ИНТЕРВЬЮ: «Добраться до судна, терпящего бедствие, работники аэропорта обязаны за 15 минут»
Заместитель начальника Главного управления МЧС России по Красноярскому краю Валерий Терешков рассказал Новостям ТВК о том, как нужно себя вести, если вы стали свидетелем крушения вертолета, и кто должен нести ответственность за помощь пострадавшим.
– Валерий Ильич, кто должен оказывать первую помощь при авиакатастрофе?
– Существует система авиационно-космического спасения. Есть 15 региональных поисково-спасательных баз. В Красноярском крае их 6. Это Норильская, Подкаменно-Тунгусская, Красноярская, Туринская, Ванаварская, Хатангская спасательные базы. Там осуществляют дежурство вертолеты Ми-8. Время их вылета летом – 30 мин., зимой – 40 мин.
При этом, в вертолетах должны быть соответствующие спасатели и оборудование. Ответственность за поиск и спасение в Сибирской зоне авиакосмической системы спасения возлагают на Западно-Сибирский МТУ Росавиации и ФГУ «Сибирский авиационный поисково-спасательный центр».
– А если это происходит в зоне аэропорта?
– Если воздушное судно терпит бедствие в районе аэропорта, ответственность за поиск и спасение в этой зоне возлагается на руководителя аэропорта или организацию, которая эксплуатирует его. Причем, воздушным кодексом здесь оговорено, что иные службы не могут вмешиваться в их деятельность.
– Есть способы быстро обнаружить место крушения вертолета?
– Сейчас все воздушные суда оборудованы системой «КОСПАС-САРСАТ». Это радиомаячок, который встраивается в любое воздушное судно, и в случае возникновения каких-то непредвиденных ситуаций, нажимается кнопка.
После чего спутник улавливает этот сигнал и отправляет на международный координационно-вычислительный центр, дальше он идет по сети авиационно-космического поиска.
– Как нужно себя вести, если вдруг стал свидетелем крушения вертолета?
– Если ты сам работник аэропорта, то вся ответственность возлагается на тебя. Время реагирования определено Федеральными правилами поиска и спасания постановления правительства № 530 – 15 мин. Через 15 мин. любым способом они должны добраться до судна, терпящего бедствие.
Если ты посторонний человек, конечно, можешь оказать помощь в спасении тех людей, которые там находятся. Но транспортная прокуратура и ОВД на транспорте относятся к этому не совсем положительно.
– Почему? За это могут наказать?
– Они рассчитывают, что этими работами будут заниматься специалисты, которых можно при расследовании авиационного происшествия потом допросить.
Потому что неподготовленный человек может спасти «неправильно»: поломать позвоночник или что-то еще – ситуации разные могут быть. Поэтому должны быть подготовленные люди, которые осуществляют спасение из воздушного судна. У нас они есть, их больше ста по Красноярскому краю.
– Во время авиакатастрофы в Игарке были соблюдены эти требования?
– Да конечно же нет! Об этом есть в заключении Сибирской транспортной прокуратуры, которая проводила расследование. Во-первых, там, где упал этот вертолет, зона ответственности игарского аэропорта. В течение 15 минут они обязаны были туда приехать. Но не прибыли.
Конечно же, есть проблемы в подготовке авиационно-спасательной базы. Во-первых, они не укомплектованные были, во-вторых, командир воздушного судна не был подготовлен к тому, чтобы произвести десантирование прямо на место происшествия.
Но ответственность должна быть возложена на соответствующих авиационных начальников. Они должны были возглавить все это. То есть командир, вернее руководитель, должен закрыть аэропорт, сесть на снегоход или, я не знаю, на что еще, быть там и принять руководство. А он не принял.
В авиакатастрофе помогал очевидец. Мы можем только спасибо ему сказать, за то, что он пришел на помощь. Он такой товарищ неравнодушный, у него активная гражданская позиция. Те люди, которые, должны были оказывать помощь, они как бы оказались в тени.
– На месте происшествия работали спасатели?
– Да, но во-первых, они не уполномочены на ведение спасательных работ при авиационных происшествиях, а во-вторых, они как смогли, так и прибыли. У них не положено иметь снегоходы в пожарных частях, и они не были сертифицированы для проведения спасательных работ при авиационных происшествиях.
Здесь нельзя снимать вину, я не знаю, почему это в средствах массовой информации не прозвучало, у нас же есть Министерство транспорта по Красноярскому краю. Оно тоже должно быть, собственно, в этом заинтересовано.
– Эти нарушения будут устранять после такого резонансного ЧП?
– По-хорошему, я бы закрыл этот аэропорт после этого происшествия. Я бы прислал сюда большую комиссию с Министерства, вернее, с Росавиации, и разобрался, почему это произошло. А это в заключении прокуратуры есть – и молчок! Аэропорт работает.
– Как вы думаете, ответственные понесут наказание?
– Да, мы надеемся. Но, единственное, к величайшему сожалению, мы не можем инициировать это перед Федеральным агентством воздушного транспорта, по одной простой причине – мы не уполномочены. Но, конечно, на комиссии по чрезвычайным ситуациям будет поставлен этот вопрос.