Десятилетие Сергея Иванова: из преемников в клерки
Руководитель администрации президента РФ Сергей Иванов. Фото: Александр Шалгин/пресс-служба Госдумы РФ/ТАСС Slon и Татьяна Становая предлагают вниманию читателя новый проект: «10 лет назад». В каждом тексте проекта – путь, проделанный за последние 10 лет одним из ведущих российских политиков, портрет на фоне эпохи, достижения и поражения людей, до сих пор определяющих политическую повестку страны. Первый выпуск посвящен Сергею Иванову, главе администрации президента РФ.
Формальный и неформальный статусы: министр, преемник, политик
Десять лет назад Сергей Иванов занимал пост министра обороны России, став первым гражданским главой оборонного ведомства и при этом одним из самых непопулярных членов правительства. На тот момент на своем посту он находился уже четыре года. Осенью 2005 года Иванов, так же как и Дмитрий Медведев, становится вице-премьером, укрепив свой статус потенциального преемника Владимира Путина. Знающие люди говорили, что вокруг проекта «Иванов – президент» формируется влиятельный круг симпатизантов, начиная с кремлевского демиурга Владислава Суркова и заканчивая главой президентской охраны Виктором Золотовым. Это был пик политической карьеры одного из ближайших соратников Путина.
Слово и дело
Главным детищем Иванова на посту министра обороны стала военная реформа, которая выражалась в сокращении срока службы в армии до года и значительном сокращении отсрочек. Сергей Иванов на посту министра обороны активно развивал экспорт российских вооружений, явно выходя, в понимании США, за пределы красных линий. Вашингтон и Тель-Авив, например, очень волновали возможности поставок в Сирию комплекса «Искандер-Э» и ПЗРК «Игла», из-за чего Москву склонили к подписанию в феврале 2005 года в Братиславе межправительственного договора о контроле за распространением ПЗРК (документ был подписан Ивановым и госсекретарем США Кондолизой Райс). Но это не остановило Москву от намерений продать Дамаску ЗРК «Стрелец». Иванов договорился и о первых военных учениях с Китаем (они прошли осенью 2005 года), что военными экспертами воспринималось не как геополитический выбор, а как маркетинговый ход в продвижении российских вооружений на мировой арене.
В отличие от своих преемников, Анатолия Сердюкова и Сергея Шойгу, Сергей Иванов был активно вовлечен во внешнеполитическую деятельность. Российская пресса называла его «злым следователем», который должен был всякий раз пугать Запад ястребиными настроениями в окружении Владимира Путина, создавая для последнего возможности прослыть «умеренным». Так, в начале 2005 года Сергей Иванов активно участвовал в подготовке встречи Путина с Джорджем Бушем в Братиславе, а на переговорах со своим коллегой Дональдом Рамсфельдом, как писала западная пресса, интересовался возможной реакцией Вашингтона на выход России из двустороннего договора 1987 года о запрещении ракет средней и меньшей дальности (РСМД). Тогда Москва только прощупывала почву во все более холодеющих отношениях с США, спровоцировавших резкое недовольство Путина своим решением выйти из договора по ПРО. Но спустя 10 лет Москва так и не вышла из договора о РСМД, но продолжает шантажировать такой возможностью Вашингтон. США, в свою очередь, обвиняют Россию в нарушении договора и тайном испытании секретной крылатой ракеты «земля-земля». «Спорность» договора о РСМД Иванов отстаивает и будучи главой президентской администрации.
Иванов активно высказывался и по вопросам внутренней политики, уже тогда имел репутацию настоящего патриота и борца за всестороннее патриотическое воспитание россиян. Тогда это было диковиной, а не мейнстримом. В конце 2004 года Сергей Иванов пролоббировал создание телеканала «Звезда», который начал свое вещание в феврале 2005 года. Проект оказался жизнеспособным, но вряд ли его можно назвать успешным. В 2012 году он едва не попал под нож в пользу попыток Дмитрия Медведева организовать на частоте «Звезды» Общественное телевидение. Среднесуточная доля телеканала остается относительно низкой – около 2%.
«Создан первый в стране канал с государственной патриотической направленностью. Это будет по-настоящему народное телевидение, в основу работы которого положены связь времен и традиций, объективность и созидательность», – говорил Иванов на церемонии открытия телеканала в конце февраля 2005 года.
