На арт-рынке появился новый продавец — владелец большого собрания советского искусства. Чего ожидать коллекционерам?

Лорду Марку Полтимору пришлось выезжать из Москвы в Подольск ранним утром, чтобы не застрять в пробке. Свернув с шоссе и попетляв между новыми высотками, две иномарки очутились в промзоне: справа — светло-серое здание мясоперерабатывающего завода «Ремит», слева — краснокирпичный Подольский художественный комбинат, конечная цель поездки. Лорда и его спутников провели в хранилище: бесконечные стеллажи с картинами, скульптурами, иными предметами искусства, идеальная чистота, климат-контроль, строгая охрана, порядок, гробовая тишина.

Так в январе 2013 года заместитель председателя правления Sotheby’s Europe ознакомился с крупнейшей в России не музейной, но и не частной коллекцией советского искусства. По хранилищу его водил Масут Фаткулин — председатель Международной конфедерации союзов художников (МКСХ). «В конце 2012 года я съездил в Лондон, а уже через две недели делегация Sotheby’s во главе с лордом Полтимором приехала к нам. Я удивился: каникулы ведь, — рассказывает Фаткулин. — Мы открыли свои запасники. Они были очень впечатлены. Видно было, что не знают, на чем глаз остановить».

Вскоре начались переговоры. Наконец в июне 2014 года два десятка работ из коллекции МКСХ были выставлены на лондонском аукционе Sotheby’s. Из них были проданы девять — в сумме за £2,4 млн. За полотно Георгия Нисского «Над снегами» миллиардер Алексей Ананьев, владелец Института русского реалистического искусства, после упорного торга заплатил почти £1,8 млн — в три раза больше эстимейта. Девять картин — это лишь малая часть огромного собрания МКСХ, насчитывающего около 50 000 единиц хранения, в том числе 4500 живописных работ. Как конфедерация получила в управление такое богатство? И как ее переход в статус продавца изменит ситуацию на рынке советского искусства?

Права и претензии

Весной 1992 года художники со всех концов бывшего СССР собрались в Москве на свой последний, ликвидационный съезд. В концертном зале ЦДХ было душно, атмосфера была напряженная. На сцену вышел секретарь оргкомитета Союза художников Масут Фаткулин. Энергичный узбекский художник, на закате советской власти перебравшийся в Москву, предложил реинкарнировать творческое объединение — образовать Международную конфедерацию союзов художников. Решение было принято. Имущество Союза художников СССР, находившееся на территории бывших советских республик, съезд 1992 года постановил передать местным союзам. За исключением ряда объектов, признанных «общим имуществом», — они были переданы на баланс конфедерации. В частности, здание ЦДХ, Подольский комбинат художественных материалов, издательство «Советский художник» (его переименовали в «Галарт») и дом творчества «Сенеж». Вместе с недвижимостью МКСХ досталось собрание работ членов Союза художников СССР, приобретенных у авторов более чем за полвека существования этой организации.

В конфедерацию вступили 15 творческих союзов: 12 государственного уровня и три городских — Москвы, Санкт-Петербурга и Киева. На том же съезде Фаткулина избрали председателем исполкома нового объединения, и с тех пор его переизбирают каждые пять лет. «Секрет его успеха — дипломатичность и гибкость, — считает член Московского союза художников, пожелавший сохранить анонимность. — Он сам все контролирует, но при этом умело договаривается с руководителями местных союзов. Подчиняет собственнические инстинкты государственным интересам — конфедерация регулярно предоставляет картины для выставок по запросам Минкульта и музеев. Переизбирают его совершенно законно».

Судьба собрания МКСХ сложилась на удивление счастливо. На рубеже 1990-х большинство республиканских союзов художников потеряли контроль над своими коллекциями. Работы уходили за бесценок, перепродавались, вывозились за рубеж. Фаткулин признается, что первые десять лет занимался тем, что участвовал в судебных процессах вокруг творческого наследия. Чтобы лично во всем разбираться, он поступил на юридический факультет Академии государственной службы и защитил диссертацию по правам собственности общественных организаций. «Было много покушений на коллекцию, претензии организаций и лиц, предложения различного рода, от которых трудно было отказываться, но мы все это пережили», — вспоминает он. Предъявляли претензии и авторы работ, заявляя, что они якобы были отданы безвозмездно. Однако, уверяет Фаткулин, все споры удалось разрешить — в конфедерации хранятся документы, подтверждающие факт совершения покупки. «Ни разу никому не удалось у нас что-либо отсудить», — уверяет он.

