Как исламские "большевики", вышедшие из "Аль-Каиды", превратили свое "государство" в террористический бренд номер один

Ровно год назад Абу Бакр аль-Багдади, лидер группировки джихадистов, называющей себя "Исламское государство в Ираке и Леванте", провозгласил на захваченных территориях Ирака и Сирии "халифат", управляемый согласно наиболее радикальной версии шариата. Это позволило исламским "большевикам", вышедшим из некогда могущественной "Аль-Каиды", в считаные месяцы превратить свое "государство" в террористический бренд номер один.

Предыдущая фотография

Следующая фотография 1 / 4

Рисунок: Коммерсантъ / Андрей Шелютто

"Многие ребята перешли на сторону боевиков. Я знаю этих людей, они не были исламистами, фундаменталистами"

Фото: Reuters

"Ударами возглавляемой США международной коалиции с воздуха тут ничего не сделаешь. Нужно посылать туда армию... Иначе невозможно положить конец этой фабрике по производству джихада"

Фото: Reuters

"Когда привязанность была уже очень сильной, друг по переписке рассказал ей о несовершенстве мира, в котором она живет... Романтичная девушка из обеспеченной семьи уцепилась за "избранность", "служение", "высокие цели""

Фото: Reuters

Мария Ефимова

"Пять минут на коврике — это еще не ислам"

"У нас в Таджикистане мечети закрывают, запрещают носить хиджаб, а население религиозное и живет очень плохо, особенно в сельской местности. Люди рады любой возможности хоть немного улучшить жизнь. Салафиты им обещают "чистый ислам" и $10 тыс. за раз, и те едут в Сирию вместе с семьями",— говорит "Власти" молодой уроженец Душанбе, живущий в Москве. Он жалуется, что на выборах этого года оппозиционной Партии исламского возрождения власти не дали пройти в парламент, а теперь преследуют ее лидеров, "толкая население на путь радикализма". За умеренно исламистскую партию всегда голосовали таджикские мигранты, живущие в России. Однако когда в прошлом году партийный деятель выступил в Москве перед таджикской диаспорой, он, по данным "Власти", с удивлением обнаружил, что большинство пришедших оказались фанатами "Исламского государства" (ИГ).

По словам посла Таджикистана в РФ Имомуддина Саторова, примкнувшие к террористической организации граждане страны (их число власти оценивают в 300 человек) — в основном мигранты, завербованные в России. Однако нашумевшая история командира таджикского ОМОНа Гулмурода Халимова, заявившего протест режиму и пополнившего ряды боевиков ИГ, показала: ситуация намного серьезнее.

"Настоящий ислам — это не пять минут на коврике, это вся жизнь",— произносит расхожую фразу бывший участник вооруженного подполья на Северном Кавказе, решивший "ради джихада" бросить учебу на престижном факультете и разорвать связи с семьей. Там, откуда он родом, власти не боролись с хиджабами, однако ему и его друзьям этого было мало.

Осенью прошлого года, по оценкам ЦРУ, численность армии самопровозглашенного "халифата" в Ираке и Сирии составляла примерно 30 тыс. человек. С тех пор ее ряды, судя по сообщениям СМИ, непрерывно пополнялись новыми рекрутами со всего мира. Точные данные об их числе получить крайне трудно, еще труднее оценить число сочувствующих ИГ за пределами "халифата". Как говорят эксперты, сейчас на стороне ИГ воюют представители 80 национальностей. Кроме того, на верность халифу аль-Багдади присягнуло около 38 радикальных групп, базирующихся на территориях от Европы до Южной Аравии и от Западной Африки до Юго-Восточной Азии. По сути, каждая страна мира, где есть мусульманская община, стала поставщиком суннитских боевиков в зону конфликта. Многие из тех, кто приехал воевать в Сирию на стороне других группировок, например связанной с "Аль-Каидой" "Джебхат ан-Нусры", впоследствии сочли ИГ более привлекательным для себя.

Стремительное превращение "халифата" в плавильный котел для молодых мусульман со всего мира опрошенные "Властью" эксперты объясняют тем, что операция июня прошлого года по захвату иракских территорий и последующему провозглашению там государства, "основанного на пророческих принципах", была проведена очень грамотно — причем как со стратегической, так и с символической точки зрения.