Как политическому тяжеловесу, ему было позволено комментировать и политически значимые дела, например «дело ЮКОСа»:
«Все действия, предпринимаемые в отношении ЮКОСа со стороны российских правоохранительных и налоговых органов, осуществляются в строгом соответствии с нашим законодательством. Это в полной мере относится и к проведенному недавно аукциону, в результате которого государственная компания «Роснефть» стала фактическим владельцем дочернего предприятия ЮКОСа – «Юганскнефтегаза». Позволю себе отметить, что сделка осуществлена абсолютно рыночным способом».
Или защищать российскую демократию:
«Демократия не картошка, которую можно пересадить из одного грунта в другой. Мы по-прежнему готовы развивать демократические процессы и интегрироваться в международные институты, но будем оставаться хозяевами у себя дома. В последние годы демократия в России развивается нормально, большинство из газет занимают критическую позицию в отношении правительства».
Правда, демократом Иванова назвать было трудно: он не стеснялся высказываться за контроль над информационным пространством. Например, распространение дедовщины в армии он объяснял не виной военных, а дебилизацией населения.
«Недавно двое солдат сбежали, убили двух милиционеров, захватили заложников. СМИ писали о дедовщине. А я выяснил, что эти двое старослужащих перед побегом прочитали книжку «Как убить мента». Прочитали и пошли убивать! Я дал приказ изъять такого рода литературу… Посмотрите, что показывают по телевидению – например, пошлятину типа «Аншлага», надо прекратить дебилизацию населения». «Аншлаг» с тех пор продолжал выходить на экранах вплоть до 2011 года, пока его не свернули до предновогоднего формата.
Одним из самых скандальных заявлений Иванова десятилетней давности стали его резкие слова на Мюнхенской конференции по безопасности о праве России уничтожать террористов за пределами РФ. На тот момент весьма активно шла контртеррористическая операция на территории Чечни, чеченские сепаратисты уничтожались точечными операциями ФСБ один за другим (например, в марте 2005 года был убит глава Ичкерии Аслан Масхадов). На этом фоне Иванов сообщил министру иностранных дел Грузии Саломе Зурабишвили в Мюнхене, что у многих иностранных боевиков, убитых в Чечне, были паспорта с грузинскими туристическими визами, и Россия берет на себя право наносить превентивные удары по террористам в любой точке мира. Грузия еще долго будет обсуждать эти слова.
Кстати, бояться грузинам стоило, ибо слова Иванова были не пустыми. В декабре 2004 года в Москву вернулись двое граждан России, которых суд Катара приговорил к пожизненному заключению за убийство бывшего лидера Ичкерии Зелимхана Яндарбиева (в феврале 2004 года он был взорван в собственном автомобиле в Дохе). Российская пресса писала, что россияне на следствии заявили, что действовали по приказу министра обороны Сергея Иванова. Правда, почему-то потом они от своих показаний отказались. Россия тогда официально признала, что арестованные являлись агентами спецслужб, но отрицала их причастность к убийству.
Тут имеет смысл сделать некоторое отступление и вернуться в современную Россию, которая теперь, по утверждениям западной прессы, убеждает Германию и Францию принять чеченский сценарий урегулирования украинского кризиса. Вот тут как раз и важно напомнить, что Россия, во-первых, полностью контролировала территорию республики, планомерно уничтожая лидеров Ичкерии. И, во-вторых, Кремль категорично отрицал возможность каких-либо переговоров с террористами.
Вот еще одно актуальное сегодня заявление Иванова на Мюнхенской конференции в феврале 2005 года:
«Пользуясь случаем, хочу еще раз четко и однозначно заявить: Россия никогда не вела и не будет вести переговоры и поддерживать какие-либо контакты с террористами. Рассчитываем, что аналогичных принципов будут придерживаться и наши натовские партнеры, а не предоставлять убежище одиозным и находящимся в розыске личностям, как это произошло в Великобритании и в США».
Киеву, требующему выдачи Виктора Януковича, стоит взять на заметку.
В 2005 году начиналась эра крупных госкорпораций, которые в последующие два года будут расти как грибы. Эти конгломераты госактивов раздавались на управление близким к Путину фигурам, новой «ответственной элите». Иванову в 2006 году досталась Объединенная авиастроительная корпорация, в которой он занял пост главы совета директоров.
Союзники
Сергей Иванов был удобным министром и для генералитета, и для военно-промышленного комплекса. Он заметно усилил роль Генштаба, пробивал через Минфин двукратное повышение денежного довольствия военнослужащим (и это на фоне массовых протестов против монетизации льгот).
