"Единство российской нации не может быть осуществлено законом"

С 15 по 17 мая в Казани прошла Межрегиональная конференция "Роль и место национально-культурной автономии в гармонизации межэтнических отношений в регионах России", организованная Федеральной национально-культурной автономией татар РФ (ФНКАТ).

На конференции приняли участие как руководители региональных национально-культурных автономий татар, так и представители национальных организаций из субъектов Поволжского федерального округа, а также известные специалисты в области межнациональных отношений. В их числе были идеологи широко обсуждаемого ныне закона об основах национальной политики в России, первоначально названного "Законом о единстве российской нации" – Валерий Тишков, Леокадия Дробижева и другие.

Справка.

Национально-культурная автономия – это форма экстерриториальной автономии для национальных меньшинств. Впервые идея о национально-культурной автономии (тюрко-татар) была выдвинута на I и II мусульманских съездах России в 1917 г. Активным сторонником этого был известный татарский политический деятель Садри Максуди, который по итогам этих съездов был избран председателем Милли Меджлиса (национального парламента) и Милли Идарә (Национального правительства) национально-культурной автономии тюрко- татар Внутренней России и Сибири. Однако позднее, после учреждения территориальных автономий (национальных республик), эта идея была забыта. Вновь к этой идее вернулись в постсоветский период, и в 1996 г. указом президента РФ Б.Н. Ельциным был принят федеральный закон "О национально-культурной автономии", регулирующий деятельность подобных объединений. Предполагалось что национально-культурные автономии возьмут на себя функции сохранения и развития языка, культуры и национальной самобытности в местах компактного проживания представителей коренных народов РФ, находящихся вне пределов их национальных республик. Тем не менее многие пункты этого закона до сегодняшнего дня фактически не функционируют, из-за чего национально-культурные автономии не обладают ни необходимыми полномочиями в решении этнокультурных проблем, ни необходимыми для этого финансовыми ресурсами, выделение которых предусмотрено в рамках этого закона. В результате чего на сегодняшний день, их деятельность и положение де-факто ничем не отличается от деятельности обычных этнонациональных объединений.

Embed Embed The code has been copied to your clipboard.

width px height px

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:04:41 0:00 Загрузить файл

Что же такое национально-культурная автономия, в чем заключается их основная функция и не угрожает ли новый законопроект об основах национальной политики в Российской Федерации этническому многообразию в нашей стране. Об этом мы побеседовали с председателем комиссии Общественной палаты РФ по вопросам развития гражданского общества Иосифом Евгеньевичем Диксиным.

– В своем выступлении вы рассказывали о проблемах в деятельности национально-культурных автономий в России. В чем же, по вашему мнению, заключается главная роль именно национально-культурных автономий в отличии от других национальных объединений?

– Национально-культурная автономия – это единственный способ трансрегиональной ответственности за развитие национально-культурной самобытности народов. Вот вам маленький пример – далеко не все татары живут в пределах Республики Татарстан. Тем не менее и у них есть проблемы развития татарского языка, культуры, сохранения своей самобытности.

– А в чем все-таки коренное отличие от национально-культурной автономии?

– Национально-культурная автономия – структура гражданского общества, которая действует в соответствии со специальным законом, а что касается конгресса татар то уже такого закона нет. И можно при этом добиваться того, о чем только что говорили – чтобы государство делегировало им целый ряд своих функций – в области образования, культуры вместе с соответствующими финансовыми ресурсами. То есть поступать также, как и как в других сферах, когда государство делегирует некоторые свои функции структурам гражданского общества в области заботы о инвалидах, хосписах и т.д. Здесь должна быть ровно та же задача, есть государственная программа по межнациональным отношениям которая финансируется бюджетом, соответственно должен быть и раздел, в котором прописано, что эти деньги передаются НКА. И одновременно с этим сами автономии должны перестраиваться, повышать свою квалификацию, предлагать свои проекты и т.д.

– Вот вы сегодня затронули закон от 1996 года о национально-культурных автономиях и упомянули, что многие пункты этого закона, в том числе о государственном финансировании деятельности автономий не выполняется. В чем здесь причина? Ведь данный закон был принят уже больше 20 лет назад?

– Почему у нас не действует большинство законов? На сей счет существует известная фраза, но я не буду озвучивать ее чтобы не смущать ваших читателей и зрителей. Проблема в том, что существует идея о том, что есть у нас Республика Татарстан, есть бюджеты Республики Удмуртия – вот они и должны беспокоиться о этнокультурных потребностях своих соотечественников. Татарский язык он один, что в Мордовии, что в Татарстане. Должны быть единые методы, программы и т.д. Кто может обеспечивать трансрегиональные функции на всей территории Российской Федерации? Только национально-культурные автономии.

– Как я понимаю, национально-культурные автономии должны идти параллельно той работе, которую проводит республики? То есть каждый сам по себе.

– Существует функции государства, а есть функции гражданского общества. И государство передает им часть своих функций, т.к. они могут действовать здесь дешевле и эффективнее.

– Закон об основах национальной политики, который первоначально назывался "законом о построении российской нации", по вашему мнению, необходим сегодня? Необходимо ли вообще конструировать новую общность – российскую нацию?

– Обязательно. Только единство российской нации не может быть осуществлено законом. У нас есть закон о государственной национальной политике, потому как это прямая функция государства и эта сфера должна регулироваться законом. Но есть другая проблема. Единство может быть по тем вопросам, по которым у нас нет различий. У нас же есть различия по национальным и религиозным аспектам. И все же несмотря на это существует общегражданское единство вопреки этим различиям.

– А вот если у нас уже оформилось единство россиян, осознание себя гражданами одной страны, тогда зачем вообще нужен отдельный закон?

– Во-первых, "единство" звучит латентно, а необходимо, чтобы оно звучало открыто и было четко сформулировано. В чем же мы едины? Ну, к примеру, идея о американской нации была сформулирована в Декларации о независимости. В теории же известно, что есть ценности, на основе которых формируются законы. Иначе без этого законы у нас превращаются в "лоскутное одеяло". Поэтому нам нужно договориться об общих ценностях.

– Чем вы можете успокоить народы нашей страны, которых беспокоит принятие этого закона?

– Успокою тем, что закон не о них. Это вообще закон не о национальной идентичности. Общегражданская российская нация действует там, где действует граждане. У нас в области культуры, языка и религии действуют не граждане, а действуют татары, действуют мусульмане. А гражданское единство действует в других сферах. Это в сфере политики, а у нас законодательством запрещены политические партии по национальному или религиозному принципу. Есть гражданский кодекс, касающийся социально-экономической жизни граждан. И там как сказано в Библии "нет ни иудея, ни римлянина". И в гражданском кодексе точно нет национальности. Он действует только в социальной сфере. Поэтому все разговоры про закон о единстве российской нации, в таком виде его принять нельзя, так как такое (построение нации) не регулируется законом. Это первое. И второе, гражданская нация не имеет никакого отношения ни к религиозному, ни к этническому разнообразию.

Подписывайтесь на наш канал в Telegram и первыми узнавайте главные новости.