Зачем бизнесмены учатся искусству уличного боя и платят хулиганам.

Спортзал элитного wellness-клуба на 61-м этаже башни «Федерация» в Москва-сити переполнен, и зрителям боя без правил приходится образовать «живой ринг». По свистку тренера трое парней в тренировочных костюмах вбегают в зал и набрасываются на бледного человека. В течение минуты они лупят его изо всех сил, приговаривая: «Будешь знать, как в следующий раз вые…я». Мужчина уходит в защиту, бегает, пытается отвечать, но в конце концов падает и закрывает голову. Тренер тут же останавливает бой: «Красавчик, 52 секунды продержался».

Президент Российской лиги муай тай и тренер Сергей Заяшников устраивает бои без правил нечасто — все же это большой риск. «Я могу все рассчитать, но всего 50% вероятности, что обойдется без травм. Когда дерутся, как на улице, может быть всякое». Его ученики — владельцы бизнесов, руководители компаний, топ-менеджеры — через год-два занятий сами просят о таком «испытании кровью». Зачем они подвергают себя риску?

Вызов принят

Виктор Лесной, партнер инвестиционного фонда Stone Hedge, владелец сети винотек «Территория удовольствия», бывший вице-президент Mirax Group

Сначала мне показалось, что уличные бои — это грязная история, в отличие от интеллигентного бокса, где судьи, раунды, считаются удары и пр. Но там другая энергетика, и меня затянуло.

Во время тренировки на тренажерах думаешь о работе, о делах, у тебя постоянно звонит телефон. Энергия уличного боя совершенно особая, это куда интереснее, в отличие от физкультуры в элитном спортзале. В зале ты можешь накачать мышцы. Но поможет ли это тебе в реальной жизни, когда могут вырубить одним ударом?

На тренировке происходит погружение в другую реальность, в другой мир. Стоишь в костюме, и тут тебя бьют ножом, и надо правильно уйти от удара, справиться с нападающим. Волей-неволей забудешь обо всем. Тут ты понимаешь, что может неожиданно прилететь от тренера и будет больно, все как в жизни. Так что нет времени думать, продлил ли ты парковку.

После таких тренировок становишься более спокойным и уверенным — ты уже готов, что прилетит, и не напрягаешься по этому поводу. Знаешь, что автоматически отреагируешь и сумеешь защитить себя. Это и есть умение держать удар. Я думаю, мне это помогло в бизнесе. Я стал более спокойно относиться к потерям и неудачам. Например, абсолютно нормально расстался с Mirax Group и занялся своими проектами. Во время этого процесса был некий стресс, но я продолжал заниматься, и это помогло мне.

Валерий Дюжин, владелец небольшого магазина одежды у метро

Я начал заниматься уличными боями довольно поздно, мне было 42 года, и 10 лет до этого я не имел физической нагрузки. У меня была конкретная цель — поставить удар. Во время каких-то стычек я просто не знал, что делать.

В 1990-х иметь магазин в людном месте было очень опасно — беспредел был полнейший. В 2000-х стало проще, но все равно бывали разные моменты. А с возрастом здоровье убавляется, сил меньше, координация хуже. Когда на тебя что-то сваливается и ты не знаешь, что делать, — это стресс и паника. То же самое в бизнесе — когда что-то сваливается неожиданное, начинаешь метаться. Вот мне и захотелось приобрести некие навыки, чтобы я спокойно себя чувствовал в любой ситуации.

Поставить удар и научиться правильно оценивать ситуацию — разные вещи. Удар — это оружие. А как его применять — это психология. Можно 10 лет бить по груше и растеряться в темном переулке. Вот этому меня и учил тренер: не паниковать, оценивать ситуацию, ориентироваться и грамотно действовать.

А потом начало получаться, и я втянулся. Тренировался раз в неделю, ни разу не пропустил и всегда ждал следующего занятия. Вроде бы у меня есть способности. Один раз пришли ребята, профессиональные боксеры, а я на «лапах» (специальные наладки на руки для отработки удара. — Forbes) стучал. Заяшников спросил их: «Вот парень, немолодой, сколько, думаете, занимается? Они говорят: «Ну лет 7–8 лет точно, он, наверное, КМС (кандидат в мастера спорта. — Forbes)». А я занимался всего два с половиной месяца.

Самое интересное, что после того, как начал тренироваться, экстренных ситуаций не стало. Люди все видят и чувствуют. И я уже вижу, кого и куда ударить. Встречаешься с каким-то здоровяком, который вдруг начинает нехорошо себя вести. А я ему говорю: да ладно, что ты напрягаешься, успокойся. Он и успокаивается.

