Как выяснил Forbes, президент «Роснефти» увлекся охотой и угощает колбасой из мяса диких животных своих друзей и партнеров

«Мясо диких животных всегда считалось здоровой пищей. Причины очевидны. Дикие животные питаются натуральными кормами, к тому же вдали от промышленных зон. Они ведут подвижный образ жизни, что положительно сказывается на консистенции их мяса — оно достаточно плотное и не особенно жирное. Поэтому мясо диких животных имеет высокие питательные и диетические свойства», — говорит главный редактор журнала «Мясные технологии» Ирина Глазкова. В розничных магазинах цена колбасных изделий из мяса диких животных превышает 1000 рублей за килограмм. Как выяснил Forbes, такой колбасой, только приготовленной «в домашних условиях», угощает своих друзей и партнеров президент «Роснефти» Игорь Сечин.

Топ-менеджер любит охотиться, рассказали Forbes несколько его знакомых. По их словам, каждые две недели, «если нет аврала», Сечин выходит на крупного зверя: в России это чаще всего олень. В командировках (а география его поездок обширна: от Венесуэлы до Африки), если представляется возможность, охотится на редкого зверя.

Чтобы трофеи не пропадали, мясу нашли применение.

В столовой одного из московских офисов компании готовят колбасные изделия, рассказали Forbes источники, знакомые с деталями кухни «Роснефти». По их словам, эта колбаса ничем не отличается от той, которую можно приобрести в обычном магазине, за исключением одного — на ней нет маркировки. В ассортименте до 16 разновидностей колбас, сосисок, сарделек, есть даже колбасный хлеб, говорит один из источников Forbes. Рецептуру разрабатывает немецкий шеф-повар.

«Нефтяных «генералов» в регионах часто вывозят на охоту представители местной администрации. Это задает определенный формат: получаешь удовольствие, а заодно без спешки обговариваешь свои дела», — рассказывает охотник со стажем, много лет проработавший в крупной нефтегазовой компании. Впрочем, по его словам, такая охота почти не имеет отношения к традиционной, зато трофей должен быть большим, внушительным. «Заодно между делом грохнули медведя», — иронизирует он. Чаще, впрочем, предпочитают убивать лосей и кабанов. Медведь — самый опасный хищник в средней полосе. На кабана охотятся с вышки (это безопаснее и проще), на лося — загоном. Егеря загоняют зверя на линию обстрела, задача стрелка — не упустить момент, рассказывает охотник.

По его мнению, настоящий охотник тот, кого в лес тянет первобытный инстинкт, и даже если он вернется без добычи, не скажет, что охота не удалась. Впрочем, среди представителей большого бизнеса есть охотники, которые стремятся добиться совершенства в этом деле. Много охотятся Петр Авен и Герман Хан, в выборе объекта охоты у них нет особых предпочтений. К примеру, Герман Хан ходил и на утку, и на лося, и на кабана. Несколько раз его видели в спортивно-охотничьем клубе по Минскому шоссе. У него было «корпоративное ружье»: все следящие за модой охотники последнее время покупали себе Benelli (известная итальянская марка). «Как-то раз пересекались с Авеном и Ханом, когда они охотились вместе. Помню, дело было недалеко от Тюмени. Они сели такие нарядные в вертолет и полетели на охоту. Двинули куда-то к границе с Томской областью», — рассказывает один из очевидцев. Среди охотников были замечены также Владимир Лисин, Искандер Махмудов, Владимир Якунин, Сергей Собянин.

