«По сто звонков в телефоне: вывези нас!»
Репортаж из районов, подконтрольных украинской армии
УвеличитьАртемовск «Ой, деточки, эвакуироваться-то нам не пора?» — испуганная пожилая женщина подходит к корреспонденту на одной из улиц Артемовска, расположенного в 50 км к северу от Дебальцево, где всю последнюю неделю слышна работа тяжелой артиллерии.
В 2,5 км от Артемовска, на повороте на город Попасная, расположился украинский блокпост: его периодически пытается накрыть артиллерия. В 30 км от Артемовска, не доезжая Светлодарска, летом при отступлении сепаратисты безуспешно пытались подорвать автомобильный мост над железнодорожными путями. Теперь сюда каждый день прилетают снаряды, а на днях рядом с мостом поймали двух корректировщиков «с картами и всем таким». Жителей города Светлодарск массово эвакуировали еще на прошлой неделе. Вызвать такси в поселок Мироновский (на пару километров дальше Светлодарска) стоит 10 тыс. гривен — около $600. И то, если повезет найти бесстрашного водителя, который согласится на такую поездку. По раздолбанной дороге, связывающей все эти населенные пункты, в сторону Дебальцево идут танки, БТРы и грузовики со снарядами. В обратном направлении — легковушки с белыми тряпками на антеннах и зеркалах — люди пытаются выехать из зоны обстрелов. Туда-сюда мотаются «скорые» и армейские «таблетки». Чем ближе к Дебальцево — тем меньше машин и больше стрельбы. Со стороны Горловки и Углегорска, контролируемых силами сепаратистов, работает артиллерия.
Дорога. Блок-пост Не доезжая до Дебальцево несколько километров, останавливаюсь на опорном пункте, чтобы поговорить с украинским военным. В этот момент первый — пристрелочный — снаряд «Града» ложится совсем рядом с блиндажом, где происходит диалог. Через несколько минут прилетают еще десятки снарядов. На импровизированном столе звенят банки с разносолами, за шиворот сыплется земля. Гаснет свет. Видимо, перебило протянутый от генератора кабель. «Обстреливаются практически все блокпосты. Идет наступление пехоты, танков. Они рассказывают по своему телевидению, что мы бомбим Углегорск и Дебальцево. Ну вот как мы можем бомбить Дебальцево, если мы практически в нем стоим? — рассказывает Виталий, офицер 128-й горно-пехотной бригады. — Очень много у них танков, не знаю, откуда они их берут. Они уже две недели пытаются замкнуть кольцо вокруг Дебальцево. Долбят без перерыва. Вот в таком режиме мы и живем».
Чернухино На другой стороне дороги, напротив того, что еще день назад было ларьком и «скорой», рядом с обстрелянной заправкой стоят беженцы из оказавшегося на линии фронта Чернухино. С лета в поселке нет воды, света — с ноября. Когда началась стрельба, закрылись все магазины. Те, кто остался в поселке — а сколько их, сказать невозможно, — живут практически впроголодь. Беженцы говорят, что никакой эвакуации из Чернухино не было. Только их земляк Вадим несколько дней мотался под обстрелами туда-сюда челноком, забирая людей из поселка и высаживая под Дебальцево, чтобы отсюда они могли добраться до безопасного места. «Каждый раз проезжаю — там новые воронки, — впопыхах рассказывает Вадим, которого уже, наверное, десятый раз за день проверяют на блокпосту. — По сто звонков в телефоне: вывези нас, плачут все. Там у нас раненых куча». У Вадима нет времени на пустые разговоры. Он запрыгивает в машину и едет за следующей партией людей.
Через несколько дней, уже в Дебальцево, на блокпосту, встречаю семью из шестерых человек. Они повязали на рукава белые тряпки и вышли из поселка в 7 утра, к 10 добрались до Дебальцево: «Cидели до последнего. Думали прекратится. А тише не становится. Слышали, что в Дебальцево автобусы приезжают за жителями — вот и решились пойти». Рассказывают, что Чернухино обстреливали несколько недель, а на днях на одну из окраин зашли бойцы ЛНР, и начались уличные перестрелки.
