Nelson Ching/ Bloomberg

Как росла бизнес-империя Гуо. 1992

Гуо открывает маркетинговую группу Guangxin Technology Development Company вместе с однокурсниками по Университету Фудань, уставный капитал компании - 38 000 юаней. Впоследствии Guangxin выступит основным учредителем Fosun Group

1994

Группа начинает инвестировать в недвижимость и фармацевтику

2004

Fosun International открывается в Гонконге, в 2007 г. выходит на Гонконгскую фондовую биржу

2010

Группа приобретает 7,1% акций Club Med - первый случай, когда торгуемая китайская компания напрямую участвует в торгуемой французской компании

2012

Совместное предприятие Pramerica Fosun Life Insurance создается с Prudential Financial. Группа Fosun также инвестирует в Minsheng Bank, который является крупнейшим частным кредитором Китая

2014

Fosun выигрывает битву за 80% акций крупнейшей португальской страховой группы Caixa Seguros. Китайская группа также инвестирует в малазийскую ресторанную сеть Secret Recipe и американскую киностудию Studio 8

Fosun International Ltd

Инвестиционный холдинг. Акционеры: Fosun Holdings (79,6%, бенефициар - Гуо Гуанчан), около 20% акций в свободном обращении. Капитализация - $8,3 млрд. Финансовые показатели (первое полугодие 2014 г.): выручка - $4 млрд, чистая прибыль - $297,4 млн. Размер активов - $50,5 млрд.

О приближении богатого китайского бизнесмена обычно узнаешь заранее - по звуку торопливых шагов его подчиненных, которые расчищают дорогу перед великим человеком. Но в случае с Гуо Гуанчаном, который пришел на интервью в корпоративную столовую Fosun в нефешенебельной части шанхайской набережной Бунд, ничего подобного не было. Раз - и вот он уже на месте, худощавый очкарик, похожий одновременно на библиотекаря и сезонного рабочего. Каким он, наверное, и стал бы, если бы не построил бизнес стоимостью в $8 млрд.

Гуо не самый богатый человек в Китае, равно как и не быстрее всех разбогатевший и даже, как он сам утверждает, не самый умный. Но к своим 47 годам этот выходец из деревенской бедноты имеет столько денег, что на работу уже можно не ходить.

Группа Fosun, которую он основал вместе с тремя университетскими друзьями в 1992 г., - крупнейший частный холдинг в Китае. Ей принадлежит шанхайская больница, в которой мои дети лечатся от гриппа, кондитерская, где они покупают торты на день рождения, загородная база отдыха, где им хотелось бы провести каникулы, и даже земля, по которой мы ходим, поскольку Fosun - один из крупнейших владельцев недвижимости в Шанхае.

Группа также недавно пыталась (безуспешно) купить журнал Forbes, пытается (и, вероятно, преуспеет в этом) купить французскую курортную сеть Club Med и уже купила крупнейшую страховую группу Португалии Caixa Seguros. C начала этого года Fosun совершила 12 поглощений за пределами Китая, и есть большая вероятность, что скоро она появится в какой-нибудь стране рядом с вами, приглядываясь к хорошо известной вам компании. Так что сейчас, похоже, самое подходящее время, чтобы разобраться, что дает силы Гуо.

По его словам, это смесь из буддизма, даосизма, конфуцианства и Уоррена Баффетта - он находит вдохновение для своих инвестиционных решений у китайских старейшин (и еще одного из Омахи). Он также практикует тайцзицюань настолько часто, насколько возможно. Но пища для него - самое главное, и не только потому, что мы встретились за обедом.

«Инвестирование - то же самое, что тайцзи»

Пища (точнее, ее дефицит) была большой проблемой для Китая, когда Гуо появился на свет в восточной провинции Чжэцзян в 1967 г. В стране только что началась культурная революция, что спровоцировало масштабный социально-экономический кризис. Гуо вспоминает, что его семья не голодала, но и праздничных обедов никогда не устраивала (основные продукты питания распределялись в соответствии со вкладом каждой семьи в работу коммунистических бригад). «Мы могли есть досыта, но еда при этом могла быть очень плохой», - говорит он, вспоминая, как мать «тайно сажала батат, чтобы накормить нас».

Впрочем, как и многие в его поколении, Гуо больше ностальгирует по тем мрачным временам недавней китайской истории, чем критикует их. Он прямо-таки лирически рассуждает о фирменном блюде своей матери в те времена, мэйганьцай, что в буквальном переводе означает «заплесневелые сушеные овощи», - по его словам, особенно вкусны они были, когда их хорошенько заправишь свиным салом и добавишь к чашке парового риса. «Даже сегодня у меня слюнки текут, когда я об этом подумаю, - говорит он. - Мэйганьцай - это наша ностальгия». Такая вот версия прустовских пирожных «Мадлен».

