«Спросите у Володина»
Почему присяжные оправдали бывшего мэра Энгельса: репортаж Андрея Козенко
Одного из самых сильных политиков Саратовской области, бывшего мэра Энгельса Михаила Лысенко четыре года подозревали в бандитизме, организации заказного убийства и получении крупной взятки. Мало кто сомневался, что дело это — политическое, а стоять за ним может негласный куратор Саратовской области, первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин.
Сомнений стало еще больше, когда присяжные неожиданно оправдали Лысенко по всем «бандитским» обвинениям. Корреспондент «Медузы» Андрей Козенко побывал в саратовском областном суде на вынесении приговора бывшему мэру Энгельса и обнаружил, что саратовские политики стараются говорить об этом громком деле как можно тише — или не говорят вообще.
«Признать Михаила Алексеевича Лысенко виновным в получении взятки в особо крупном размере и приговорить его к семи годам и шести месяцам с отбыванием наказания в колонии строгого режима», — этими словами судьи саратовского областного суда Александра Дементьева завершился один из самых громких политических скандалов российской провинции. После вынесения приговора судья огласит частное постановление в адрес главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина, где выразит свое недовольство качеством следствия. Если перевести на русский, то получится, что судья просто объявил Бастрыкину выговор. Главное следственное управление СК РФ за несколько лет так и не смогло доказать, что Михаил Лысенко, бывший мэр Энгельса, один из самых влиятельных политиков Саратовской области, занимался бандитизмом и организовал убийство вора в законе.
200-тысячный город Энгельс (бывший Покровск) расположен напротив Саратова, на другом берегу Волги. Здесь происходило действие «Кондуита и Швамбрании» Льва Кассиля. В 27 километрах отсюда приземлился Юрий Гагарин. Здесь выпускают самые известные в России троллейбусы. На одной окраине — полк дальней авиации, где базируются стратегические бомбардировщики Ту-160. На другой — поселок Тинь-Зинь, на въезде в который в начале 1990-х появилась легендарная надпись «Тинь-Зинь не космос — отсюда не возвращаются».
Происходившее в Энгельсе в 1990-е на сериал «Бригада», конечно, не тянуло, но на фильм Балабанова «Жмурки» — вполне. В те времена говорили, что Саратов — город бандитов, а Энгельс — город воров. В 1995 году в Энгельсе убили авторитетного предпринимателя по кличке Зыряй, в 1996-м расстреляли вора в законе Шота Гагуа. 13 ноября 1998-го молодой вор в законе Николай «Балаш» Балашов (ему было 35 лет), коронованный четырьмя годами ранее, заехал по делам к директору рынка «Анапа-22» Юрию «Нефёду» Нефедову. Содержание их деловых переговоров так и осталось тайной. Однако когда Балаш с водителем покидали территорию рынка, к их 99-й цвета «мокрый асфальт» подбежали два киллера и открыли огонь. Водитель остался жив, Балашова убили. О покойном впоследствии отзывались не очень-то хорошо. Говорили, что он хотел подмять под себя весь Энгельс и был не то чтобы очень добр и гуманен. И если даже мэр города Михаил Лысенко заказал его убийство, то его за это поблагодарить надо — такие разговоры вели ошеломленные жители Энгельса, узнав, что глава их города спустя 12 лет после убийства оказался подозреваемым в нем.
Лысенко получил известность в Энгельсе в первой половине 1990-х, когда сначала возил в город продукты оптом, а потом создал прототип дилерского центра автомобилей ГАЗ. Во второй половине 1990-х он уже был депутатом городского совета. В 2001-м возглавил Энгельс и Энгельсский район. «Энгельс конца 1990-х — это коррупция, воровство в промышленных масштабах. Когда избрали Лысенко, он подсчитал, сколько снега было убрано предыдущей зимой. По документам получалось столько, что город должен был быть покрыт двухкилометровым покровом, — вспоминает в разговоре с «Медузой» саратовский политолог Александр Пантелеев. — Он начал с того, что уволил из администрации самых одиозных людей. А остальным сказал: хотите заниматься бизнесом — пожалуйста. Но бюджет не трогать». Спустя несколько лет Энгельс был признан самым благоустроенным городом России среди городов с таким же населением.