Палатка для беженцев из Дебальцево, Славянск, 5 февраля 2015 года
Даже в декабре — самом тихом за последние полгода месяце для востока Украины — по границе дебальцевского «языка» (узкая полоска земли, с трех сторон окруженная бойцами ДНР и ЛНР) продолжались столкновения. За неделю до Нового года грохотало под Красным Партизаном (находится под контролем ЛНР), а по темным разбитым улицам пострадавшего еще во время летних боев Дебальцево ездили БТРы с украинскими флагами. В здании городского исполкома тогда располагался совместный центр по контролю и координации вопросов прекращения огня и стабилизации линии разграничения сторон. Проще говоря — совместный российско-украинский штаб, который должен был следить за реализацией Минских соглашений. Украинские и российские офицеры работали в маленьком кабинете на первом этаже здания. Единственное, чем они могли заниматься даже тогда, в относительно спокойном декабре — фиксировать количество случаев нарушения перемирия. «Мы не можем нормально работать, пока не прекратят стрелять, нет смысла вести людей под пули. Нам нужно хотя бы 48 часов настоящей тишины, чтобы приступить к контролю за отводом вооружения и начать патрулировать контактную линию», — объясняли офицеры. Честно признавались, что единственный инструмент воздействия на стороны противостояния — мобильный телефон: «Получаем сигнал, что начали стрелять, начинаем вызванивать и тех, и других и требовать прекратить огонь. Периодически помогает».
Когда я вернулась в Дебальцево 30 января, крыльцо исполкома застеклили, но в кабинете на первом этаже уже не было российских военных. Они получили приказ от командования эвакуироваться в тыловой Соледар и оттуда писали украинским коллегам официальные письма, в которых «выражали обеспокоенность» их безопасностью и предлагали покинуть город. Но украинские офицеры остались. Знала ли российская часть совместного центра о том, что будет с Дебальцево? Украинские офицеры в этом не сомневаются, но говорят об этом осторожно. «Скажем так, если бы мы продолжали вместе работать в совместном центре, Дебальцево не было бы разбито», — предположил генерал-майор Александр Розмазнин. На вопрос, почему в январе вновь возобновились боевые действия, он также отвечает уклончиво: «Я знаю, почему, но пусть вам ответят ваши земляки».
Задать вопрос «землякам» не удается — генерал-майор Александр Вязников, возглавляющий российскую часть совместного центра, не общается с журналистами.
А уже 1 февраля здание исполкома накрыли из «Града». Стекла вылетели не только на крыльце, но и почти во всем здании. Ранило одного из украинских офицеров и восьмерых мирных жителей — в момент обстрела они грузились в автобус, на котором должны были уехать в безопасный Артемовск. После этого Дебальцево покинула и украинская часть совместного центра. Вместе с собой военные зачем-то забрали генератор, к которому ходили заряжать телефоны жители города. Этот генератор был чуть ли не единственным источником электричества в Дебальцево, который к тому моменту уже месяц жил без света, воды и тепла. Теперь тут каждый день — новые обстрелы, новые раненые и погибшие. Сколько людей осталось в городе, сколько ранено, сколько погибло — никто не знает. Говорят, что в городе продолжает оставаться одна шестая часть жителей. То есть около 5 тыс. человек.
Эвакуация из Дебальцево, 4 февраля 2015 года
Внутри одного из подвалов ожидаемо холодно и очень влажно. В центре стоят два стола, на каждом самодельные лампы: консервная банка, масло, фитиль из бинта. Лиц почти не видно, только общие контуры человеческих фигур. Здесь живет около 40 человек. «Мы сами точно не знаем, — уточняет из темноты спокойный мужской голос. — Когда сильная стрельба начинается, приходит больше, когда стихает — меньше». Большинство обитателей подвала заселилась сюда в середине января, когда начались массированные обстрелы. Они не знают о том, что еще недавно в горисполком привозили гуманитарную помощь — продукты и одеяла, что каждый день туда же приезжает водовозка и можно набрать воды. Здесь вообще большие проблемы с распространением информации.
В другом подвале слышали об автобусах, которые приезжают, чтобы эвакуировать людей, но уверены, что это провокация — мол, всех, кто хочет уехать, расстреливают. Гражданские ненавидят военных: «Они начинают палить из города, прикрываясь нами, отстрелялись — уехали. А нам потом ответка прилетает!» А военные боятся гражданских: «Мы же знаем, что они нас ненавидят и сдадут при первой же возможности». Во всем происходящем большинство жителей Дебальцево винят Украину: «Скажите, зачем они пришли нас освобождать в июле? С тех пор ведь началось и не заканчивается». Некоторые признаются, что у них на стороне сепаратистов воюет сын или племянник. Эти люди ждут прихода ДНР-ЛНР как освобождения. Меньшая часть понимает, что палят со всех сторон, что воюющим и с одной, и с другой стороны на них — на мирных — уже давно плевать: «Нам и света уже не надо — лишь бы не стреляли».
Фото: Евгений Фельдман/Новая газета, Петр Шеломовский