Мария Портнягина разбиралась в парадоксах полицейской статистики

Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге представил исследовательский отчет "Криминальная статистика: механизмы формирования, причины искажения, пути реформирования". К дискуссии подключились МВД РФ и Генпрокуратура

Показательные результаты в полиции хороши лишь на показательных выступлениях
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото

Материалы подготовила Мария Портнягина

В России в 2014 году было зарегистрировано 2 млн 166 тысяч 399 преступлений (данные государственного портала правовой статистки Crimestat.ru). Это на 39 850 преступлений меньше, чем годом раньше, и на 135 769 — чем два года назад. Одним словом, преступности в стране становится меньше — это по отчетности.

На деле преступлений больше, как минимум, вдвое, а криминальная статистика в России искажена — к такому выводу пришла группа исследователей из Института проблем правоприменения (ИПП) при Европейском университете в Санкт-Петербурге. Специалисты проанализировали данные МВД и на условиях анонимности в течение полугода проводили свои интервью с полицейскими и прокурорами разного уровня на территории двух субъектов РФ. Авторы исследования обращают внимание на то, что оценки ВНИИ Генпрокуратуры еще жестче их собственных: "уровень фактической преступности более чем в восемь раз превышает уровень зарегистрированной".

— По статистике люди все чаще обращаются в правоохранительные органы (число сообщений о происшествиях растет на миллион в год), в то время как регистрируемая преступность снижается, реже возбуждаются уголовные дела,— поясняет "Огоньку" соавтор исследования Мария Шклярук.— Это парадокс. Сегодня в России уровень регистрируемой преступности ниже, чем в любой другой европейской стране. А рядовым гражданам остается лишь соотносить это знание с личными ощущениями.

Как утверждают исследователи ИПП, коридор возможностей для искажения данных весьма обширен. На начальном этапе потерпевшие сталкиваются с тем, что у них не принимают заявление или им отказывают в возбуждении уголовного дела. Далее "неудобные" случаи отсеивают или корректируют при принятии решения о возбуждении уголовного дела. Например, чтобы не увеличивалось количество убийств (ст. 105 УК РФ), преступление регистрируется как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ст. 111 ч. 4 УК РФ). Помимо того, в исследовании ИПП указывается на "огромный перекос в составе подсудимых в сторону социально незащищенных слоев населения". Авторы также отмечают, что на волне антикоррупционной борьбы стали выявлять все больше преступлений, по которыми "обвиняемыми оказываются "слабые" категории граждан — врачи, учителя".

Завершающим пунктом в искажении криминальной статистики эксперты Института проблем правоприменения называют прямую фальсификацию данных. Присутствовавший на презентации исследования глава управления правовой статистики Генпрокуратуры РФ Олег Инсаров заявил (цитируется по ИА "Росбалт"): "Картина такова: более 2 тысяч фактов подделки печатей, подписей прокуроров, впрямую искажается криминальная статистика, но уголовные дела по этим фактам не возбуждаются. Ни Следственный комитет, ни МВД в отношении своих работников этого не делают... По представлению Генпрокуратуры руководство МВД РФ применило более чем к 900 своим сотрудникам по подобным делам лишь дисциплинарные взыскания".

МВД ответило публикацией на своем сайте резкого заявления. В нем говорится: "В МВД России вызывает крайнее недоумение позиция начальника управления правовой статистики Генеральной прокуратуры Олега Инсарова о масштабной фальсификации массивов преступлений и отсутствии мер борьбы с этим "злом", высказанная им при обсуждении исследования. Ведь именно на Генеральную прокуратуру РФ (исключительно) еще более трех лет назад законодательно возложена обязанность организации ведения статистики о состоянии преступности. Для этого была передана штатная численность из МВД России и определен соответствующий объем финансирования".

Не оставлен без внимания и "исследовательский отчет" ИПП. Похоже, именно его авторам министерство адресовало следующий пассаж: "МВД России всегда готово к открытому и честному диалогу с компетентными специалистами о существующих проблемах, но категорически выступает против голословного и популистского очернительства деятельности всего ведомства..."

— МВД уже несколько лет декларирует, что в ходе реформы удалось уйти от "палочной системы", которая является еще советским пережитком,— парирует Мария Шклярук.— Видимо, поэтому наша попытка показать, что это не совсем так, и воспринимается столь болезненно. Для нас же было принципиально донести, что проблема искажения криминальной статистики касается не одного министерства. Это государственная проблема, так как эти данные служат для оценки работы всех ведомств, участвующих в борьбе с преступностью.

Напомним, что с 2012 года обязанность по ведению криминальной статистики и в самом деле возложена на Генпрокуратуру, но технически сбор данных осуществляет МВД. Получается замкнутый круг, так как то, насколько эффективно ведомство борется с преступностью, в значительной степени оценивается по данным, им же и собранным.

Сегодня, отмечает доклад ИПП, МВД руководствуется 27 критериями оценки деятельности отделов полиции. Максимально можно набрать 198 баллов, при этом девять показателей, связанных с раскрываемостью, дают 84 балла (42,4%). При таком раскладе манипуляции с отчетностью неизбежны, считают авторы исследования и приводят в пример нашего соседа по постсоветскому пространству — Казахстан. После того как в 2012-м страна отказалась от прежней, советской, системы учета преступлений, пообещав, что увольнений низового полицейского звена за "плохую" статистику не последует, официально регистрируемая преступность в одной Астане за год выросла в четыре раза (до 15 тысяч преступлений).

"Мы просто показали то, что скрывалось",— заявил тогда глава казахстанского МВД, подчеркивая, что это не всплеск преступности, а переход к большей прозрачности правоохранительной системы.

Учетная видимость