Public Talk. Как прошла первая встреча Slon Magazine с подписчиками
В середине октября Slon Magazine провел первую встречу с подписчиками из цикла Public Talk. Поговорить о том, как обстоят дела в экономике, и ответить на вопросы наших читателей пришли руководитель экономической программы Московского центра Карнеги Андрей Мовчан, основатель компании IBS Group Анатолий Карачинский и председатель совета директоров ru-Net Ventures, серийный предприниматель Леонид Богуславский.
Андрей Мовчан начал с признания, что говорить о российской экономике «очень скучно», и тем не менее выступил с лекцией о том, что сейчас в ней происходит и какие основные проблемы мешают ей развиваться. Вот что он рассказал:
– Привычный разговор о катастрофе в российской экономике совершенно нерелевантен, никакой катастрофы не происходит. Оказалось, что наша экономика следует законам экономики и самые злостные либералы правы в том, что главное для экономики – это рынок. Российский рынок спас российскую экономику: импорт у нас упал даже больше, чем экспорт; соответственно, у нас нет проблем с валютой и с текущим счетом. Спрос упал даже больше, чем предложение; соответственно, у нас нет проблем с дефицитом. Доходы населения адаптировались очень быстро: они стали падать в соответствии с сокращением экономики после «нефтяного шока». Рубль упал к доллару совершенно так, как должен был упасть с точки зрения рынка; спасибо Центральному банку – не мешал; спасибо правительству – не лезло. Сейчас рубль находится достаточно близко к своим равновесным значениям. Ну а равновесное значение задается инфляционной кривой, да? Если сравнивать инфляцию доллара и рубля, получается относительное значение теоретическое. Вот сейчас рубль где-то там, и все хорошо, и прошли без жертв и потерь, и все очень правильно.
Мы сейчас живем в стране, которая примерно равна экономической Мексике. Мексика – хорошая страна; к сожалению, мы значительно менее диверсифицированы
А вывод при этом такой: поскольку наша экономика была построена как такой двухконтурный агрегат, первый контур – это экспорт плюс получение денег, второй контур – это использование этих денег в экономике, то в ответ на резкое сокращение количества долларов, приходящих из-за границы за углеводороды и немножко за металл и уголь, мы, как экономика, среагировали сокращением на всех фронтах примерно одинаково. То есть картинка практически не меняется, несмотря на то что доля ренты, естественно, резко сократилась в абсолютном выражении. Оказалось, что все эти контуры напрямую связаны между собой и к бюджету даже подвязаны точно так же. Что ни возьми, оно примерно так же все и сократилось, из значимых вещей. Не отреагировали практически на это две области – экспорт вооружений и сельское хозяйство. К сожалению, обе эти области составляют примерно по 2% ВВП, а все остальное среагировало пропорционально.
Фото: Арсений Несходимов для Slon Magazine
Мы сейчас живем в стране, которая примерно равна экономической Мексике. Мексика – хорошая страна; к сожалению, мы значительно менее диверсифицированы, чем мексиканская экономика, но это потому, что у нас нет своих Соединенных Штатов Америки, мы не успели ее построить. Вполне можно было из Европы создать себе Штаты, но мы этого не сделали за 25 лет.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]