"Эффективным оказался даже не сам факт провозглашения, а контекст, в котором это произошло,— говорит сотрудник Центра стратегических исследований при президенте Азербайджана Кямал Гасымов.— Момент был выбран удачный. Сначала эффектное взятие Мосула 10 июня, когда перед армией джихадистов бежала регулярная армия Ирака, потом захват города Байджи с его нефтеперерабатывающими и химическими заводами, потом захват нефтяных скважин в провинции Салах-эд-Дин. И наконец, рождение халифата на второй день священного месяца Рамадан. В речи, прочитанной на красивейшем литературном арабском языке, новый халиф призвал мусульман присягнуть ему, переехать в халифат и вместе участвовать в его строительстве".

В отличие от "Аль-Каиды", повестка которой была исключительно негативной, лидеры ИГ предложили своим последователям-суннитам реализацию социальной утопии

По словам эксперта, сама территория, подконтрольная ИГ, занимает особое место в истории ислама: Сирия была центром Омейядского халифата, а Ирак — Аббасидского, кроме того, эти земли описываются в источниках ислама как имеющие "особые достоинства и благодать".

Тогда же ИГ распространило в интернете профессионально снятый ролик, где командиры организации объявили, что сирийско-иракской границы больше нет, пали "идолы национализма" и возник халифат, как было предсказано в пророческих текстах.

В отличие от "Аль-Каиды", повестка которой всегда была исключительно негативной (противостояние западной цивилизации "неверных" с ее чуждыми исламу ценностями и борьба с прогнившими режимами в мусульманских странах), лидеры ИГ предложили своим последователям-суннитам реализацию социальной утопии. Они пообещали общество справедливости, управляемое божественным законом, шариатом, и возрождение былого величия исламской цивилизации. А также хорошую зарплату, военные трофеи, медицинскую помощь, жилье, правоверных жен и секс-рабынь.

ИГ активно и успешно эксплуатирует и "антиколониальный" дискурс, говорит Кямал Гасымов: новое исламское государство разрушает границы, которые начертили колониалисты, отменяет порядок, созданный соглашением Сайкса--Пико в 1916 году, призывает сжечь паспорта национальных государств и объявляет братство всех мусульманских народов.

"Европейцы обманули арабов, обещая им одно большое арабское государство вместо Османской империи, чтобы арабы восстали и разрушили ее. В "благодарность" Запад начал кампанию по разделению, оккупации и разграблению природных ресурсов арабских земель, порабощению и угнетению населения,— сетует "Власти" 26-летний филолог Абу-Абдо из Алеппо.— Я думаю, что не национализм, который был когда-то в арабском мире представлен дискредитировавшей себя партией "Баас", и не демократия, которую мы никогда здесь не видели и, уверен, никогда не увидим, объединят арабские земли. Только ИГ показало себя военной, политической и экономической силой, которая способна убрать никчемные автократические и монархические режимы, и объединить сначала арабов, а потом и всех мусульман. Мы не должны терять этот шанс, несмотря на жертвы. Другого не будет". Молодого человека не отпугивает жестокость ИГ, иначе, по его словам, его бы "просто съели другие силы — начиная с Ирана и сектантов-шиитов и кончая Западом". "Большевики тоже не были ангелами, когда устанавливали новый порядок",— вторит ему другой сирийский собеседник "Власти".

По статистике, возраст людей, сочувствующих "халифату", от 20 до 30 лет. Как правило, это те, кто по тем или иным причинам недоволен своей жизнью, испытывает духовный кризис, находится в поисках идентичности или недоволен политической и социально-экономической ситуацией в своей стране. Материальное положение и образование у этих людей самое разное. Пропаганда ИГ чаще находит отклик у мусульман, однако и немусульмане нередко попадают под ее обаяние.

Гигантская и продолжающая расти сеть вербовщиков джихада ищет потенциальных бойцов как в сети интернет, так и вне ее. "ИГ использует вербовочные сети и ячейки, созданные задолго до его появления и унаследованные от стремительно уступающей свои позиции "Аль-Каиды",— говорит Кямал Гасымов.— Часто радикально настроенные люди, разделяющие идеологию ИГ, обособляют себя от других мусульман, собираясь в отдельных мечетях, "подпольных" медресе, квартирах. Как правило, эти люди сами ищут тех, кто уже побывал на джихаде или знает кого-то, кто мог бы указать маршрут. Определенные группы, имеющие связи с джихадистами в Сирии или в Ираке, охотно устанавливают с ними контакты".