Лысенко быстро стал популярным. По Саратову пошли разговоры, что дороги в Энгельсе лучше, чем в областном центре. И улицы убирают лучше. Что отчасти объяснялось управленческими талантами главы района, а отчасти — хронической неспособностью мэров Саратова наладить коммунальное хозяйство хотя бы так, чтоб трамваи зимой в лед не вмерзали и горячую воду не отключали с апреля по ноябрь. Лысенко пользовался безусловным авторитетом среди других глав районов. Бывший губернатор Саратовской области Дмитрий Аяцков Лысенко уважал, но держал слегка на расстоянии, чтобы не вырастить под боком конкурента. С депутатами областной думы Лысенко работал настолько хорошо, что бюджет муниципального района при нем вырос в четыре раза. В Энгельс пришли серьезные инвесторы — гигант рынка химической продукции Henkel Group начал производить синтетические моющие средства.
Для СМИ Лысенко был не очень-то открыт. Из его биографии на официальном сайте администрации можно было узнать только то, что он родился в 1960 году, а в 1990-е стал депутатом. Его публичная деятельность сводилась к перерезанию ленточек на церемониях открытия чего-либо. Но свой город Лысенко любил. «Мы для пенсионеров такое скоро откроем, — хвастался он однажды. — Цветы, музыка играет». «Крематорий, что ли?» — не без издевки поинтересовались у него. «Дом ухода за стариками!» — очень обижался мэр Энгельса.
В 2005 году Дмитрий Аяцков стал первым в России губернатором, не переназначенным Путиным по новой системе выборов глав регионов. «Это вам не Дальний Восток — от Дарькина к Дарькину», — бодрился Аяцков, скрывая большую обиду. Лысенко был одним из тех, кого собеседовал тогда полпред в Приволжском федеральном округе Сергей Кириенко. Однако выбор сделали в пользу директора Балаковской АЭС Павла Ипатова — самого технократичного из претендентов и в тот момент вообще не вовлеченного в политику («области нужен хозяйственник»). Лысенко продолжил работать главой муниципального района, сделал быструю карьеру по партийной линии — вошел в региональный политсовет «Единой России». А в конце нулевых у него начались проблемы.
«Есть традиция: если губернатор едет по области, то глава района встречает его на границе, а дальше или подсаживается в машину, или едет на своей. Лысенко всех встречал в своем кабинете. По-холуйски себя не вел. Эта самостоятельность многим начинала не нравиться», — говорит саратовский политолог Пантелеев. Лысенко атаковали как прогубернаторские СМИ, так и те, за которыми стояла «Единая Россия» (в Саратове это не одно и то же). Ему вменяли сомнительное выделение земельных участков, махинации при распределении бюджетных средств и строительстве муниципальных объектов. На него писали депутатские запросы в правоохранительные органы. Первым серьезным звонком стало исключение Лысенко из политсовета «Единой России». Это настоящая черная метка в регионе, который негласно курирует самый успешный саратовский политик, нынешний первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин (а тогда, в 2008-м, депутат Госдумы).
Но то, что случилось в ноябре 2010 года, стало полнейшей неожиданностью и сенсацией федерального уровня.
К тому времени уже не один и даже не десять мэров российских городов успели посидеть на скамье подсудимых по обвинению во взятке или превышении должностных полномочий (классические «чиновничьи» статьи Уголовного кодекса). В том числе бывший мэр Саратова Юрий Аксененко — он начал отбывать свой четырехлетний срок за получение взятки квартирами в центре города.
