Крымнашъ. Какъ публика здѣшняя симъ происшествіемъ была обрадована
«Приобрели, или лучше сказать, похитили Крым…» – по такой фразе уже 230 лет в России легко опознать оппозиционера действующей власти. Конкретно эта принадлежит перу князя Михаила Щербатова, автора сочинения «О повреждении нравов в России», написанного в конце 1780-х. Но если с его критикой внутренних порядков многие могли согласиться, то в крымском вопросе явное большинство российского общества поддержало власть.
Операция «Потемкин-Таврический»
Манифест «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу» Екатерина II подписала 8 (19) апреля 1783 года – ровно 235 лет назад. Он стал итогом многоходовой комбинации, начало которой положил Кючук-Кайнарджийский мир с турками, гарантировавший Крымскому ханству независимость от Османской имерии. Водворенный после этого с помощью русских войск на ханский престол Шагин-Гирей яро принялся за реформы, которые должны были направить Крым «европейским шляхом». Это тоже было частью интриги.
Генерал-губернатор Новороссии Григорий Потемкин, как писал его племянник и первый биограф Александр Самойлов, «знал, что сие желание хана быть преобразователем в Крыму при непостоянстве и невежестве татар подаст повод к волнению сего народа, и надеялся через то для России полезных последствий». Нетрудно было догадаться, что человек, который бреет бороду и держит всего трех жен, не найдет понимания у правоверных подданных. Так и случилось. Против «татарского Петра I» взбунтовались, Россия выступила в роли посредника, заодно щедро проплачивая «русскую партию» на предмет обращения к Екатерине II о принятии полуострова под ее высокую руку.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]