Они просто были напуганы и хотели жить, а для этого было нужно только отрастить бороду и "присягнуть"

За истекший год у ИГ появились сайты на множестве языков. В социальных сетях и на форумах созданы сотни открытых и закрытых групп, где люди делятся информацией, удачным или неудачным опытом пересечения границ, рассказывают о знакомых, которые участвуют в джихаде и выставляют их фотографии, где те героически позируют с автоматом в руках. Среди радикалов популярны и арабоязычные форумы, администрация которых симпатизирует ИГ и где необходимо пройти сложную регистрацию, чтобы пообщаться с джихадистами из Сирии и Ирака (выйти на прямую связь с ними довольно не просто, убедилась "Власть"). В популярном в арабском мире Twitter можно следить за сотнями аккаунтов бойцов ИГ и любой другой организации.

В группу повышенного риска входят молодые женщины, которых вербовщики сначала соблазняют, а потом убеждают принять ислам и вместе уехать на джихад. "Когда привязанность была уже очень сильной, друг по переписке рассказал ей о несовершенстве мира, в котором она живет, предложил другой мир — с высокими идеями и ценностями. Романтичная девушка из обеспеченной семьи уцепилась за "избранность", "служение", "высокие цели"",— рассказывает "Власти" Александр Карабанов, адвокат студентки МГУ Варвары Карауловой, отправившейся в Сирию, чтобы примкнуть к ИГ.

Анна Эрель, французская журналистка, несколько месяцев общавшаяся по Skype с помощником Абу Бакра аль-Багдади, а теперь вынужденная жить под охраной полиции, скрывая свое настоящее имя, считает, что потенциальными женами джихадистов в Европе движет желание "вырваться из серости", решить проблемы половой и личностной самореализации. "Во Франции ты просто девочка из бедной семьи, а если на тебя обратил внимание боевик, ты получаешь статус",— пишет она. При этом француженка признает, что даже ей образ бойца ИГ показался привлекательным: "помощник халифа" в очках Ray-Ban, по ее словам, выглядел "классно".

Для потенциальных жен джихадистов в сети было создано множество англоязычных сайтов и блогов, где аяты Корана и цитаты из трудов салафитских идеологов перемежаются советами взять с собой фен, теплые вещи и "быть хорошей женой воину джихада, рожая много сыновей джихада".

"Там, наверное, не все даже в Бога верили"

"У ИГ мощная машина пропаганды, которой активно помогают мировые СМИ, но корень проблемы все же в другом,— уверяет "Власть" эксперт по Ближнему Востоку из британского аналитического центра Chatham House Надим Шехади.— Не 20-летние студенты из Москвы и Парижа за несколько часов взяли Мосул в прошлом году, наголову разгромив регулярную армию Ирака. Это сделали люди, располагавшие серьезной военной мощью. У них были оружие, армейская дисциплина, опыт, впечатляющая стратегия. Костяк армии ИГ — это прежде всего местные иракские и сирийские боевики. Далеко не все они религиозные фанатики. Роль оказавшихся не у дел после свержения режима Саддама Хусейна членов партии "Баас" и кадровых военных в успехе ИГ трудно переоценить".

Быстрое продвижение боевиков ИГ, менее чем за два года завоевавших территорию в примерно 35 тыс. кв. км (контроль над приблизительно 50% Сирии и 40% Ирака распределяется неравномерно), было тщательно подготовлено. По данным немецкого журнала Spiegel, главным стратегом ИГ был Самир аль-Хилави — бывший полковник иракской армии, познакомившийся в 2006 году с будущим "халифом" Абу Бакром аль-Багдади в тюремном лагере. В 2010 году он примкнул к возглавленной аль-Багдади организации "Исламское государство Ирака" и взял себе имя Хаджи Бакр. Когда в 2012 году военный конфликт в Сирии шел полным ходом, он переехал в сирийский город Тель-Рифат, чтобы оттуда руководить превращением суннитских территорий страны в форпост для дальнейшего распространения "халифата". Самому Хаджи Бакру было суждено погибнуть за несколько месяцев до его провозглашения.