Юрий Сусликов, генеральный директор «Центральной энергетической компании»

Мне давно хотелось заняться рукопашным боем — все же нужно уметь драться и постоять за себя. Плюс у меня была неприятная ситуация — подрался с большим количеством людей в ресторане. Точнее, меня побили. Там было восемь человек, которым просто хотелось с кем-то подраться…

После этого все оправдания типа отсутствия времени отошли на второй план, и я стал расспрашивать знакомых, кто где занимается. Друзья рассказали о Заяшникове, но никто толком не мог объяснить, в чем отличие от обычных секций бокса. Все говорили: просто приходи и посмотри. Пришел на тренировку, и меня очень удивил подход. Он с ходу: давай, надевай перчатки, будем сейчас работать. Я говорю: «Сергей Иванович, а как же размяться для начала?» Он мне отвечает: «А когда на улице нападают, ты попросишь у них размяться?» Это достаточно убедительно. «А почему мы в обуви занимаемся?» — спрашиваю. «Ну ты же по улице не босиком ходишь и, когда у тебя в подворотне закурить просят, не переобуваешься», — ответил он.

Мне нравятся игровые виды спорта. Скучно сидеть на тренажерах — куда интереснее на ринге, вместе с партнерами. Это постоянное соперничество. Я хочу доказать — не противнику, а самому себе, — дотянусь или не дотянусь, увернусь или не увернусь.

На тренировке пришел и получил по башке от тренера. И тут же окунулся в иную действительность. Это психологически готовит к неожиданностям. Такая школа жизни через рукопашный бой.

Я год ходил в обычный клуб, где все традиционно: 15 минут разминка, потом отработка техники. Это просто физкультура и ничего больше. А тут школа жизни.

Тренировочная база

Виктор Лесной: Чего мы только не делали. Дрались битами и прутами, учились уходить от удара ножом, тренировались в обуви и костюме — как будто нас застали врасплох. Особенно мне запомнилась тренировка с ножами. Заяшников пригласил спарринг-партнера, который мастерски владеет холодным оружием. И вот ты стоишь

в костюме, и тебя бьют ножом. Твоя задача — правильно уйти от удара, возможно даже пропустив удар ножом, но с минимальным уроном для себя. Суть не в том, чтобы победить нападающего, нужно выйти из ситуации, правильно бояться и уходить в защиту.

Тренировки довольно жесткие. Но надо понимать, что обучение контактным единоборствам, если ты не получаешь по башке, — это просто физкультура. Я вот не понимаю некоторых ударов, если тренер мне хорошенько не пробьет. Мне прилетало регулярно, было такое, что я весь в синяках ходил. Но мы же не в шахматы пришли играть. Тренер или спарринг-партнер не должны обращаться с тобой, как с хрустальной куклой. И лично мои рекомендации: заниматься без шлема, так как иначе не всегда доходит суть.

На некоторых тренировках приходили в костюмах и отрабатывали чисто уличные удары. Ведь в уличной драке никто не бьет прямыми ударами — некогда принимать стойку. К тому же прямой удар в 70% случаев заканчивается переломом руки у нападающего. Поэтому все бьют боковыми или накидывающими — это так называемые свадебные удары. Плюс болевые удары в колено, пах и т. д.

Настоящий боксер посмотрит и скажет, что это кривая техника и вообще полная ерунда. А это и есть искусство уличной драки. Я теперь прекрасно понимаю, какой урон мне могут нанести и как я могу травмировать человека. Поэтому стараюсь не применять эти знания. За несколько лет была только одна экстремальная ситуация. Ехали с женой в кабриолете по Ницце. И пока стояли на светофоре, два алжирца пытались вырвать у супруги сумочку. Я в прыжке одному заехал хорошенько, а второй убежал.

Валерий Дюжин: Я решил начать заниматься довольно поздно. Пришел сначала в секцию самбо. Это был какой-то ералаш. Выходит здоровенный мужик и, поигрывая мускулами, говорит: «Ну, будет теперь кого побросать». И другие парни, килограмм под сто, тоже рады: будет с кем приемы отрабатывать. Я понял, что надо искать дальше, — стандартные техники обучения не для моего возраста.

Когда человек как я, немолодой и не спортивный, встречается со здоровяком, его подавляет физическое преимущество партнера. Поэтому меня специально ставили с большими людьми. И учили определенным приемам. С тяжеловесом бесполезно обмениваться ударами — это все равно что бить стену. А если он попадет, то тебе конец. Такого противника надо «вытягивать» на себя, ловить на движении. Есть определенная стратегия. У здоровяков слабые колени, они тяжелые, и удар в эту область очень эффективен. Он идет на тебя, ты пропускаешь его, делая шаг в сторону,

и бьешь в печень или еще куда-нибудь, надо смотреть по ситуации. Или прием «карусель»: прокручивается за шею,

и бьешь коленом в живот.