А незадолго до этого, в первых числах ноября, страна узнала о массовом убийстве в станице Кущевская. Затем — о том, что станицей управляли местные бандиты, находящиеся в теснейшей связи с властями и правоохранительными органами. Время для начала преследования Лысенко было выбрано очень удачно.
Пятничным вечером, 27 ноября 2010 года, администрацию Энгельса чуть ли не штурмом взяли саратовские и московские силовики. Обыск шел в каждом втором кабинете. Координировало силовиков управление собственной безопасности МВД РФ. Вместе с Лысенко задержали более десяти человек. На следующий день возглавлявший тогда МВД Рашид Нургалиев докладывал возглавлявшему тогда страну Дмитрию Медведеву об операции по «декриминализации региона». Набор преступлений, вменяемых Лысенко, вызвал у горожан шок — бандитизм, убийство, незаконный оборот оружия и похищение человека. На следующий день жители Энгельса вышли на стихийный митинг в защиту Лысенко, но реакция властей была более чем сдержанной — за эффективного управленца и популярного политика не собирался заступаться никто.
Мэр Энгельса стал героем федеральных СМИ. «Глава района оказался крестным отцом Саратовской области» — так про Лысенко говорили на федеральных телеканалах. Мэра записали в группировку «парковских» — самую известную из локальных. И это было даже как-то неуважительно по отношению к географии региона. Лысенко всю жизнь провел в Энгельсе, а «парковские» получили свое название от городского парка в Саратове, рядом с которым и жили.
Руководитель управления взаимодействия со СМИ СК РФ Владимир Маркин на всю страну перечислял статьи, по которым обвиняется Лысенко. «Местные жители не всегда желают сотрудничать со следствием, видимо, опасаясь за свою жизнь, — говорил он, — ведь Лысенко в криминальном мире носил прозвище «Папа». И опять неловкость: по саратовской (и наверняка не только саратовской) чиновничьей традиции «папами» называют авторитетных и харизматичных руководителей. В конце 1990-х половина клерков правительства области именовала «папой» губернатора Аяцкова; другой половине больше нравилось говорить «ДэЭф» — Дмитрий Федорович.
Чуть позже появилась и конкретика. Лысенко обвинялся в том, что в конце 1990-х создал банду и руководил ей. Он, по версии следствия, которое вело Главное следственное управление СК РФ, приказал убить вора в законе Балашова и адвоката Михаила Венецкого (остался жив после покушения). Поручил похитить энгельсского предпринимателя Михаила Пронина. Наконец, организовал склад для хранения оружия участников банды.
В деле было много сюжетов, вызывавших вопросы.
Основной эпизод — убийство Балашова. Только вот в этом убийстве еще в 2001 году виновным был признан некто Ткаченко, сам застреленный годом ранее. Дело считалось закрытым. Однако в 2008-м в сопричастности к преступлению признался житель Энгельса Павел Новокрещенов, отбывавший 17-летний срок за другое убийство. Тогда, в 2008 году, организатором нападения на Балашова он назвал Юрия Нефедова — директора рынка «Анапа-22». Фамилия Лысенко в деле появилась только после ареста мэра Энгельса — Новокрещенов вспомнил, что тот тоже приказал ему убить Балаша.
Второй важный эпизод связан с Михаилом Венецким, начальником криминальной милиции Энгельса в первой половине 1990-х годов. Венецкий переквалифицировался в адвокаты и в 2004 году защищал гражданина Самородова неопределенного рода занятий. 21 марта 2004-го адвокат сел в автомобиль «Нива», завел мотор; сразу после этого к машине подошел человек, просунул в окно руку с травматическим пистолетом (переделанным в боевой) и выстрелил Венецкому в голову. Адвокат остался жив, проведя больше трех месяцев в больнице. На следствии он говорил, что считает организатором покушения все того же Нефедова — якобы показания его подзащитного могли быть не на руку Нефёду.
Лысенко адвокатом тогда не был даже упомянут. Впервые о его причастности к нападению Венецкий заговорил только на суде, в апреле 2013 года.
