Американская труппа освоила приемы русского авангарда/ Erik Tomasson

Балет Сан-Франциско для Les Etes de la Danse не просто одна из лучших балетных компаний мира: феноменальный парижский успех труппы в 2004 г. стал залогом процветания фестиваля на 10 лет. С тех пор на нем выступали Театр Алвина Эйли и Танцевальный театр Гарлема, Михаил Барышников и Ана Лагуна, Новосибирский оперный театр и Национальный балет Кубы.

Но и на этом фоне Балет Сан-Франциско, старейшая классическая компания США, вновь поразил воображение: для двухнедельного тура он приготовил 18 балетов. Половина из них в Европе была показана впервые. Причем это постановки сегодняшних лидеров процесса - Марка Морриса, Кристофера Уилдона, Алексея Ратманского, прослоенные хитами Баланчина, Роббинса, Макмиллана, ван Манена, Посохова. Еще больше расширить представление о труппе позволила кинопрограмма: в одном из кинотеатров Парижа во время гастролей показывали официальные записи компании. А ее экс-солисты и педагоги устроили профессиональные балетные классы для желающих.

Балет Сан-Франциско гордится своей труппой, уровень которой позволяет сочетать в репертуаре «Тени» из «Баядерки» и новинки самых радикальных дебютантов. И гастрольные программы были составлены так, чтобы продемонстрировать всю мощь двух десятков премьеров, солистов и кордебалета.

Одним из гвоздей парижского сезона предсказуемо стал Фортепианных концерт № 1 Алексея Ратманского - финал его «Трилогии» на музыку Шостаковича, год назад поставленной в Нью-Йорке и три месяца назад перенесенной в Сан-Франциско.

Однако этому балету в программе предшествовал «Пятый сезон» в постановке многолетнего худрука труппы Хелги Томассона, постановка которого не только обобщает и адаптирует поиски важнейших хореографов старшего поколения - эта хореография высвечивает неординарный драматизм китаянки Юань Юань Тан, экспрессию и силу испанки Дорес Андре и энергию француженки Матильд Фрусте.

Знаменитое баховское «Соло» в постановке Ханса ван Манена позволило представить звезд-мужчин: молодого китайца Вей Ванга, уравновешенного американца Джеймса Софранко и очень выразительного француза Паскаля Моля.

Фрагмент из Concerto Кеннета Макмиллана на музыку Второго фортепианного концерта Шостаковича, превращенный в банальный, хотя и завораживающий красивыми поддержками лирический дуэт в белькантовом исполнении Сары ван Паттен и Тийта Хелимеца, служил контрапунктом Первому концерту Шостаковича в постановке Ратманского.

Возвращаясь к советской эстетике в Америке, без надзирающего ока соотечественников Ратманский чувствует себя свободным и раскрепощенным. Его увлекает не идеология красных звезд и болтов, подвешенных над сценой сценографом Георгием Цыпиным, а художественная сила революционного авангарда. Композиция, придуманная для шести пар кордебалета и двух пар премьеров (здесь блестяще соревнуются Юань Юань Тан с Марией Кочетковой и Виктор Луиц с Дэмианом Смитом), отсылает к предвоенным парадам на Красной площади, а лексика - как к фотографиям, сохранившим пластические эксперименты Николая Форрегера и Александра Румнева, к старым отечественным драмбалетам, так и к давнему балету самого Ратманского Concerto DSCH, тоже на музыку Шостаковича. Танцовщики американской труппы, у которых все эти намеки на акробатические пирамиды и спартаковские grand jetes не вызывают никаких ассоциаций, оказались поразительно чуткими. Их танец дал возможность испытать ностальгию тем, кто способен напеть использованный в балете мотив адажио из «Золотого века».

Париж

Алексей Ратманский попал в компанию классиков