальные акции срочной помощи Amnesty International, которые я про себя называю «полковнику все пишут». Адресатов акций по Кутаеву — три: полковник Путин и генералы Бастрыкин с Кадыровым.

…Петр Заикин допрашивал свидетеля Магомеда Даудова. От одного вида того свидетеля все присутствующие в зале суда замерли, словно перед удавом. Все, кроме адвоката Заикина. И люди это бесстрашие отметили. И оценили.

Публика прониклась уважением к защитнику Заикину уже после первых допросов охамевших чеченских оперов. Он здорово сбивал с них спесь, и к концу многочасового марафона вопросов-ответов они сдувались, как воздушные шарики.

— Я сам — опер с 15-летним стажем! — подмигнул Заикин особо дерзкому сотруднику УУР МВД по ЧР. — У меня на счету, между прочим, несколько посаженных полковников и один генерал! Ну так показания давать будем, гражданин Хагаев?

В 2000-м Петр Заикин добровольцем вызвался в охрану генерала Александра Беспалова, за головой которого в Чечне шла настоящая охота. 9 января 2000-го боевики попытались штурмом взять военные объекты в Шали. Военный комендант Беспалов, понимая, что боевики в несколько раз превосходят численностью, дал координаты для ракетного удара. По сути, вызвал огонь на себя. Боевики отступили. Жертвы среди мирного населения никто не считал. Петр допускает, что, возможно, их было не меньше, чем в том же Катыр-Юрте, из которого практически в то же самое время выбирались нижегородские правозащитники Каляпин и Шимоволос. С риском для жизни они тащили видеокассеты — доказательство военных преступлений федералов. А Петр Заикин был тогда тем самым «федералом». И к чеченцам относился соответственно.

…И вот же! Когда свидетель Даудов покинул зал суда, а судья Дубков стал отказывать защите раз за разом во всех ходатайствах, бывший опер и федерал Петр Заикин произнес: «Ваше поведение, ваша честь, — это плевок даже не в правосудие. Это плевок в сторону чеченского народа!»

Адвокаты Кутаева Ильяс Темишев и Петр Заикин (крайний справа) слушают, как судья Дубков зачитывает приговор. Фото: Лариса ИСАЕВА

Кто пустил в путь пакетик с героином

На расшифровку двадцати часов аудиозаписей судебного процесса (показаний свидетелей обвинения) у нас было два дня и три ночи. Расшифровывали все: СМГ в полном составе, иностранные правозащитники, заезжие журналисты.

— Я хочу увидеть на бумаге каждую паузу, каждое эканье этих <далее непечатно>! — командовал защитник Заикин, сжимая кулаки.

Любому, кто прочитает тезисы выступления в прениях адвоката Заикина (хотя это целых 23 листа), станет понятно: от обвинения Петр Иванович не оставил камня на камне. Невиновность Руслана Кутаева полностью доказана, хотя на приговор это не повлияло. Так бывает. Особенно когда дело — политическое…

— А вы понимаете, кому на самом деле надо предъявлять обвинение в незаконном обороте наркотиков? — расхохотался Игорь Каляпин. — Свидетели обвинения — шесть сотрудников полиции и два понятых — показали в суде, что НЕ видели содержимого пакетика. Да и не могли они его видеть. Во-первых, никого их них 20 февраля в селе Гехи не было. Во-вторых, никакого личного досмотра, в ходе которого у Кутаева якобы обнаружили героин, они не проводили. Но тогда откуда взялся героин?

…Судя по материалам уголовного дела, героин материализовался в тот момент, когда был направлен на исследование. Задание на проведение исследования подписал 20 февраля 2014 года лично первый заместитель министра МВД по ЧР Апти Алаудинов. Он на это права не имел. Должность заместителя министра внутренних дел Чеченской Республики сама по себе не дает процессуальных полномочий на участие в доследственной проверке, так как Алаудинов этот материал к производству не принимал и проверку не осуществлял. Так откуда у генерала полиции появился наркотик, который НЕ НАХОДИЛИ у Кутаева, но который, согласно служебному заданию, был передан на исследование?

Возможно, кое-что прояснит цитата из выступления по чеченскому телевидению лица, очень похожего на генерала Алаудинова.