Сам Нефедов, севший в тюрьму по совокупности совершенных им в 1990-е деяний, дал показания против Лысенко. На них и строилось все обвинение. Якобы они действовали вместе с будущим мэром; при этом все заинтересованные знали — Лысенко и Нефедов ненавидели друг друга.
Третий эпизод дела — похищение коммерсанта Александра Пронина. Бандиты, действуя по указанию Лысенко, как считало следствие, вывезли Пронина все с того же рынка «Анапа-22» в частный дом и потребовали с него 20 тысяч долларов. Получив отказ, хотели отрезать Пронину язык, но тот сильно сопротивлялся. Тогда ему по очереди отрезали две фаланги мизинца, после чего тот согласился отдать деньги. Его отпустили. В материалах дела не говорится, передал ли он в итоге эти 20 тысяч долларов.
Четвертый эпизод — какая-то «стрелка», в ходе которой две группировки (за одной из них, по версии следствия, стоял Лысенко) решили определить, кому принадлежат некие нержавеющие трубы на частном складе. В ходе разборки гражданин Филатов получил пулю в ногу, а потом, когда упал, еще две — тоже в ногу. В материалах дела фигурирует фраза: «При этом был нарушен покой жителей близлежащих домов».
Пятый и шестой эпизоды — создание банды и владение оружием, включая автомат Калашникова и подствольный гранатомет. Седьмой эпизод, грабеж с последующим отъемом у потерпевшего бумажника и сотового телефона, был самым мелким. Уже потом, в суде, не было доказано даже событие преступления.
А вот восьмой эпизод появился в деле только весной 2011 года, когда разговоров о «крестном отце» стало куда меньше. И это была куда более понятная взятка с элементами вымогательства. Однако обстоятельства ее получения сильно отличаются от обычных для чиновников случаев.
В 2002-м в Энгельсе началось строительство торгового центра «Лазурный» (открыт в 2011 году; сейчас он самый большой в городе). Застройщиком выступила компания «Стройсервис-2», учредителями которой были местные предприниматели Лев Борисов и Владимир Кремнев. Учредители поссорились, стройка остановилась, и тогда Лысенко начал искать тех, кто купит и достроит центр (по версии следствия, угрожал Борисову серьезными неприятностями, если он откажется продать свою долю). Покупатель был найден в лице компании «Премьер-финанс». Недострой выкупили за 1,5 млрд руб. по такой схеме: «Стройсервис-2» передавал «Лазурный» во владение специально созданному ООО «Энгельсский торговый центр», а «Премьер-финанс» купил в этом ООО контрольный пакет. 40 процентов акций «Энгельсского торгового центра» принадлежали непосредственно Лысенко. Таким образом, после продажи «Лазурного», выплаты взятого предыдущими собственниками кредита и других расходов доля Лысенко в сделке составила 92,4 млн руб.
Сам он в суде будет говорить, что выступал в этой схеме не как глава района, а как обычный предприниматель. Ни по одному «бандитскому» эпизоду он своей вины не признает.
В любом случае, эти обвинения похоронили политическую карьеру Лысенко. Кто за этим стоит, в Саратове обсуждали в частных беседах; крайне мало — в СМИ. «Он пострадал за политическую позицию и за друзей, — говорит в беседе с «Медузой» известный своими расследованиями журналист, обозреватель журнала «Общественное мнение» Александр Крутов. — Лысенко был близким другом покойного прокурора Саратовской области Евгения Григорьева. Они часто обедали вместе, обсуждали политику и криминал. По одной из версий, Григорьев незадолго до своей гибели вез в Москву документы по воровству на строительстве в области физкультурно-оздоровительных комплексов. Это проект «Единой России», и, так уж получалось, в Энгельсе эти ФОКи стоили в четыре раза дешевле, чем в других районах. Были основания полагать, что деньги шли в черную кассу партии. Лысенко, по моей информации, встречал Григорьева в Москве, обеспечивал транспорт и охрану — своим людям прокурор не доверял. После убийства Григорьева эти документы так и не нашли. И я допускаю, что пресс на Лысенко начался с вопросов о том, где, собственно, эти материалы».
