Андрей Ланьков: Всеобщая «организационная жизнь»
КНДР Мы продолжаем публикацию цикла статей замечательного корееведа, аssociated professor университета Кукмин (Сеул) Андрея Ланькова о том, как жила Северная Корея при Ким Ир Сене, когда она была самым огосударствленным обществом в мировой истории.
См. также:
- Самоизоляция
- Коммерция при Ким Ир Сене
- Жизнь по карточкам
- Первичная ячейка корейского управления
Андрей Ланьков Характерной чертой жизни Северной Кореи во времена Ким Ир Сена было существование так называемой «организационной жизни» (чочжиксэнхваль). Строго говоря, «организационная жизнь» существует и поныне, однако её реальное значение резко снизилось в бурные 1990-е.
Любой гражданин КНДР с 14 лет обязательно принадлежит к какой-то «организации». Речь при этом не идёт о трудовом коллективе, воинской части или учебном заведении. Под «организацией» имеется в виду первичная организация Трудовой Партии Кореи или же первичная организация профсоюза, Крестьянского союза, Соцсомола (Социалистического трудового союза молодёжи) и Женсоюза.
Жизнь в КНДР с начала шестидесятых была устроена таким образом, что любой кореец был членом одной (и только одной) организации, которая отвечала за его действия, контролировала и воспитывала его. «Организационная жизнь» при Ким Ир Сене начиналась с поступления в школу, когда дети становились членами Детского союза – северокорейского аналога пионерской организации. Однако Детский союз не считался настоящей «организацией», и всерьёз «организационная жизнь» начиналась с возраста 14 лет, когда северокорейские подростки вступали в молодежную организацию, аналог комсомола, который в КНДР при Ким Ир Сене – точнее, с 1961 по 1997 годы – именовался «Социалистическим трудовым союзом молодёжи».
Членство в Соцсомоле было обязательным для всех подростков, но вот дальше пути корейцев расходились. Часть из них вступала в ТПК, Трудовую партию Кореи – правящую и, фактически, единственную партию страны (на бумаге в КНДР существовали – и существуют – ещё две партии, но на практике они прекратили своё существование еще в 1950-е годы). Теоретически в Трудовую партию мог вступить любой гражданин старше 18 лет, однако в большинстве случаев жители КНДР вступали в ТПК во время действительной службы в армии, то есть в возрасте 25-27 лет (срок службы составлял от 7 до 13 лет). При этом надо отметить, что доля членов партии в КНДР всегда была очень высока по меркам большинства социалистических стран. Точные данные о численности партии перестали публиковать ещё в семидесятые, но в целом к концу эпохи Ким Ир Сена члены ТПК составляли примерно 15% всего населения страны.
В партию стремились тогда практически все, и именно облегчённые условия приёма в ТПК в воинских частях служили главной из причин, которые делалитяжёлую и долгую армейскую службу относительно привлекательной. Тем, кому в партию вступить не удалось, приходилось оставаться в рядах Соцсомола до 30 лет, а по достижении этого возраста они переходили в подчинение профсоюзных организаций.
В отличие от советских профсоюзов роль, которых была весьма туманна и которые были на практике не слишком заметны, северокорейские профсоюзы активно участвовали в проведении партийно-политической работы. Фактически профсоюзная организация служила несколько упрощённым вариантом первичной организации ТПК, и вела практически такую же «организационную жизнь» с еженедельными собраниями самокритики, политзанятиями и прочими мероприятиями, о которых речь пойдёт ниже.
Характерной особенностью Северной Кореи являлось большое количество домохозяек. В отличие от большинства других социалистических стран, с конца шестидесятых годов руководство КНДР не слишком поощряло участие женщин в общественном производстве – на что были и социально-культурные, и экономические причины. Однако в рамках кимирсеновской идеи о тотально-всеохватном характере идеологического воспитания и контроля, нельзя было оставлять этих женщин идеологически неокормлёнными. Если северокорейская женщина после выхода замуж решала уйти с работы и стать домохозяйкой, она автоматически переходила в подчинение первичной организации Женского союза, в рамках которого её и воспитывали. Наконец, для крестьян существовал Крестьянский союз, который являлся аналогом Корейских профсоюзов.
В Советского Союза и большинстве других социалистических стран политической учебой всерьез занимались только в партийных организациях (и иногда в комсомоле и его местных аналогах), а вот в КНДР политическая учеба с впечатляющей интенсивностью велась и в профсоюзах, и в Женском союзе.
Стандартной практикой в семидесятые годы считалось проведение трёх-четырёх собраний в неделю. Два-три собранияявлялись политзанятиями, на которых направленные из вышестоящих организаций или же назначенные из своей собственной среды лекторы делали подробные доклады о внутреннем и внешнем положении, рассказывали о достижениях чучхейской экономики и страданиях южнокорейского народа под пятой американского империализма, а иногда – разоблачали ошибочные взгляды как советских ревизионистов, так и китайских догматиков. Кроме того, раз в неделю (в некоторых организациях – чаще) проводилось т.н. «собрание подведения итогов жизни», часто именуемое «собранием критики и самокритики». Собрание это являло собой достаточно сложный ритуал: каждый член первичной организации должен был выступить с покаянием в том или ином проступке, который он или она совершили в предшествующую неделю, а потом выслушать критику со стороны своих товарищей.
«Организационная жизнь» отнимала немало времени. Когда в начале восьмидесятых было принято решение несколько снизить её интенсивность, идеологические власти постановили, что на собрания и прочие мероприятия не следует тратить больше 5-6 часов в неделю. До этого на «организационную жизнь» тратили больше времени.
Однако руководство КНДР считало, что овчинка стоит выделки. «Организационная жизнь», во-первых, обеспечивала тотальное ознакомление населения с действующими лозунгами и требованиями текущего момента (от прослушивания радиопередач можно уклониться, газеты можно не читать, а от собраний, на которых иногда приходиться выступать и самому, уклоняться сложнее). Кроме того, «организационная жизнь» должна была стать средством воспитания нового человека, чучхейского патриота, безусловно преданного Родине и Нации, Партии и Вождю, свободного от частнособственнических и индивидуалистических инстинктов.
В целом свою задачу «организационная жизнь» не выполнила – как показали события девяностых, нового человека в КНДР воспитать не смогли. Тем не менее, с точки зрения правящей элиты, нельзя считать систему «организационной жизни» совсем уж бесполезной: свой вклад в поддержание политической стабильности в стране, она, безусловно, внесла.
Смотрите также: Андрей Ланьков Первичная ячейка корейского управления Андрей Ланьков Жизнь по карточкам Андрей Ланьков Коммерция при Ким Ир Сене
Андрей Ланьков Самоизоляция
Татьяна Габрусенко «Ким Ир Сен сегодняшнего дня»? Фёдор Тертицкий Межкорейская адаптация
Корейский переход
Корея времен Ким Ир Сена