Впрочем, главная битва шла не за коллекцию, а за недвижимость — здание ЦДХ и особняк на Гоголевском бульваре. Одним из претендентов на первый объект в течение нескольких лет была Елена Батурина, основатель группы «Интеко», жена бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова. Но даже она в конце концов отступила. К концу 2000-х страсти вокруг недвижимости улеглись. Фаткулин на тот момент уже обустраивал на территории художественного комбината (ЗАО «Подольск-Арт Центр») специальное хранилище для коллекции. На реконструкцию старого здания, создание условий для хранения, системы защиты и цифрового каталога ушло около $2 млн. Председатель исполкома МКСХ утверждает, что все эти годы коллекция не приносила дохода, а единственным источником средств была сдача в аренду принадлежащих конфедерации помещений.

«Фаткулин хвалился в разговоре со мной, что у конфедерации большие хранилища, они реставрируют работы. В середине 2000-х у меня появились потенциальные покупатели, и я спросил, нельзя ли посмотреть коллекцию. Он ответил: нет, мы не торопимся», — рассказывает галерист Леонид Шишкин.

Выход за границу

Первым покупателем работ из коллекции МКСХ стал совладелец «Альфа-Групп» Петр Авен. Он рассказал Forbes, что приобрел порядка 15 рисунков Василия Чекрыгина и несколько образцов довоенной советской графики. Сделка, по словам Масута Фаткулина, состоялась в сентябре 2012 года. Для принятия решения о продаже он собрал внеочередной совет конфедерации (по регламенту он собирается ежегодно). Ему удалось убедить представителей местных союзов, что сделка не нанесет вреда собранию. «Было ясно: если покупает Петр Авен, значит это действительно высокое искусство. Он дал нам хороший настрой», — говорит Фаткулин.

Графика Чекрыгина недешева — в 2013 году на лондонском аукционе MacDougall две работы были куплены в сумме за £8000. Сумму сделки с Авеном Фаткулин не раскрывает, так же как и подробности распределения вырученных средств. Поскольку коллекция находится в коллективном владении общественной организации, выручка с той сделки и от продаж картин на аукционе Sotheby’s пошла на уставные цели МКСХ.

За год до визита лорда Полтимора в Подольск хранилище посетил управляющий директор «Sotheby’s Россия и СНГ» Михаил Каменский. «Я знал, что фонды, унаследованные правопреемниками Союза художников СССР и союзов республиканских и городских уровней, в той или иной степени сохранились, — рассказывает он. — Знал и о хранилище конфедерации в Подольске, но вживую вещей не видел до тех пор, пока Масут Фаткулин меня туда не пригласил». Глава МКСХ утверждает, что готов был договариваться о сотрудничестве не только с Sotheby’s, но и с другими аукционными домами, в частности Christie’s: «Мы дали им одинаковый объем информации, пригласили, показали». Российское представительство Christie’s факт переговоров не подтвердило и от комментариев отказалось, ссылаясь на то, что имеет право давать комментарии лишь в случае передачи предметов искусства на аукцион. По словам Фаткулина, условия Sotheby’s оказались более привлекательными. Михаил Каменский добавляет: он гарантировал, что Sotheby’s сделает все возможное для пропаганды коллекции МКСХ как уникального культурного феномена.

«Мы вступили в переговоры очень долгие и непростые, — рассказывает директор «Sotheby’s Россия и СНГ». — Он как избранный руководитель должен был найти компромисс между культурно-политическими и коммерческими интересами конфедерации, с одной стороны, и интересами аукционного дома — с другой. Мы согласовывали встречные списки. При этом обе стороны понимали — важнейшие вещи неприкасаемы и должны остаться». Среди наиболее ценных картин собрания МКСХ есть, например, «Новая планета» Константина Юона, «Лирическое новоселье» и «Воспоминание о военном пайковом хлебе» Юрия Пименова.

За полтора года Масут Фаткулин несколько раз созывал конгресс МКСХ (высший руководящий орган конфедерации, каждый союз-участник делегирует двух представителей, решения принимаются при кворуме не менее 2/3 членов объединения). На конгрессе в декабре 2012 года разгорелась дискуссия насчет аукционных планов. «Упертые товарищи стали говорить «родину продают». Но мы свое предложение обосновали, и конгресс его принял», — вспоминает Фаткулин.

В 2013 году был созван еще один, внеочередной конгресс, где были уточнены параметры продажи работ. Кроме того, Фаткулина наделили правом вести переговоры, предлагать произведения для продажи и на выставки. Конгресс также утвердил список из ста работ, в том числе Александра Дейнеки, Юрия Пименова, Сергея Герасимова, которые потенциально могут быть проданы. Перечень был составлен, исходя из интереса, проявленного аукционными домами, и на основании оценки российских экспертов-искусствоведов. В рейтинге русских художников по доходности, составляемом интернет-порталом ARTinvestment.ru (более 700 художников, данные о продажах с 2001 года), Дейнека занимает 22-е место, Пименов — 33-е, Герасимов — 282-е место.

