Общество в очередной раз оказалось куда более подготовленным и организованным в деле защиты прав человека, чем государственные и окологосударственные структуры, призванные эти права отстаивать

Многотысячные антикоррупционные марши по всей стране и массовые задержания в нескольких городах, включая столицу, стали очередным тестом не только для власти, к которой митингующие обращались, но и для российских институтов – официальных и негосударственных.

Только в среду на сайте уполномоченного по правам человека в России Татьяны Москальковой появилось короткое сообщение о направленных ею накануне запросах министру внутренних дел, мэру Москвы и столичному прокурору «по поводу событий, связанных с шествием 26 марта в Москве». По итогам проверки, которая, как говорится в сообщении, была начата в связи с поступившими обращениями от правозащитников Людмилы Алексеевой и Льва Пономарева, будет подготовлено заключение. При этом некоторые региональные омбудсмены отреагировали на события гораздо раньше и весьма недвусмысленно. Сотрудники аппарата уполномоченного по правам человека в Санкт-Петербурге Александра Шишлова подготовили подробный отчет о наблюдении за проведением массового мероприятия с фотографиями и цифрами задержанных, а во вторник, выступая с ежегодным докладом в заксобрании, сам Шишлов назвал причины для отказа в проведении публичных мероприятий надуманными. Уполномоченная по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина за четыре дня до марша обратилась к главе города и прокурору с просьбой ответить заявителям митинга, напомнив, что согласно постановлению Конституционного суда в отсутствие ответа на уведомление акция считается согласованной.

Уполномоченная по правам ребенка в РФ Анна Кузнецова – а среди задержанных в воскресенье были несовершеннолетние – предпочла не выступать никак. В Общественной палате, судя по официальному сайту, воскресные протесты и массовые задержания также не сочли достойными обсуждения и официальной реакции.

Читайте также:Раскол защитников

Зато вполне драматические события происходили в эти дни в Совете по правам человека при президенте. Его глава Михаил Федотов в понедельник поддержал действия полиции и поехал пить чай к единственному пострадавшему на московском митинге омоновцу. Он пообещал похлопотать от лица СПЧ о выделении ему квартиры, чем вызвал шквал критики. Вскоре в блоге члена СПЧ Елены Масюк на сайте совета появилось письмо «Мы молчать не можем», подписанное более чем 20 членами совета, о практике немотивированных отказов в проведении протестных мероприятий, о некорректных и беспричинных задержаниях 26 марта. Подписавшие письмо призывают к политическому диалогу, поскольку силовой вариант ответа на протест, по их мнению, превратит Россию в полицейское государство.

Совсем другой была реакция негосударственного сектора. С вечера воскресенья волонтеры везли воду, еду и одеяла для задержанных к отделам ОВД, а оттуда развозили по домам выпущенных до суда на свободу. Многие адвокаты объявляли о готовности бесплатно представлять в судах интересы участников митингов. Сотрудники «ОВД-Инфо» и «Руси сидящей» круглые сутки выясняли местонахождение задержанных и связывали родственников с адвокатами. ФБК обещает помочь с уплатой штрафов и подготовкой жалоб в ЕСПЧ всем задержанным, юридическую помощь предлагают и «Открытая Россия» с «Яблоком».

Российское общество в лице представителей негосударственных организаций и волонтеров в очередной раз оказалось куда более подготовленным и организованным в деле защиты прав человека, чем существующие государственные и окологосударственные структуры, призванные эти права отстаивать.

Проверка институтов