Евгений Григорьев был прокурором Саратовской области в 2006-2008 годах, его убийство — это одна из самых мрачных и темных историй региона. Григорьева убили 16 февраля 2008-го выстрелом в голову во дворе его дома. Двое подозреваемых получили 17 и 20 лет тюрьмы соответственно. Третий подозреваемый бежал и был найден повешенным. В организации убийства подозревали директора саратовского завода «Серп и молот» Алексея Максимова. Его этапировали в Бутырку, где в январе 2010 года он тоже был найден в камере повешенным; официально это признано самоубийством. Характерно, что всякий раз, когда следствие хотело этапировать Лысенко в Москву, он через адвокатов заявлял, что его «ждет судьба Максимова», и он боится за свою жизнь. Через семь месяцев после ареста повешенной у себя дома была найдена мать Михаила Лысенко. В то, что это — самоубийство, семья и адвокаты не верят.
Нынешний адвокат Лысенко, известный московский юрист Виктор Паршуткин до приговора постоянно говорил о политической подоплеке дела его подзащитного. На вопрос, кто же за этим стоит, он отвечал: «У Вячеслава Володина спросите!»
У саратовских журналистов и политиков — много всяких версий. Говорят, что якобы Лысенко выводил из России (в частности, в Объединенные Арабские Эмираты) столько средств, что даже в Москве на это обратили внимание и дали команду разобраться. Говорили, что инициаторами дела могли стать те, кто хотел получить политический и финансовый контроль над Энгельсом, а при Лысенко это было невозможно. Говорили, что бывший мэр публично и пренебрежительно отзывался о Володине.
Подтвердить или опровергнуть любую из этих версий невозможно. Для саратовских политиков дело Лысенко — словно запретная тема: даже самые общительные из местных единороссов при упоминании Лысенко умолкают и отказываются говорить даже на условиях анонимности. С большой долей вероятности можно сказать лишь то, что, учитывая влияние Володина на регион, арест на таком уровне не был возможен без его санкции или молчаливого согласия.
* * *
В апреле 2013 года в саратовском областном суде начался процесс с участием присяжных заседателей. Вместе с Лысенко на скамье подсудимых оказались признавший соучастие в убийстве Балашова Павел Новокрещенов и еще четыре человека, плюс один под подпиской о невыезде. В феврале 2014-го присяжные не смогли прийти к общему мнению при вынесении вердикта, и коллегия была распущена. Процесс фактически начался заново. Поздно вечером 18 сентября 2014 года новая коллегия (некоторые ее члены были муниципальными служащими из районов области, и вокруг нее ходило много разговоров про ангажированность) один за другим отвечала примерно на 90 вопросов, поставленных перед ней.
Происходившее оказалось сенсацией. Присяжные по очереди говорили, что участие Лысенко в убийстве Балашова — не доказано, в покушении на адвоката Венецкого — не доказано, в похищении коммерсанта Пронина — не доказано, в создании банды — не доказано, в обороте оружия — не доказано. И лишь по последнему эпизоду присяжные семью голосами за против пяти голосов против признали: Лысенко виновен в вымогании и получении взятки, но заслуживает снисхождения.
Снисхождение, впрочем, получилось относительным. При максимальном сроке в десять лет государственный обвинитель Эдуард Лохов запросил для Лысенко восемь.