И еще была очень хорошая тренировка, когда нас заставляли ругаться вслух. Ты ложишься, и нападающий бьет тебя сверху в пресс. И при этом надо громко ругать друг друга. У меня в тот раз был партнер Костя Ким — нам тренер приказал ругаться: «Чурки понаехали», — ну и все в таком роде. Это и смешно, и очень неприятно, но необходимо. Очень важно, когда тебя оскорбляют, спокойно к этому относиться и делать те движения, какие нужно. И когда ты ругаешь другого — это дает тебе психологическое преимущество. По сути, это один из приемов.

Юрий Сусликов: Одна из самых интересных и необычных тренировок — втроем против тренера. Правила простые — тренер может любым способом бить нас. А мы втроем — его. Однажды был смешной случай. После того как прозвучала команда «начали», свет в спортзале выключился. И вот мы носимся по рингу, лупим руками и ногами, а он бьет нас. Это продолжается минут пятнадцать-двадцать. Очень интересно и невероятно сложно, сильно вымотались. И вот свет включается, и выясняется, что тренер тихонько стоял в углу, а мы лупили друг друга. После такого очень хорошо понимаешь, что в толпе можно как надавать кому-то, так и получить от своих же. Когда все машут руками, то чаще попадают по соседу, чем по противнику.

Первый бой

Виктор Лесной: Я дрался трижды. Про первый раз меня бесполезно спрашивать — ничего не помню, все было как в тумане. Запомнился третий бой. Нас в команде было трое, и обыгрывалась реальная ситуация — как выйти из ночного клуба сквозь агрессивно настроенных соперников. Мы выходим из раздевалки и должны пройти через весь спортзал (это метров 25) до следующей двери, не потеряв ни одного из команды. А против нас девять очень нехороших людей.

Мы долго тренировались, думали, как построить группу, чтобы нас не разбили и не запинали по отдельности. Драться

в этой ситуации бестолково. Пытаться в кого-то попасть, когда их девять, — ну хорошо, в одного попадешь, во второго, но те, кто сбоку, обязательно нас забьют. Или один из команды отстанет, двое будут вынуждены вернуться за ним, и всем конец. Мы пошли клином. Я, как большой любитель получать, шел впереди. Ну и, конечно, получал больше всех. За мной шли двое товарищей. Один бил ногами всех, кто подлетал, что делал второй, я не очень хорошо помню. Я прорывался как таран, мне попали в голову, в колено, но мы прошли с первого раза и победили — задача была выполнена. Те ребята даже удивились, они-то думали, что мы остановимся и начнем драться с ними. Никто из них не предполагал, что мы строем пойдем. Конечно, мы получили изрядно, но победили. Во время боя и сразу после него боли не ощущаешь — адреналин, радость, эйфория.

Валерий Дюжин: Работать по груше или драться на ринге — неописуемо разные вещи. На ринге рядом с тобой никого нет — и бейся как хочешь. Это важнейшая психологическая вещь, когда ты сталкиваешься с тем, что тебе могут въехать и ты упадешь. Ты сейчас сам, без полиции, должен отстоять свое. Когда тебя ставят в такие рамки, это очень круто. Это становление чего-то мужского.

Про первый бой я, как и все, ничего не помню. Первый раз — это полный шок. Я посмотрел запись раз восемнадцать. Конечно, выглядишь как тюфяк, но все равно на автомате что-то получалось, я даже удивился. Особенно если учесть, что я ночь до этого не спал, очень нервничал. Не боялся, а просто волновался, как в школе или институте перед экзаменом.

А вот второй бой совсем другое дело. Голова уже была ясная, и я соображал, что делал. Против меня дрался непростой товарищ — КМС по боксу. Настоящие боксеры на ринге хитрят — сначала разведка, ходят друг вокруг друга. А тут сразу — удар, второй, третий. Он сразу же сделал мне сильный удар в живот, в защитный пояс. И я почувствовал — все серьезно. Но тут он расслабился… Меня, кстати, тренер всегда выпускает первым. Он говорит: «Вы, Валерий Павлович, извините, не молодой, на боксера совсем не похожи. И никто не знает, что вы бьете как конь копытом». А я выхожу, улыбаясь, прихрамывая. И пробиваю ему коленом в грудь. А затем добиваю локтем. Он минуты полторы встать не мог. Я потом очень переживал, подходил, извинялся. На разборе после боя тренер построил мою группу и сказал: «Внимание — произошло важное событие. Валерий Павлович не побоялся ударить в грудину и сделал очень правильно. КМС должен защищаться. А если будешь жалеть сейчас — будешь жалеть везде. Если можешь ударить — надо ударить. Так и делайте — бейте в полную силу». То, что он посмотрел на меня как на инвалида, — его проблемы.

