«Похоже на Tor — только для отмывания денег»
«Медуза» поговорила с автором расследования о связи Ролдугина с фигурантами дела Магнитского
26 апреля Центр по исследованию коррупции и организованной преступности (OCCRP) опубликовал статью, связывающую офшоры Сергея Ролдугина с компаниями, через которые выводились деньги фигурантами «дела Магнитского». По просьбе «Медузы» журналист Дмитрий Голубовский поговорил с автором статьи — исполнительным директором OCCRP Паулем Раду — о том, как удалось обнаружить связь компаний, что за деньги они переводили друг другу и какое отношение к этому всему имеет мексиканский наркокартель Синалоа.
— Как вы нашли связь между компаниями, зарегистрированными на Ролдугина, и компаниями, связанными с «делом Магнитского»? С какой стороны искали?
— Со стороны Магнитского. Это довольно долгая история. Началось все в 2010 году, когда мы расследовали коррупцию в Восточной Европе. Мы заметили, что при отмывании денег используются совершенно одинаковые схемы. Я решил, что нам нужно изучить инфраструктуру, которая позволяет эти схемы реализовать. Так начался наш первый проект — Offshore Crime Inc. Мы искали регистраторов, которые обслуживали преступников и создавали для этого очень сложную, многослойную структуру из компаний — почти всегда латвийских, литовских или эстонских. В некоторые из таких регистраторов нам удалось проникнуть под прикрытием. Результатом стало наше расследование «Непроницаемые доверенные лица» (The Proxy Platform).
В какой-то момент мы написали про компанию под названием Tormex. Она фигурировала в публичном отчете канадских спецслужб, которые утверждали, что она отмывает деньги для мексиканских наркоторговцев — картеля Синалоа (один из его лидеров — Хоакин «Коротышка» Гусман — прим. «Медузы»). И вдруг нам позвонил один мелкий предприниматель из Румынии и сказал: «Слушайте, этот Tormex украл у меня полмиллиона долларов». Ого! Где здесь связь? Оказалось, что этот бизнесмен торгует шинами для тракторов и спецтехники — импортирует их из России, Белоруссии, Молдавии. Каждый раз [его молдавские партнеры] говорили ему переводить деньги на новые банковские счета, принадлежавшие разным офшорным компаниям. И вот когда у него должна была пройти самая большая сделка — на полмиллиона, ему сказали перевести все на счет Tormex в Baltic International Bank. Деньги он перевел, но никаких колес не получил. Бизнесмен пошел в молдавский суд, полиция начала расследование, в ходе которого Латвия запросила отчетность Tormex за два года. Оказалось, что через нее прошло около 600 миллионов долларов. Мы с коллегой получили доступ к документам и решили, что нужно разобраться, откуда все эти деньги. И вот тут всплыла связь с «делом Магнитского». Нам удалось получить в Молдавии банковские документы двух компаний — Bunicon и Elenast, которые участвовали в выводе денег из России.
— А как удалось обнаружить связь с Ролдугиным?
— История очень простая. Мы посмотрели имеющиеся у нас банковские документы и увидели, что есть целый ряд компаний, которые переводили друг другу деньги, причем за небольшой отрезок времени, в начале 2008 года, когда из России выводили деньги «дела Магнитского». Еще мы увидели, что несколько месяцев спустя, в мае, одна из этих компаний, Delco, перевела деньги панамской International Media Overseas, которая в то время находилась в собственности Сергея Ролдугина. Около 800 тысяч долларов за 70 тысяч акций «Роснефти».
— Получается примерно по $11,5 за штуку. Именно тогда, в середине 2008 года, акции «Роснефти» достигли своего пика на Лондонской бирже — $12. То есть цена вполне рыночная. Другие транзакции ролдугинских компаний были куда более подозрительными. В чем природа этой конкретной сделки?
— Я, честно говоря, не знаю. У нас есть договор между Delco и International Media Overseas. В документе указана именно такая цена. Поэтому мы не писали, что есть что-либо подозрительное в самой цене. Единственное, что удалось накопать, — это сам факт сделки.