В последние 10 лет заметно возрос интерес к дичи в европейских странах, рассказывает Глазкова: «Увеличение объемов добычи дичи и производства продуктов из нее вызвало рост интереса к самому сложному ее аспекту -— проблеме гигиены. Вся ответственность за соблюдение норм гигиены возложена именно на поставщика дичи, вне зависимости от того, продает ли он ее мясоперерабатывающему предприятию, передает ли в порядке бартера или просто дарит». Чаще всего мясо отдают охотничьим хозяйствам, поскольку его обработка и переработка — хлопотное дело. «Чтобы самостоятельно сдавать дичь в перерабатывающие предприятия, охотникам необходимо предварительно получить ветеринарный сертификат на свой охотничий трофей. На перерабатывающих предприятиях идет мелкая фасовка, переработка небольших, предварительно обработанных кусков. Разделывают тушки в основном в охотничьих хозяйствах», — поясняет гендиректор компании «МясоДичь» (владелец ГК «Капитал Урала») Сергей Зуев. Если же охотник занимается переработкой мяса, он должен рассчитывать на большие объемы производства, говорит эксперт: оборудование, помещение, лицензии и сертификаты стоят дорого. «То есть простой охотник, по-моему, не станет связываться с тем, чтобы проходить все необходимые сертификационные процедуры, которые требуются цеху», — считает Зуев.

«В случае с перерабатывающим цехом есть очень много довольно строгих требований», — говорит Зуев. Сертифицированный цех — это всегда отдельное помещение. Для каждого вида мяса необходим свой стол. Пол не может быть деревянным, чтобы в щели ничего не забивалось. Стены должны быть облицованы кафельной плиткой, которую легко мыть. Для санобработки применяются только сертифицированные средства. Для разделки мяса разрешены лишь специальные промышленные мясорубки.

Промышленные перерабатывающие цеха с редким мясом работают неохотно, продолжает Зуев. Наиболее редкие виды мяса для российских предприятий — крокодилы и жирафы. Менее экзотические, но тоже редкие: косуля, бобр, заяц, медведь, кабан, лось, олень северный, як, марал (водится на Алтае), архар (алтайский баран), верблюд. Змеи и рептилии тоже редкость, их обычно заказывают рестораны. Из-за санкций импортного мяса стало заметно меньше.

Представитель «Роснефти» не комментирует увлечение Игоря Сечина. «Личный досуг Игоря Сечина находится за пределами компетенции пресс-службы компании. Никакие хобби Игоря Сечина не имеют отношения к организации питания сотрудников компании», — подчеркивает представитель «Роснефти». Но, по данным источников Forbes, приготовление колбасных изделий из охотничьих трофеев Сечина находится в зоне ответственности вице-президента компании Томаса Хенделя. Хендель отказался отвечать на вопросы Forbes. На вопрос о том, были ли случаи, когда мясо, добытое на охоте Игорем Сечиным, использовалось для приготовления блюд в столовых «Роснефти», представитель компании ответил, что никакого «стороннего» мяса в столовых не бывает. Все продукты, в том числе и мясо (чаще всего это свинина, телятина, курица), компания приобретает в рамках тендеров, настаивает представитель «Роснефти».

У «Роснефти» нет цеха по производству бакалейной продукции, говорит представитель компании. «Это клинический бред. Есть система питания для сотрудников. Ее, действительно, помимо много другого, курирует вице-президент Томас Хендель как управляющий делами компании», — поясняет собеседник Forbes. В отличие от «продукции» у «блюда» не может быть маркировки, уточняет он.

«В чем вы хотите нас обвинить? В том, что мы незаконно занимаемся предпринимательской деятельностью? Это не так», — говорит представитель «Роснефти».

«Передайте старухе Шапокляк, что ее кошелек на веревочке нашего интереса не вызвал», — добавил он.

Все мясные блюда, в том числе сосиски и сардельки, готовят повара, которые работают в системе общественного питания «Роснефти», рассказывает представитель «Роснефти». Эти блюда в числе прочих доступны в столовых. Игорь Сечин лично не пробует блюда в столовых, говорит представитель компании. «Тем не менее даже привередливым сотрудникам еда в нашей столовой нравится. Приятно, что о ней на рынке слагают легенды», — отмечает он. Но по словам источников Forbes, чаще всего блюда, приготовленные из охотничьих трофеев Сечина, отправляют в виде подарков партнерам и друзьям «Роснефти».

Настоящая дичь: на кого охотится Игорь Сечин