Работая в Сирии, агенты ИГ, среди которых было много бывших силовиков, сочетали тактику салафитских проповедников с методами иракских спецслужб, ведя пропагандистскую работу параллельно со сбором информации о жизни местных общин, ее наиболее активных и влиятельных членах и их слабых местах. Параллельно в страну были направлены "мухаджиры" — суннитские радикалы из Алжира, Ливии, Туниса и Саудовской Аравии, прошедшие афганскую и североафриканские войны. Именно они захватывали первые сирийские города, а впоследствии возглавили отряды примкнувших к ним бойцов Свободной сирийской армии (ССА) и исламистских группировок, воевавших с силами президента Башара Асада.

Собеседники "Власти" из числа светских оппонентов сирийского режима жалуются, что ИГ пришло в страну "на все готовое" и "украло" у них революцию, взяв власть в освобожденных населенных пунктах. О том, как это делалось, на примере небольшого городка Тель-Абьяд у турецкой границы "Власти" рассказал бывший сирийский революционер, просивший называть его Халидом.

"До весны 2013 года город управлялся гражданской оппозицией и был надежно защищен от сил Асада: власти Турции запретили самолетам режима приближаться к границе,— рассказывает Халид.— Однако в апреле начали пропадать люди. Сначала похитили молодого адвоката, а утром нашли его труп на окраине города. Этот случай вскоре повторился с еще одним юристом, потом активисты и члены органов местного самоуправления стали пропадать регулярно. Никто из жителей не сомневался, что это дело рук небольших групп (не более десяти человек), которые уже какое-то время находились в городе, появлялись на улицах только с закрытыми лицами, ни с кем не общались и явно к чему-то готовились". Опираясь поначалу на методы спецслужб, ИГ "без армии и боевых действий как раковая опухоль распространилось по территории, посеяв среди жителей страх", а уже к августу, существенно прибавив в числе, они установили контроль над всеми учреждениями, заявив о себе как об официальной власти, продолжает собеседник издания.

ИГ в Ираке состоит из нескольких сил, с идеологической точки зрения несовместимых

"Эмир ИГ Абу Мисаб Бальхус по прозвищу Крокодил, командовавший отрядом иракцев и "мухаджиров" (как называют членов ИГ, прибывших из-за рубежа), активно вербовал бойцов ССА и гражданских активистов. Многие ребята перешли на сторону боевиков,— рассказывает Халид.— Я знаю этих людей, они не были исламистами, фундаменталистами. Я не уверен, что там все в Бога верили. Они просто были напуганы и хотели жить, а для этого было нужно только отрастить бороду и "присягнуть"".

Самого Халида знакомство с "эмиром" Ракки Абу Люкманом и отказ заниматься пропагандой "халифата" среди жителей города привели в тюрьму — ту самую, которую штурмовал американский спецназ в безуспешной попытке освободить заложников, включая Джеймса Фоули, обезглавленного ИГ. Пока Халида и других активистов держали в плену и пытали, подвешивая к потолку и избивая до разрывов мышц, он познакомился с доктриной ИГ. "Я говорил охраннику о нашей революции и свержении режима, а он рассказывали свои сказки. О том, что настоящая революция — это не наша борьба с Асадом, а конец света, перед которым, по хадисам, будет победа над Западом в Сирии, возрождение халифата и приход пророка Исы (Иисуса)",— говорит собеседник "Власти". Освободиться из плена, как он утверждает, ему удалось, благодаря ходатайству перед эмиром его товарищей по ССА. Возвращаться в Сирию из Турции, где он сейчас живет, бывший революционер не намерен, в том числе из-за проблем со здоровьем.

Наступление на Ирак после успеха в Сирии боевики "Исламского государства" развернули уже как "Исламское государство в Ираке и Леванте". Стратегия армии джихадистов заключалась в установлении контроля над территорией так называемого суннитского треугольника (Рамади--Тикрит--Багдад), и закрепиться здесь им было гораздо проще, чем в соседней стране. Суннитские племена, более десятилетия страдавшие от нищеты, безработицы, отсутствия инфраструктуры и репрессий со стороны шиитского правительства, вытеснившего суннитов из политического процесса и жестоко подавлявшего их протесты во время "арабской весны", встретили джихадистов как освободителей.