Эти же высушенные на солнце соленья входили в его паек в школе-интернате: в Китае многие сельские дети, как и в семье Гуо, были вынуждены переезжать в ближайший город, чтобы получить хоть какое-то образование. Мать Гуо накладывала в банку с мэйганьцай столько сала и кусочков свинины, сколько могла выделить семья, и эту банку он съедал за учебную неделю.

Он с удовольствием хохочет, когда я спрашиваю, будем ли мы есть мэйганьцай сегодня - за обедом, сервированным для нас в кабинете бесплатной и полностью вегетарианской столовой для менеджмента Fosun. Похоже, что все-таки не будем, но просто потому, что это недостаточно вегетарианское блюдо. Покуда Гуо с хлюпаньем поглощает паровую домашнюю лапшу и набивает рот бататом, я спрашиваю его, вегетарианец ли он. Он говорит, что нет, хотя ему довелось месяц обходиться без мяса, когда он соблюдал траур по матери, обратившейся к буддизму. Ну и когда он обедает в корпоративной столовой, мяса тоже не ест.

Сегодня в меню холодная сладкая кукуруза на пару, тушеная восковая тыква с черными грибами, стручки бамии, шпинат и картофель с коровьим горохом. Большинство бизнес-ланчей в Китае сдабривают огнедышащей приправой байцзю, но здесь ее нет. Таков весь подход Гуо к тому, как жить и богатеть, - никаких крайностей, будь то еда, питье или спекуляции на рынке. Тайцзицюань, продолжает он, как раз позволяет поддерживать баланс инь и ян, не впадая в крайности.

Я спрашиваю, как все это помогло ему в приобретении португальских страховых компаний. Гуо принимает удар и начинает объяснять, как это связано с его инвестиционными решениями. «Цель тайцзи - не ударить первым, чтобы победить соперника, а выждать и атаковать в правильное время, - говорит бизнесмен. - Это значит - первым начать действовать после того, как почувствуешь смену импульса. Инвестирование - то же самое, что и тайцзи. Ни у кого на рынке нет постоянного преимущества в скорости принятия решений из-за ограниченности человеческого разума и видения. Твое преимущество исходит из твоей же способности быстрее чувствовать перемены и предпринимать решительные действия».

Гуо рассказывает, что раньше занимался тайцзи почти каждый день; даже сейчас, когда он слишком занят и времени хватает только на пару занятий в неделю, предприниматель «может практиковать, даже когда просто сидит» - наверное, даже за обедом. «Видите, я редко сижу вот так», - он сутулится для примера. «Обычно я сижу вот так, - продолжает он, усевшись прямо на край стула. - В этом случае ваша жизненная энергия ци беспрепятственно течет по телу». Бизнесмен добавляет, что это помогает ему «иметь хороший кругозор» и «восстанавливать физическую форму». Сотрудники рассказывают, что он может внезапно сделать перерыв на тайцзи во время кофе-брейка после трудных переговоров.

«Джек Ма - пришелец, а я нормальный парень»

Влияние восточной духовности на инвестиционную стратегию Гуо этим не ограничивается. По его словам, буддизм учит, что «все начинается в вашем сердце, и чувствовать сердце других - самая важная буддистская доктрина». «В бизнесе это означает видеть вещи глазами других людей. Мне кажется, заниматься бизнесом - это как буддистская практика. Деньги не единственная ваша цель. Ваша цель - сделать вещи лучше для других людей, а в конце, как результат, придут и деньги», - говорит он.

«Бизнес - это также наилучшая форма благотворительности, - добавляет он. - Делая компанию успешной, вы можете предоставить больше рабочих мест, а если вы хорошо обращаетесь со своими сотрудниками, ваш бизнес станет благотворительностью сам по себе».

Гуо приводит цитату о том, что ключ к богатству - это не разум. На самом деле это нечто под названием «синьли» - «сила сердца». С переводом этого термина многие затрудняются, поэтому Гуо сам объясняет его значение: «Некоторые люди принимают неверные решения не потому, что у них нет большого ума, а потому, что они не могут сопротивляться искушениям монстров, прячущихся в их сердцах».

Например, «многие покупали субординированные долги в США незадолго до кризиса 2008 г., хотя точно знали, что это чревато проблемами, - но они также знали, что, если не купят эти облигации, их годовой бонус снизится. Так что они принимали решения из краткосрочных соображений, а не потому, что игнорировали риски». Вот у таких людей как раз и не было «силы сердца». Признать, что совершил ошибку, - это тоже синьли, даже если ты генеральный директор и думаешь, что всегда должен быть прав. Гуо вспоминает Форреста Гампа: «Он не был умным, зато был очень успешным».