«…Клянусь ниспосланным Кораном, если есть хоть малейшее сходство с ваххабитами, я лично… сказал косить. Кого нужно посадить — сажай. Если есть возможность что-то подбросить в карман — подбрасывай. Делай что хочешь и убивай кого хочешь!.. Тот, кто хоть вякнет против власти, клянусь Аллахом и Кораном… лично я постараюсь по мере возможностей сделать проблему этому человеку…»

— Ваша честь! — закончил свое выступление в прениях адвокат Заикин. —Лично у меня вопросов больше нет. Я считаю, что Кутаева необходимо признать невиновным и оправдать. У нас отсутствует не только событие преступления, но и формальные обстоятельства наличия в действиях Кутаева состава преступления. Однако никто не должен уйти от закона. Я считаю, что необходимо выяснить, откуда все-таки взялся наркотик. Я считаю, что необходимо выяснить, кто подтолкнул сотрудников полиции к совершению уголовного преступления. Мы должны не только оправдать Кутаева, но и добиться наказания для настоящих преступников — тех, кто пустил в путь этот пакетик с героином…

…Сильно впечатленный выступлением адвоката Заикина судья Дубков встал и уже сделал шаг, на ходу объявляя о перерыве в процессе в связи с уходом в совещательную комнату для вынесения приговора.

— А как же последнее слово подсудимого? — удивленно напомнил ему второй защитник Ильяс Темишев.

— А! — Судья Дубков тяжело опустился в кресло и вытер пот со лба. — Я… вспомнил, что мне надо срочно вынести постановление по другому делу… Извиняюсь, мы не спросили подсудимого…

— Спасибо, ваша честь, что вы все-таки не забыли, что я здесь сижу, — улыбнулся Руслан Кутаев.

P.S. Накануне своей явки в суд руководитель администрации главы Чеченской Республики Магомед Даудов приехал в Урус-Мартановский отдел полиции. Поздно ночью в камеру к Руслану Кутаеву пришли хорошо знакомые люди — охрана Лорда — и куда-то потащили. Руслан подумал, естественно, убивать. Прочитал последнюю молитву и бросился на того, кто пытал его в подвале «правительственного здания». Прежде чем повалили на пол, успел поставить палачу фингал. Только когда отчаянно сопротивляющегося Кутаева втащили в кабинет начальника урус-мартановской полиции, понял, что привели не на казнь, а на переговоры. Лорд предложил: Руслан признает себя виновным и просит милости Рамзана Кадырова.

А на суде Магомед Хожахмедович послал чеченскому правосудию совершенно отчетливый сигнал: «Каждый человек может ошибаться... Руслан Кутаев мне не враг…»

…Судья Дубков назначил Руслану Кутаеву наказание в виде четырех лет лишения свободы в колонии общего режима. Четыре года за преступление, которого не было. Для ранее не судимого 57-летнего отца пятерых детей, четверо из которых — несовершеннолетние, а двое — инвалиды по зрению. Притом что даже для чеченских судов условные сроки по 228-й статье стали обычной практикой.

Однако судья Дубков не ограничился реальным тюремным сроком и читал скороговоркой дальше: «…По отбытии срока Кутаев подлежит году ограничения свободы с запретом на участие в массовых мероприятиях…» То есть политику и общественному деятелю Руслану Кутаеву в судебном порядке запретили участвовать в политической и публичной общественной деятельности. Запрет на политику и есть доказательство того, что процесс по делу Кутаева — политический, и никак иначе.

Этот приговор настолько идет вразрез с сигналами Лорда, что невольно наводит на мысль: возможно, кто-то из окружения Кадырова понял выгоду от первого политического заключенного Чечни. Ведь всегда можно напомнить Кадырову, кому именно он обязан этим сомнительным удовольствием…

Если это так, то в политику играют все кто угодно. Но не те, кого в этом обвиняют.

— У Руслана все было бы в порядке, если бы вы ему не мешали, — сказал мне Даудов.

— У вас есть друзья? — спросила я Магомеда Хожахме­довича.

От такого вопроса он даже отступил от меня на шаг.

Друзья сделали все, чтобы спасти Руслана Кутаева. Его жизнь, его семью, его репутацию. Не оставили одного в ситуации, когда даже близкий родственник отказался от родства на суде.

Пока Руслан Кутаев не свободен, его друзья будут делать то, что могут.