Юрий Сусликов: В России люди на улице смотрят друг на друга немного оценивающе, особенно мужчины. Как будто каждый ждет — не дай бог, начнется драка. Все внутренне собраны и готовы. Так создается постоянное напряжение. А у меня после этих занятий его не то чтобы совсем нет, но гораздо меньше, чем у остальных. Я даже с незнакомыми людьми чувствую себя уверенно и одновременно расслабленно. Потому что знаю, что, не дай бог, какая ситуация, я сумею ответить.

Когда готовился ко второму бою, тренер меня предупредил, что буду драться с двумя. И тут открывается дверь — и вбегает не двое, а человек пять! На ринг, правда, вышло только двое, остальные стояли вокруг и матерно меня ругали. Мягко говоря, это было неожиданно. У тренера была такая идея — толпа должна меня смутить и испугать, а двое на ринге довершить дело. Таким образом он воспроизвел мою давнюю ситуацию, когда была драка в ресторане. Но я был настолько собран и готов, что даже не испугался. Как все прошло, пересказать невозможно. Это как на улице, когда просят закурить, а потом накидываются — грубо и быстро. Сцепились, кто-то в меня попал, кому-то я отвесил. Такой бой длится не более минуты, а чаще даже меньше.

Каждый раз, когда готовишься, думаешь: а вот сейчас я ему надаю, в нокаут уберу. Этот план сохраняется до первого удара. А потом сцепились и машете руками и ногами. Это не подготовка к длительному состязанию, где медаль и победа, а обыгрывание реальной ситуации, которая может случиться на улице. Чем оно и ценно.

«Ринг — самое одинокое место на свете»

Сергей Заяшников, президент Российской лиги муай тай, тренер по тайскому боксу

Кого я тренирую? Это типичные ботаны — в хорошем смысле этого слова. Мой ученик не курил с третьего класса, не дрался в подворотнях. Он шел правильной дорогой белого воротничка. Это гимназия, вуз, стажировка в западной компании, затем MBA. К 40 годам цели достигнуты: карьера, должность, семья — все есть. Отсроченные страхи, непрожитая жизнь, нереализованные желания выходят на поверхность. Деньги защищают от бедных, но не от богатых. Охрана осталась в соседней комнате, ты один на один, и, пока зовешь на помощь, успеют въехать раза два. Суть не в том, чтобы не влипнуть, а в том, чтобы быть готовым к любой ситуации.

У тренеров, работающих с ВИПами, есть такое выражение: «дать тело», то есть дать человеку почувствовать вкус крови, подставив себя под удар. Тренируясь на «лапах», этого не получишь. Почувствовать координацию, точность, быстроту удара можно только на теле тренера.

Самое сложное при организации боя без правил — пройти по грани. Чтобы было жестко и не опасно. И при этом понимаешь: все, что ты делаешь, — это 50% успеха, остальные 50% от неба. После каждого боя клянусь себе, что это последний раз.

На первый бой я запрещаю приходить зрителям. На второй бой (человек уже получил опыт и действует более осознанно) я привожу друзей — и это очень серьезное испытание. Желание не опозориться перед девушкой превалирует, и ты теряешь все навыки. Это тоже опыт.

Ребята, которых привозят из условной Электростали, делают только такие удары, которые я им разрешаю, но зато бьют в полную силу. Я не изобрел ничего нового. Такие закрытые поединки устраивают и за рубежом.

Бой без правил — это путешествие в другую реальность. Там тебя не защитят деньги, не будет человека, который остановит схватку. Человек вспоминает время, когда должен был защищаться и нападать. И вот ради того, чтобы окунуться в это чувство, сбросить оковы цивилизации, расслабиться, они и идут на это. Каждый бьется не за победу — за свое Я.

Ринг — это самое одинокое место на свете. Никто не поможет — ни товарищи, ни судьи. Пока скажешь два слова «остановите бой», тебе могут так накидать.

Расстояние от раздевалки до ринга называется «зеленая миля». Тот, кто его прошел и вышел на ринг, — уже мужчина. Есть те, кто не может выйти из раздевалки.

Правила боя