— 800 тысяч долларов — это лишь небольшая часть из 230 миллионов долларов, хищение которых расследовал Сергей Магнитский. А удалось ли вам отследить в этот период какие-то еще подозрительные транзакции между IMO и Delco?
— Это единственная транзакция, которую нам удалось обнаружить. Больше того, нельзя утверждать, что деньги, которые поступили на счета International Media Overseas, — это буквально те же самые деньги из «дела Магнитского», выведенные из налоговой в Москве, хотя это и не исключено. Но что можно утверждать наверняка, так это то, что компании, замешанные в деле Магнитского, переводили деньги господину Ролдугину. Тут нужно понимать: система устроена очень сложным образом. Те компании, которые были причастны к «делу Магнитского», причастны также и ко множеству других случаев отмывания денег — в основном из России. Они аккумулируют средства из разных источников. Это похоже на сервис вроде Tor — только для отмывания денег. Сначала вы рассредоточиваете средства, а потом собираете в одном месте и раздаете тем, кто является частью всей этой сети.
— А что вы имеете в виду под «другими источниками»?
— Такая же схема использовалась и в отмывании денег Синалоа, и в российской «мегапрачечной». Так мы назвали наше расследование о выводе около 20 миллиардов долларов, которые шли из России через молдавский банк. Вместе с коллегами из России, Молдавии и Латвии мы тогда выяснили, что самые важные транзакции шли через банки, связанные с Александром Григорьевым — деловым партнером Игоря Путина, двоюродного брата Владимира Путина. Мы нашли их инвестиции в Черногории. Потом Григорьев был арестован (в ноябре 2015 года, по подозрению в выводе из России 46 миллиардов долларов — прим. «Медузы»).
Что касается тех же самых Bunicon и Elenast, то они держали деньги в Banca de Economii a Moldovei, который закрыли в прошлом году — после того, как через него был похищен миллиард долларов из молдавских банков. Литовский UKIO Bankas, в котором были счета у Delco и других компаний из этой схемы, был оштрафован за множественные нарушения. Очень хорошо эта проблема с переводами через Латвию и Литву видна по делу «мегапрачечной» и двадцати миллиардам долларов, выведенным из России. Совсем недавно закрыли Trasta Komercbanka: сначала они потеряли свой рейтинг Moodyʼs, а потом их закрыли. Они сначала нас обвиняли в предвзятости, некачественной журналистике и всем таком прочем, но потом то, о чем мы писали, подтвердилось.
— Я имел в виду другие подозрительные источники денег Delco и IMO.
— Мне о таких неизвестно — по крайней мере пока. Но мы работаем над этим.
— Как тесно вы сотрудничали с российскими журналистами в истории Delco — IMO?
— Извините, но это я не могу обсуждать.
— Почему статью опубликовали вы, а не они?
— А, ну здесь просто все было завязано на молдавские документы, еще начиная с Offshore Inc. Хотя, разумеется, огромную часть работы сделали ваши коллеги из России. Их вклад был просто потрясающий.
— Часть «Панамского архива» скоро будет открыта, какая именно?
— Информация о 200 тысячах компаний или около того. Самих документов, переписки, транзакций, личных данных там не будет, но любой желающий сможет найти компанию, которая может быть замешана в какой-нибудь истории, и связаться с ICIJ (Международный консорциум журналистов-расследователей, занимавшийся подготовкой статей о «Панамском архиве» — прим. «Медузы»), чтобы ее расследовали.
— А какие были главные трудности в работе над архивом?
— Ну, разумеется, нужно было обеспечить определенный уровень безопасности, шифровать данные, и с этим замечательно справился ICIJ. Но сложнее всего, конечно, сам процесс расследования. Даже в тех случаях, когда документы позволяют заглянуть в эту теневую индустрию, нужно проделать огромную работу, чтобы получилось расследование. Историй там огромное количество. Но вот кто-то всплывает в «Панамском архиве» — начинаешь расследовать, и появляются новые компании, про которые в архиве ничего нет. Mossack Fonseca ведь даже не самый большой регистратор в Панаме. Есть еще Morgan & Morgan. Вот если бы была утечка оттуда… В общем, это было бы еще более потрясающе, чем «Панамский архив».
Дмитрий Голубовский
Москва