Это самая длинная цитата недели, о которой мне доводилось (и надеюсь - доведется) писать, и самая личная: как же! сведения, которые я своими руками набрал на клавиатуре, опорочили честь, достоинство и деловую репутацию Сечина Игоря Ивановича.

Зато я получил бесценный человеческий опыт: удивился, с какой поразительной оперативностью работает российская судебная система - всего пять месяцев на две стадии процесса; понял, как жалко звучат порочащие слова, будучи повторены несчетное количество раз в судебном заседании; наконец, пришел к осознанию важнейших для всякого журналиста, освещающего деятельность президента ОАО «НК «Роснефть» Игоря Ивановича Сечина, сведений. Вот они.

Первое. Президент Сечин утратил возможность и способность влиять на принятие основных государственных решений. И никакой документ он росчерком пера в корзину не отправлял, потому что не для того скрипит по бумаге его перо.

Второе. На президентской позиции Игорь Сечин, единоличный исполнительный орган ОАО «НК «Роснефть», подконтролен акционерам и тем самым правительству России, т. е. государству, а значит, и тем, кто составляет самую суть государства, - т. е. нам, гражданам России, во благо которой существует ОАО «НК «Роснефть».

Третье, прямо вытекающее из второго. Никакой бесконтрольности в работе президента Сечина нет. Все, что делается Игорем Ивановичем, - вся его топ-менеджерская деятельность, т. е. все гигантские контракты, которые он подписывает, все распоряжения, которые он дает, все письма, которые он направляет в самые разные адреса, - все делается под жестким контролем акционеров, т. е. в конце концов - граждан России.

И еще. Я благодарен президенту Сечину, Останкинскому суду и Мосгорсуду за эти сведения.

Опровержение. Кирилл Харатьян: В работе Игоря Сечина бесконтрольности нет