Маленькие трагедии

Не получив своевременной госпитализации, псковичка родила мертвого ребенка

17 августа 2014 г. на сайте губернатора turchak.ru появилось сообщение: «Внутриутробная смерть ребенка». Автор сообщения Юлия Пахатнова рассказала, как 7 августа с направлением на госпитализацию она пришла в приемный покой отделения патологии беременности и как ей выдали карту, «где написано, что госпитализация у меня 12 августа». 10 августа ребенок умер. Сколько таких случаев происходит в псковском роддоме, неизвестно – об этом не говорится на пресс-конференциях. Как говорится, либо хорошо, либо ничего.

Маленькие трагедии – потому что вес умершего ребенка невелик. В остальном – огромные, выедающие насмерть душу матери несчастья, от которых не застрахована ни одна женщина. Вопрос в другом: все ли сделали врачи для того, чтобы этого не произошло? И кто, в конце концов, виноват в этом конкретном случае? Разумеется, господин Потапов (председатель Государственного комитета Псковской области по здравоохранению и фармации) ответил матери умершей девочки на сайте губернатора региона: «По факту Вашего обращения будет проведена служебная проверка. О результатах проверки Вам будет сообщено дополнительно». В подобном тоне он ответил еще одной псковичке 21 июня прошлого года на просьбу разобраться в причине смерти ее ребенка при родах. Возможно, ответ женщина и получила, но в СМИ эта информация озвучена не была.

Между прочим, Юлия пишет, что «не жаждет ничьей крови». А я жажду. Вот прямо зубы сводит от желания вцепиться в горло той безымянной женщине, которая отправила домой будущую мать на 41 неделе беременности, не дозволив побеспокоить врача. Что ею двигало в тот день? Наверное, жуткая усталость, до зарплаты далеко, а денег нет, беременные сидят, конца-краю им не видно. А эта еще врача требует – нахалка какая. Вряд ли тогда, 7 августа, медперсонал ППЦ хотел смерти ребенка. Они ведь там работают совсем для других целей. Но – недосмотрели, недослушали, махнули мысленно рукой… и вот результат.

«Причина смерти ребенка - истинный узел на пуповине, если верить судмедэксперту. Девочка была полностью здоровой. Её можно было спасти 100 раз за эти 1,5 суток. Моего ребенка просто убили, не оказав помощь...» - добавила Юлия в комментариях 19 августа.

Случай этот не единичный, но мы почему-то ни разу не слышали о каких-то принятых мерах. Все ограничивается обещаниями найти и разобраться. Впрочем, даже если этих женщин вдруг все-таки уволят, ситуация станет еще хуже, потому что работать будет некому. Проведя несколько часов в приемном покое ППЦ, становится вначале очень душно, а потом грустно – вот так у нас встречают рожениц. Это губернатору и бахилы нашлись, и врачей пришла целая шеренга. А женщину со схватками заставляют идти босиком, если она забыла обувь. А женщине, которая хочет поговорить с врачом лично, хамят. Зато их сильно волнует вопрос личной гигиены: у всех ли побриты, извиняюсь, интимные места? Этот пункт даже отдельно выделен в списке «необходимых вещей». «Имейте в виду, у нас нет одноразовых станков», - сказала мне дама из приемного отделения. Сказала с какой-то внутренней гордостью. Потому что им очень нравится представлять, что они работают в военно-полевых условиях. Денег мало, пациенток много, проверки бесконечные. Хочется, конечно, спросить: а почему так вышло, что в нашей великой державе (так модно говорить) умирают еще не родившиеся младенцы? Псков – это ведь не село, а областной центр, наверняка завезли в роддом кучу всякой навороченной аппаратуры, есть возможность диагностики. А оказывается, врачу некогда. Не извольте беспокоить.

Еще вызывает недоумение такой факт: женщине пришлось рожать мертвого ребенка. А почему нельзя было сделать такую общеизвестную операцию, как кесарево сечение, под наркозом? На псковском форуме «kids60» она пишет: «Начинают готовить к родам, господи, дай сил». Зачем? Мучиться от схваток, зная, что это не закончится криком младенца? Это какая-то изощренная пытка, а-ля комната 101? А почему женщины, потерявшие детей, находятся в палате с другими матерями и их живыми младенцами, а потом их выписывают вместе со всеми, и они видят счастливые лица и цветы? А может быть, просто у людей, работающих в Псковском роддоме, способность к сопереживанию просто-напросто утрачена как атавизм, и крики рожениц для них все равно что шум станков на заводе для токаря?

Но даже на этом фоне рассказ Юлии о том, что ее заставляли подписать согласие на прививки мертвому ребенку, шокирует. Это ведь лицо нашей медицинской системы: неважно, жив ли ребенок, главное – привит. Отчеты важнее. «Даже в родильном отделении, лежа под капельницей и корчась от родовых схваток, мне пришлось ругаться с некой женщиной, которая требовала от меня это согласие, даже повышая голос, рассказывая, как эта бумажка необходима Министерству здравоохранения», - пишет женщина. Читаешь и недоумеваешь: как занесло в ППЦ персонажа из какой-то страшной книги о бездушной системе вроде «Процесса» Кафки? И никто ведь не подошел к этой даме, не отвел в сторону, не сказал: «У человека горе, вы понимаете? Уйдите».

Эту историю мне было очень страшно читать, потому что в голове вертелось: «Это могло случиться со мной». Похожая ситуация – срок идет, роды не начинаются, сердцебиение замедленное. Но меня все же отправили в патологию, где через неделю ребенок родился путем сильной стимуляции и наложения акушерских щипцов. Но – живой. Впрочем, до этого меня довольно долго «футболили», отправляя то домой, то на дневной стационар из-за отсутствия мест в отделении. И каждый день я со страхом прислушивалась, шевелится ли малыш? А сколько еще таких женщин вот сейчас в данную минуту не находят себе места от того, что врач не уделил им внимания? «Нет мест» - это для гостиницы, турбазы, самолета. Но не для отделения патологии беременных.

Да, загруженность наших медиков поистине велика. Пару лет назад довелось беседовать с одним специалистом ППЦ, который работал на четыре ставки, то есть за четверых. Но если набор обязанностей, которые определяет эта самая ставка, предназначен на одного – рано или поздно мы столкнемся с так называемой врачебной ошибкой. И не потому что эскулап не любит детей или женщин – он просто превысил лимит способностей своего организма. Получается, жизнь не родившихся детей зависит от степени усталости врачей и медперсонала. Напомню – в великой стране, которая почему-то не может обеспечить все медучреждения кадрами.

Дорогие врачи, ну поймите: нам страшно. Мы носим их под сердцем долгие месяцы, мы переживаем. Послушайте сердечко лишний раз. Выслушайте пациентку. Это очень важно, это стоит жизни.

Карина МОРОЗОВА