Слепая сова. Чем оправдать безудержную скупку элитных квартир на деньги Шувалова
Новый сезон сериала об инвестиционной активности Игоря Шувалова снова открывает недвижимость. К этой сфере деятельности, судя по расследованиям ФБК Алексея Навального, первый вице-премьер российского правительства питает давнюю слабость: у семьи Шуваловых есть даже собственное агентство «Сова недвижимость». Известен интерес высокого чиновника и к профильному зарубежному рынку – в частности, в Лондоне. Но на сей раз внимание невольно привлекает масштаб операций с недвижимостью – скупка квартир в знаменитой сталинской высотке на Котельнической набережной: всего жилья на 14-м этаже, без разбору, без торга с владельцами. Впрочем, важный вопрос тут не зачем Шувалову такое пространство, – рынок элитной недвижимости, не исключая московскую, видел и куда более экстравагантные проекты. Вопрос: как? Как одна из ключевых фигур в правительстве может участвовать в подобных сделках, формально не нарушая закон?
https://www.youtube.com/watch?v=oBxTsL7MF1A
Что такое слепой траст?
Практика доверительного управления, при которой бенефициар – обычно госслужащий с бизнесом и активами – во избежание конфликта интересов не имеет права влиять на инвестиционную политику траста, а его осведомленность об успехах или неудачах стратегии и операционной деятельности управляющих ограничивается лишь отчетами о прибылях и убытках.
Слепые трасты довольно давно и широко распространены на Западе, но сегодня также используются рядом азиатских правительств. В частности, в Южной Корее правила госслужбы уже десять лет обязывают чиновников высокого ранга продавать или передавать в слепые трасты активы на сумму от $30 тысяч.
Игорь Шувалов первым из крупных российских чиновников заявил о передаче активов (определенно больше $30 тысяч) в слепой траст летом 2012 года – приблизительно спустя пятнадцать лет работы федеральным чиновником. Управляющий активами Шувалова Сергей Котляренко описывает применяемую схему «как американскую конструкцию, которая внешне и по сути предполагает полное устранение собственника от процесса управления и даже от информации. В России на уровне доверительного управления этого в юридической плоскости не происходит. Другое дело, что фактически наш клиент может придерживаться правил “слепого траста”. Но по российскому законодательству мы обязаны передавать клиенту отчетность. Хотя понятно, что в таких случаях ее никто не читает. Но тем не менее требования регулятора нас к этому обязывают».
Разумеется, предполагается, что управляющий и бенефициар активов не ведут совместный бизнес, а их отношения носят подчеркнуто деловой характер строго в рамках договора доверительного управления. В частности, Сергей Котляренко уже опроверг информацию ФБК о том, что учился вместе с первым вице-премьером, хотя и игнорирует совпадение мест работы – оба, управляющий и бенефициар, ранее работали в «Росимуществе» и администрации президента. Кроме того, Котляренко одно время был чиновником аппарата правительства.
Допустим, впрочем, это ничего не доказывает, а жильцы дома на Котельнической, по словам которых Шувалов неоднократно появлялся для обзора прирастаемых владений, приняли кого-то другого за первого вице-премьера. Но тут мы снова возвращаемся к вопросу о принципиальной способности слепого траста устранить конфликт интересов.
Насколько слеп такой траст?
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]