Перед отправкой работ на аукцион Масут Фаткулин прошел через две проверки. Юридическая экспертиза документов, проведенная Sotheby’s, подтвердила: руководитель МКСХ действительно имеет право принимать решения, а сама конфедерация — распоряжаться коллекцией. «Конфедерация, Sotheby’s и новые владельцы произведений свободны от претензий со стороны третьих лиц, в том числе со стороны российского государства», — уточняет Каменский. «У Союза художников СССР, правопреемником которого мы являемся, был прозрачный способ приобретения произведений — непосредственно у художника. То есть в нашей коллекции все покупки — первые, никаких посредников не было», — разъясняет Фаткулин.

Кроме того, председатель исполкома МКСХ получил разрешение Министерства культуры России на вывоз коллекции за рубеж. По закону «О вывозе и ввозе культурных ценностей» уполномоченные министерством эксперты должны решить, являются ли декларируемые предметы «особо ценными объектами культурного наследия», — в этом случае свидетельство на право вывоза не выдается.

Масут Фаткулин утверждает, что лондонский аукцион пережил спокойно: «У нас не было цели просто продать работы. Нам надо было показать коллекцию». Он рад тому, что выставленное на торгах знаменитое полотно «Юный конструктор» Александра Дейнеки не нашло покупателя. Ее эстимейт был очень высоким — £2–3 млн. Возможно, потому, что ее выставление на торги увязывалось со стратегией «важнейшие вещи должны остаться в коллекции». То есть либо продать очень дорого, либо нет. В любом случае шедевр сделает рекламу событию. Фаткулин признает, что «эту работу мы очень не хотели продавать — это наше сокровище».

За картину Георгия Нисского завязалась борьба между пятью участниками аукциона. Интересы Алексея Ананьева представлял директор московского аукционного дома «Совком» Юрий Тюхтин. «Цель приобрести эту работу стояла изначально, — объяснил Forbes Алексей Ананьев. — Картина великолепная и является для автора программной. Важно, что она оказалась именно у нас, а не за рубежом и не в частной коллекции без возможности экспонирования. Мы надеемся представить ее в стенах нашего музея в декабре».

Поднять марку

В ближайшее время в здании ЦДХ откроется галерея Международной конфедерации союзов художников, где будут выставлены работы из хранилища. «Активизируется процесс общения с коллекционерами, увеличатся продажи некоторых направлений. У нас есть много графики, декоративно-прикладного искусства, скульптуры», — говорит Фаткулин. Кроме того, конфедерация планирует расширять коллекцию — приобретать произведения современных художников, работающих в классической реалистической манере.

На аукционах Sotheby’s Фаткулин предполагает продавать не более 10 работ в год на сумму примерно $5 млн. Что может быть выставлено на торги, он не уточняет. «Мы удовлетворены результатами и рассчитываем на сотрудничество в будущем, — комментирует Михаил Каменский. — Важная часть собрания — подборки произведений изобразительного искусства и скульптуры национальных художественных школ советского периода. Мы готовы продолжить сотрудничество и планируем в гомеопатических дозах выводить произведения на рынок». Однако галерист Леонид Шишкин, начавший продавать работы советских художников в конце 1980-х и организовавший свой первый аукцион в 2000 году, считает, что МКСХ упустила время — период большого интереса к советскому искусству прошел. «У Фаткулина есть святая вера в то, что это искусство всегда будет востребовано. Но они выставили много работ на торгах, а из больших произведений продали только одно, — рассуждает он. — Теперь надо ждать новой волны. Сейчас продаются только «сливки», самое лучшее».

«Я купил из этого собрания все, что меня в нем интересовало», — говорит Петр Авен. Впрочем, у МКСХ есть «сливки», которые могут заинтересовать других состоятельных коллекционеров. Вопрос в том, насколько конфедерация готова расставаться с лучшими работами из своего собрания. Торги Sotheby’s прошли в конце аукционного сезона, и пока неясно, как отразится на арт-рынке появление нового участника в сегменте советского искусства. Непонятно, повлияет ли и как на процесс нынешняя политическая ситуация (без разрешений Минкульта продажи на западных аукционах невозможны). Но Фаткулин полон оптимизма: «Наша цель — поднять марку советского реалистического искусства. И как следствие — поднять цены».

Союзная кладовая