Идеология халифата

"ИГ в Ираке состоит из нескольких сил, с идеологической точки зрения несовместимых, но вступивших в тактический союз ради выживания и противостояния злейшему врагу — шиитам, за которыми стоит Тегеран,— полагает Надим Шехади.— Это разочаровавшиеся во власти суннитские племена, "Армия людей суфийского ордена Накшбандия", остатки баасистского социалистического режима, а также салафиты-джихадисты с их проповедниками из числа алькаидовцев, выпущенных из тюрем Ирака и Сирии".

Все эти силы сегодня приняли общие правила игры, подчинившись самой радикальной из существующих трактовок шариатского права. Жесткость порядков, царящих в "халифате", говорят исламоведы, противоречит даже самой салафитской традиции, на которую ИГ, как заявлено, опирается. "Процедура такфира, когда человека объявляют неверным (кафиром) на основании видимого нарушения шариата, за которым следует конфискация имущества, телесное наказание или смертная казнь, напоминает обычаи хариджитов. Это маргинальное религиозно-политическое направление середины VII века отличалось крайне радикальной интерпретацией исламского права,— говорит ведущий научный сотрудник сектора исламской философии ИФ РАН Ильшат Насыров.— Примечательно, что мыслители, стоявшие у самых истоков салафитской традиции — Ахмад ибн Ханбал и Ибн Таймийа, на которых часто ссылаются идеологи ИГ, выступали с резкой критикой хариджитов. Так что призывы ИГ к "изначальному, чистому" исламу представляют собой всего лишь фразеологию, прикрывающую военно-политические мотивы".

Салафизм в более цивилизованном виде является официальной доктриной Саудовской Аравии. За последние 40 лет королевство — как на уровне властей, так и на уровне частных меценатов — потратило около $100 млрд на его распространение как религиозно-политического фактора за рубежом, в том числе финансируя группировки, боровшиеся с неугодными саудовцам режимами. Однако сейчас саудовские власти активно пытаются дистанцироваться от укрепившихся в результате этого процесса организаций суннитских джихадистов, ставших злейшим врагом саудовского режима, который они объявили "коррумпированными слугами США и Израиля". Злейшему врагу саудовского режима ИГ пока не до богатой суннитской монархии Залива. Однако укрепление "халифата" сулит ей не самые радужные перспективы, учитывая, что сторонники ИГ подбираются к самым саудовским границам, в том числе из Йемена.

Самопровозглашенный "халифат" и его идеология слишком радикальны и не имеют ничего общего с "истинным исламом" и Саудовской Аравией, уверяет "Власть" советник саудовского министра по делам ислама Маджид ат-Турки. "Саудовские религиозные авторитеты, сведущие в шариате, презирают так называемое "Исламское государство", и все мы знаем, что его лидер иракец аль-Багдади никогда не обучался у саудовских или каких-либо других исламских ученых",— говорит он.

Вместе с тем, как отмечает Ильшат Насыров, проблема правоверия в принципе неразрешима в рамках ислама, не знающего единой церкви в привычном христианскому Западу понимании: по сути, каждый человек, принявший ислам, имеет полное право называться мусульманином. И это в определенном смысле легитимизует как салафитских джихадистов, так и их оппонентов.

"Обычная школа, просто главный предмет — джихад"

За прошедший год структуры ИГ буквально вросли в местную жизнь Ирака и Сирии, исламисты обзавелись собственной бюрократией: стабильно работают местные органы власти, полиция, шариатские суды, общественные услуги. Собеседники "Власти" в Сирии говорят, что слухи о том, что в "халифате" ежедневно происходят публичные казни путем отрезания головы, сжигания заживо и побивания камнями, сильно преувеличены. Некоторые из них даже утверждают, что жизнь после длительного хаоса и безвластия налаживается: исламисты починили канализацию и водопровод, систему электроснабжения, дороги. По специальной бумаге, выдаваемой исламистскими властями, можно свободно ездить из одного конца "халифата" в другой через нефункционирующую сирийско-иракскую границу. "Их хвалят за то, что, как предписано одним из столпов ислама, помогают бедным. Десятую часть урожая обязательно отдают нищим",— уверяет "Власть" пожилой сириец.