Гуо также приводит в пример Уоррена Баффетта - человека, которого он взял за образец при построении стратегии своего конгломерата, инвестирующего страховые резервы в диверсифицированные бизнесы. «Не думаю, что он успешен потому, что умнее других», - говорит китайский бизнесмен. По его мнению, это в большей степени результат инвестиционной дисциплины, чувства рынка и долгосрочного видения. Все эти вещи тоже входят в «силу сердца».

Помимо Будды и Баффетта есть еще один мудрец, которого Гуо благодарит за свой успех: Дэн Сяопин, лидер, который направил Китай на курс масштабных экономических реформ после смерти Мао и которому приписывают (вероятно, неправильно) слова: «Разбогатеть - это славно». Гуо говорит: «Если бы [Дэн] не раздал землю крестьянам, мы бы никогда не смогли прокормить себя. Большинство [деревень] в Чжэцзяне голодали». По его словам, без реформ Дэн Сяопина он бы никогда не поступил в университет, «и не было бы Fosun».

Название компании Гуо отражает драгоценное для него университетское образование: Fosun означает «звезда Университета Фудань», его альма-матер и самого престижного академического института в Шанхае. Но в Фудане он получил не только диплом философского факультета - там он оттачивал свои деловые качества, продавая хлеб голодным однокурсникам после занятий, которые заканчивались в 11 часов вечера. За вечер он зарабатывал пять юаней - выглядит как-то мелковато, пока Гуо не уточняет, что его тогдашние расходы составляли всего 30 юаней в месяц.

После окончания университета в 1989 г. он планировал поучиться за границей, но вместо этого на деньги от репетиторства учредил Fosun вместе с тремя однокурсниками (все они по-прежнему участвуют в бизнесе). Спустя 22 года после создания компания инвестирует в черную металлургию, добычу природных ресурсов, туризм, фармацевтику.

В современном Китае есть и другой пример, как бедняк из Чжэцзяна стал богатым: это Джек Ма, основатель интернет-гиганта Alibaba, который, кстати, тоже увлекается тайцзицюань. Гуо часто сравнивают с Ма, но генеральный директор Fosun утверждает, что он не настолько талантлив, как король электронной коммерции (и не так хорош в тайцзи). «Нет никого умнее Джека Ма», - весело рассуждает предприниматель. «Он просто... как это вы говорите... пришелец. А я нормальный парень». Правда, с личным состоянием в размере $4,3 млрд, согласно списку Forbes.

Разговор сворачивает на недавние события. Fosun больше года билась за контрольный пакет во французской курортной сети Club Med и недавно заплатила $725 млн за небоскреб Chase Manhattan Plaza на Манхэттене. Но самым стратегически важным шагом стала покупка за 1 млрд евро страховой группы Caixa Seguros - теперь Гуо может финансировать свои приобретения за пределами Китая, не наращивая долгов, которых, с точки зрения рейтинговых агентств, у Fosun уже слишком много. «Владея этой страховой компанией, мы владеем страховыми резервами на 13 млрд евро, которые можно использовать для инвестиций», - говорит он, добавляя, что за счет активов португальской группы Fosun профинансировала недавнюю покупку на $100 млн пакета акций Alibaba во время биржевого размещения в Нью-Йорке. Я интересуюсь, как он собирается выдаивать португальскую компанию для своих сделок и одновременно страховать португальцев, при том что правила страхования в Китае отличаются от европейских. «Мы не в первый раз покупаем страховую компанию. Мы разбираемся в страховании», - говорит Гуо. Баффетт использует страховые резервы для инвестиций, так же поступает и его китайский последователь.

Пора заканчивать, но Гуо еще не доел свою лапшу, и я еще хочу спросить, что думает о нынешнем состоянии почти крупнейшей экономики мира крестьянский сын, выросший во время культурной революции. Эксперты заламывают руки от отчаяния, глядя на жадность, показное потребление и упадок традиционных ценностей. Не беспокоит ли Гуо то, что Китай просто рухнет под тяжестью своих приобретений?

В ответ он мягко укоряет меня: «Надеюсь, вы можете понять, что мы очень долго были бедными. Надеюсь, вы можете понять и наше стремление к хорошей жизни и деньгам. Не надо обрушиваться на это с критикой. Вот мое мнение».

Он добавляет: «Я уверен, что китайская культура, объединяющая конфуцианство, буддизм и даосизм, очень сбалансированна. Она вернет людей к тому, что действительно нужно их сердцам. Когда люди уже достаточно богаты, все, чего они хотят, - это быть другими. Поначалу человек хочет стать богатым и хвастаться своим богатством, это нормально. Но постепенно его это утомляет. Постепенно он придет к тому, что внутренний духовный баланс более важен, и развернется в этом направлении».

С этими словами предприниматель-философ удаляется, - возможно, чтобы купить новый знаменитый бренд по соседству с вами.

Персона - Гуо Гуанчан, основатель и гендиректор Fosun Group