13 октября 2014 года самый большой зал саратовского областного суда был битком. Старший пристав заботливо спрашивал журналистов, все ли поместились. «И если будут жалобы, обращайтесь», — когда еще такое от судебных приставов услышишь. Судье Дементьеву в приговоре осталось лишь повторить основные тезисы из вердикта, после чего он объявил, что исправление Лысенко без изоляции от общества невозможно. Он приговорил бывшего мэра Энгельса к семи с половиной годам колонии строгого режима. Кроме того, выписал ему штраф в размере зарплаты за пять лет — получилось 3,7 млн руб. Под арестом останутся найденные счета Лысенко, на них 500 тыс. евро, 250 тыс. долларов, еще несколько относительно небольших сумм и 42 золотых слитка. Под арестом останется и ряд объектов недвижимости. Судья постановил вернуть 92,4 миллиона рублей в бюджет, хотя эти деньги брались не оттуда. Новокрещенову 17-летний срок заменен новым, 19-летним. Остальные получили по шесть-семь лет по эпизоду о похищении коммерсанта; находившийся под подпиской о невыезде человек взят под стражу в зале суда. Еще один, напротив, признан невиновным и освобожден из клетки тут же.
Явно недовольный судья Дементьев зачитал частное постановление, которое потом будет отправлено лично в руки главе СК РФ Александру Бастрыкину — это крайне редкий случай в российской судебной практике. Там указано, что следователи несколько раз грубо нарушили УПК, и поэтому суд не смог допросить нескольких важных свидетелей. Но вообще, сам факт такого постановления — в целом, оценка работы следствия.
«Самый трудный процесс в жизни — столько времени длился и столько внимания привлек. Но вообще, просили мы восемь, дали семь с половиной, так что я доволен», — говорил журналистам гособвинитель Лохов. Корреспондент «Медузы» напомнил ему о частном постановлении. «Мы знали, что в деле есть ошибки, ну что же теперь», — снисходительно отвечал Лохов. «Обжаловать будем, но не вердикт присяжных. Чисто юридические моменты, — заявил «Медузе» адвокат Паршуткин. — Мы считаем, что это не взятка, а превышение полномочий. Мы оспорим, что предмет как бы взятки должен быть в бюджет возвращен, деньги должны быть отданы как бы взяткодателям. Конфискацию и арест имущества тоже обжалуем». Вопрос об условно-досрочном освобождении адвокат и его клиент пока не обсуждали.
«Возможно, были там финансовые нарушения. Тем более, если доказано судом. Только кто тут безгрешен, — говорит политолог Пантелеев. — В нашей стране как в Америке надо — не спрашивать, где ты заработал первый миллион. Спрашивать только про второй и третий». «В деле Лысенко вообще нет политики, — доказывал «Медузе» член Общественной палаты Саратовской области Александр Шишанов. — Вот вы 1990-е помните? А я тогда был руководителем анализа приватизации в нашем регионе. Все было незаконно, преступные группы поднимали голову, органы власти были растеряны. Много тогда всего произошло. Я думаю, что Путин после убийства Евгения Григорьева собрал своих и сказал им — это что творится такое, немедленно разберитесь! Так что не надо Лысенко вешать на политический флаг. Суд с ним объективно разобрался».
Адвокат Паршуткин, хотевший на следующий день после приговора дать пресс-конференцию, отменил ее по просьбе Лысенко. Один из бывших заместителей главы района, предварительно обещавший встретиться с корреспондентом «Медузы», ни разу за следующие три дня не ответил на звонок. Про приговор рассказали, наверное, все саратовские СМИ, но ни один областной политик ни в одном издании не прокомментировал его.
В сюжете ГТРК «Саратов» (главный телевизионный актив областного правительства) сюжет про приговор шел первым. «Текст, зачитываемый судьей, больше походил на сценарий боевика, — взволнованно отчитывался корреспондент. — Михаил Лысенко обвинялся по целому букету статей УК: крупная взятка, создание преступного сообщества и организация убийства. Справедливость наступила в экономическом блоке преступлений». Про оправдание в остальных блоках ни слова. Репортаж из суда сменился кадрами встречи нынешнего губернатора области Валерия Радаева со студентами. Губернатор хвастался рекордным урожаем. Студенты хвастались, что разработали мобильное приложение — путеводитель по основным достопримечательностям Саратова.
Андрей Козенко