Иванов избегал проблем в отношениях между оборонным ведомством как заказчиком и ВПК как производителем, отчего, собственно, ВПК наращивал цены без особых политических лимитов, а Иванов через Путина требовал от министра финансов Алексея Кудрина все новых миллиардов (за что в итоге Кудрина и уволит Медведев). Цены на нефть тогда стабильно росли (на февраль 2005 года они приблизились к 50 долларам за баррель, что в отличие от нынешних темных времен воспринималось как начало золотой эры). Амбиции оборонных предприятий, как правило, находили понимание у министра. Например, Иванов активно поддерживал производство танков Т-90, что было одним из политически актуальных приоритетов власти. Однако ставка была сделана ошибочно: уже в 2011 году Минобороны под руководством ныне опального Анатолия Сердюкова перестало закупать Т-90 из-за их высокой стоимости.
Неплохо тогда ладил Иванов и с начинающим госолигархом Сергеем Чемезовым. Министр обороны поддержал идею Чемезова наделить «Рособоронэкспорт» монополией на экспорт вооружений. Правда, в дальнейшем дорожки Чемезова и Иванова несколько разойдутся: глава Минобороны, практически как и все ключевые члены правительства, в 2006 году выступит против создания на базе «Рособоронэкспорта» госкорпорации «Ростехнологии». Однако конфликтными отношения с Чемезовым так и не станут.
Противники
В качестве члена правительства Сергей Иванов вызывал серьезное раздражение в обществе из-за крайне непопулярного решения отменить отсрочки от службы в армии. Иванов объявил войну военным кафедрам, продавливая это решение вопреки общественному мнению. Эта реформа стала одним из толчков для подъема правозащитного движения в России, прежде всего для уже активно действовавшего Союза комитетов солдатских матерей. Сегодня отдельные региональные организации солдатских матерей причислены к «иностранным агентам».
В 2005 году на службу в армию поступил рядовой Андрей Сычев, который в новогоднюю ночь 2006 года подвергся издевательствам, став инвалидом. Тема дедовщины была самой больной для Иванова, но критика министра началась задолго до известного случая с Сычевым.
По сути, дедовщина активно использовалась внутриэлитными противниками Иванова как средство межклановой войны. К их числу относили прежде всего главного военного прокурора Александра Савенкова, а также генпрокурора Владимира Устинова. В мае 2005 года Савенков обвинил Минобороны в росте дедовщины в войсках и в «неблагополучной кадровой ситуации» в армии. Сергей Иванов в ответ заявил, что военные не получают помощи от ГВП в раскрытии преступлений, а также обвинил ГВП в том, что там чрезмерное количество генералов. Когда же на всю страну прогремело «дело Сычева», Иванов и вовсе обвинил ГВП в попытках заработать политические очки: «Есть силы, которые ставят перед собой цель нажить сомнительный политический капитал на существующих армейских проблемах». Главнокомандующий Сухопутными войсками Алексей Маслов, возглавлявший комиссию Министерства обороны по «делу Сычева», обвинил ГВП в «превышении служебных полномочий должностными лицами, которые пытаются различными способами выбивать признательные показания у подозреваемых».
И Устинов, и Савенков якобы были близки к тогда еще помощнику Путина Игорю Сечину. Однако сечинская группа не выдержала испытания межклановой войной силовиков (ФСБ против ФСКН), в итоге Устинов и Савенков в 2006 году были переведены в Минюст, и Иванов мог вздохнуть спокойно.
Перспектива
Ровно 10 лет назад Сергей Иванов был восходящей политической звездой, пробивающей себе путь через тернии в самые что ни на есть преемники Путина. Несмотря на его высокий антирейтинг, конфликтность, неспособность к проведению необходимых армейских реформ, наведению порядка с оборонзаказом, идеологически, ментально он был очень близок к Путину. Иванов был своего рода «солнечной функцией» Путина-концепта, как сказал бы сегодня Дугин. И, возможно, именно поэтому он и не стал преемником: то, что либералами оценивается как темная сторона путинской власти, а «охранителями» – солнечный свет, – Путин решил оставить за собой. Осенью 2005 года Иванову придется стать запасным преемником при Дмитрии Медведеве, которого бросили раскручиваться на национальных проектах. С этого и начался политический закат одного из ближайших соратников нынешнего президента, окончательно превратившегося в «Нарышкина» на посту главы президентской администрации. Но где теперь Медведев… Иванов вряд ли жалеет о выборе президента.