Жители "халифата" говорят, что главное — не раздражать власти и лишний раз не попадаться на глаза "шариатской полиции". Если ты суннит и следуешь установленным правилам, можно не бояться. Автоматически на смерть здесь обречены этно-религиозные меньшинства (шииты, езиды, курды, друзы), в отношении которых ведутся целенаправленные чистки. Сунниту же легко сохранить себе жизнь, подписав так называемое покаянное свидетельство, означающее клятву верности "халифу".

Власти "халифата" создают новые рабочие места, собирают налоги и выписывают штрафы — чаще всего за отсутствие бороды, хиджаба, открытое лицо у женщины или продажу сигарет. Экономика суннитского квазигосударства стабильна: при захвате территорий ИГ в первую очередь позаботилось об обеспечении контроля над нефтяными объектами (хотя после потери основных месторождений в 2015 году доходы исламистов от нефтедобычи заметно снизились), гидроэлектростанциями, банками.

Американские власти называют ИГ самой богатой террористической организацией в мире. Если вначале она, вероятно, как и "Аль-Каида", опиралась на помощь покровителей в суннитских странах Персидского залива, то теперь ее прибыль — от продажи нефти на черном рынке, доходов в виде военных трофеев, налогов и конфискованного имущества "неверных" — оценивается в несколько миллионов долларов ежедневно.

"Больше всего американскую администрацию, "антитеррористическую коалицию", а также костяк сопротивления ИГ, состоящий из курдского и шиитского ополчения, в настоящее время заботит запуск на территории "халифата" сети джихадистских школ. Это обычные средние школы, но как главный предмет там преподают джихад",— рассказывает "Власти" работающий в Ираке голландский журналист Владимир Ван Вильгенбург. В последнее время в интернете появилось немало видео, демонстрирующих тренировочные лагеря для мальчиков, а также роликов, где дети с автоматами в руках дают клятвы истреблять "врагов Аллаха".

Фактически на карте мира образовалось новое суннитское государство размером с половину Иордании и четыре Ливана

Интеграция ИГ в региональные структуры зашла слишком далеко, единодушны опрошенные "Властью" эксперты: фактически на карте мира образовалось новое суннитское государство размером с половину Иордании и четыре Ливана и положить этому конец в скором времени не получится. Успешное мартовское наступление правительственных сил Ирака на иракский Тикрит не привело к перелому в ходе конфликта, что продемонстрировали идущие полным ходом бои за стратегически важный город Рамади — форпост джихадистов на подступах к Багдаду. Координация между суннитскими и шиитскими частями правительственных сил, участвующими в операции на земле, слишком плохая. Их костяк составляет поддерживаемое Ираном шиитское ополчение, которому на суннитских территориях готовы дать отпор не только боевики ИГ, но и враждебно настроенное местное население. В Сирии же силы, способные противостоять ИГ, и вовсе отсутствуют.

"Ударами возглавляемой США международной коалиции с воздуха тут ничего не сделаешь,— уверяет "Власть" эксперт в области безопасности из израильского Центра стратегических исследований имени Бегина--Садата полковник в отставке Мордехай Кедар.— Нужно посылать туда армию, заходить в каждый дом и отлавливать боевиков одного за другим. Это будет не просто, учитывая, насколько они глубоко интегрировались в жизнь региона. Будет много крови, но иначе невозможно положить конец этой фабрике по производству джихада". Задача эта невыполнима, учитывая, что никто из стран мира туда войска не отправит, признает эксперт. Он не верит и в потенциал общеарабской армии, создание которой в марте этого года анонсировала Лига арабских государств (ЛАГ). "ЛАГ сильна только мускулами языка. Во-первых, общеарабские вооруженные силы пока еще только на бумаге, во-вторых, арабские армии не обладают реальной военной мощью,— продолжает Мордехай Кедар.— А Египет и Алжир, у которых такая мощь есть, сейчас слишком заняты внутренними делами".

"Мы получили полноценное государство, которое распространяет свое влияние при помощи умелого сочетания жесткой военной и мягкой информационной силы,— говорит "Власти" живущий в ОАЭ эксперт в области геополитики Теодор Карасик.— На Ближнем Востоке оно обосновалось надолго, хотим мы это признавать или нет".

Контурная карта