18 декабря 2017, 23:26 / Политика

Переписка адвоката с клиентом не должна покидать стен тюрьмы

Коллегия адвокатов Москвы признала нарушением вынос тетради из СИЗОАнастасия Корня

Переписка адвоката с клиентом не должна покидать стен тюрьмы/ Наталья Шарапова / Ведомости

Квалификационная комиссия адвокатской палаты Москвы усмотрела нарушение Кодекса профессиональной этики адвоката в действиях защитницы одного из обвиняемых по делу о теракте в метро Санкт-Петербурга, Ольги Динзе. Об этом «Ведомостям» адвокат международной «Агоры» Рамиль Ахметгалиев, защищающий Динзе. Окончательное решение о привлечении ее к дисциплинарной ответственности должен принять Совет палаты адвокатов Москвы на заседании, которое назначено на 20 декабря. Впрочем, добавляет Ахметгалиев, Совет палаты может не согласиться с юридической оценкой, которую дала комиссия, такое право у него есть.

Дисквалификации адвоката, которая защищает Акрама Азимова ( его подозревают в пособничестве при подготовке теракта) добивается Минюст. В августе сотрудники следственного изолятора «Лефортово» задержали Динзена несколько часов за попытку вынести тетрадь с заметками, сделанными ее подзащитным. Адвокат обратилась с жалобой на действия сотрудников ФСИН в прокуратуру, но заместитель генпрокурора Николай Винниченко пришел к выводу, что это сама адвокат грубо нарушила закон, так как «нелегально получила от обвиняемого тетрадь с записями», и направил представление во ФСИН с требованием наказать виновных.

Сама Динзе доказывает, что никакого нарушения в ее действиях не было: перед свиданием охрана обыскала Азимова, проверила тетрадь и не нашла запрещенных к проносу и хранению предметов. Адвокатам очень трудно добиться свидания в «Лефортово», приходится стоять в очереди месяцами. Время свиданий ограничено, есть основания полагать, что их прослушивают: оперативники ФСБ пересказывают Азимову содержание бесед с адвокатом. Поэтому она попросила подзащитного сформулировать свою позицию письменно.

Как создать корпорацию юристов

Мнения / Аналитика

Это не первый случай, когда адвоката пытаются привлечь к ответственности за записи подзащитных — так, в 2004 г. Минюст потребовал дисквалификации адвоката Ольги Артюховой — она защищала экс-акционера «Юкоса» Михаила Ходорковского. После встречи с Ходорковским сотрудники СИЗО изъяли у адвоката записку, в которой содержались сведения, и они могли повлиять на ход следствия, утверждал Минюст. Но тогда квалификационная коллегия не нашла в действиях Артюховой нарушений, и впоследствии Совет палаты такую позицию поддержал.

Однакона этот раз квалификационная комиссия пришла к выводу, что у адвоката не имелось оснований для выноса тетради за пределы СИЗО: конфиденциальное общение адвоката со своим доверителем можно было обеспечить путем обмена записями непосредственно во время свидания. На такой формат общения, безусловно, распространялись бы гарантии сохранения адвокатской тайны. На самом деле переписка во время свидания не дает гарантий конфиденциальности, возражает Ахметгалиев: есть все основания полагать, что установленные в комнатах для свиданий камеры имеют достаточно высокое разрешение для того, чтобы содержание переписки стало доступно администрации, впоследствии — и следователям. Таким образом, право на конфиденциальное общение с адвокатом ставится в зависимость от условий содержания осужденного, подчеркивает он. Он настаивает: такое решение может нанести серьезный ущерб гарантиям адвокатской тайны.

Позицию правозащитников поддерживала заместитель председателя Коллегии адвокатов Парижа Доминик Аттиас — она обратилась к президенту адвокатской палаты Москвы Игорю Полякову с письмом, в котором напоминает: в свое время Европейский суд по правам человека, подтверждая право заключенного на конфиденциальное общение с адвокатом, настоял: такое право не должно быть просто декларацией.

Вице-президент палаты адвокатов Москвы Вадим Клювгант отмечает, что делать сейчас какие-либо выводы преждевременно: окончательное решение принимает Совет палаты, а он пока не собирался. Клювгант говорит, что он удивлен поспешностью, которую это дело приобретает в публичном пространстве — это не идет на пользу делу, уверен он: по правилам, дисциплинарное производство ведется в закрытом режиме.