В тот вечер, когда Россия победила Испанию, толпы людей смеялись, пили и танцевали напротив Кремля. Красная площадь принадлежала им. В большинстве стран это было бы абсолютно обычным явлением после большой футбольной победы. Но для Москвы это было чем-то экстраординарным и, возможно, самым крупным спонтанным уличным празднованием после капитуляции Германии в 1945 г.

Многие россияне запомнят этот месяц навсегда. Но оставит ли чемпионат мира что-нибудь после себя? Поможет ли он Владимиру Путину? Изменит ли он страну? Я пытался понять это, пока путешествовал по стране, от Волгограда до Самары, и общался как с людьми, живущими в ветхих советских многоквартирных домах, так и с близкими к Кремлю.

Каждый чемпионат мира дает возможность хозяйке турнира показать себя такой, какой она хотела бы быть. На месяц Россия стала страной дружелюбных полицейских и блестящей инфраструктуры, где иностранцы без виз веселились в провинциальных городах, пока западные СМИ пели ей хвалебные оды. Россия, которая редко чувствует себя частью объединенного мира, на короткое время стала его центром.

Мундиаль — это карнавал, а карнавалы переворачивают обычный порядок вещей. Например, во время средневековых карнавалов мужчины переодевались женщинами, а женщины — мужчинами. На месяц обычные россияне вернули себе улицы, обычно контролируемые силами безопасности. Латиноамериканцы и европейцы приняли как должное, что улицы принадлежат им и что они могут всю ночь пить на Никольской в центре Москвы. Россияне к ним быстро присоединились.

Но после карнавала жизнь возвращается в обычное русло. Главный страх Путина — народное восстание, похожее на то, что он, будучи агентом КГБ, видел в Дрездене в 1989 г. Последнее, что он хочет, - чтобы россияне почувствовали, что общественные места принадлежат им. По интернету ходит видео, как житель России спрашивает у двух полицейских, можно ли ему будет пить на улице после окончания чемпионата. «Ты русский? - спрашивают они. - Тогда нет». Этот турнир пройдет, как и мечта Бориса Джонсона о Brexit.

Чемпионат, вероятно, не поможет Путину даже в краткосрочной перспективе. Во время турнира рейтинг президента снизился. Во многом это произошло из-за плана повысить пенсионный возраст, который правительство раскрыло в день открытия чемпионата. По данным ФОМа, доля россиян, готовых голосовать за Путина, за неделю снизилась на восемь процентных пунктов до 54%.

Россияне способны видеть разницу. Принимать чемпионат мира им нравится, но не нравится испытывать финансовые трудности (средние доходы сейчас немного ниже, чем в 2008 г.) и неожиданно узнавать, что работать им теперь придется дольше. Они также знают, что многие силовики уходят на пенсию к 45 годам. Наступит осень, и Путину придется разбираться с пенсиями без буфера в виде чемпионата мира.

Более того, он пропустил моменты, когда национальные чувства были на пике: матчи России против Испании и Хорватии. Возможно, он не присутствовал на них из-за опасений, что сборная проиграет. В любом случае, он никогда особо не умел демонстрировать радость. Его основной посыл о том, что Запад угрожает России, разошелся с настроениями, царившими на турнире. Для Путина это не очень удачный чемпионат мира.

Большинство россиян продолжают поддерживать Путина, показывают опросы общественного мнения. Это не только обожающие Сталина бабушки, впитывающие пропаганду государственного телевидения. Многие согласны с ним, что Крым — это Россия, НАТО угрожающе близко подобралось к границам страны, а Запад перебарщивает с обвинениями в адрес России. Они знают, что эпоха Путина — лучшее время для обычных людей в российской истории. И они могут жить собственной жизнью, читать почти что угодно в интернете (в отличие от Китая) при условии, что не полезут в политику и не начнут жаловаться на коррупцию в путинском окружении. Немногие хотят кровавого восстания в стиле майдана.

Но никогда еще в истории страны не было такой когорты россиян, смотрящих за рубеж. Это произошло благодаря относительной открытости России: целое поколение выросло на американских телешоу, английском футболе и туристических поездках за границу. Российское общество вестернизируется, в то время как внешняя политика Путина движется в обратном направлении.

Многие молодые люди любят Россию и ее березы, но также хотят быть частью остального мира. И они видят, что им в этом мешают. Программист из Нижнего Новгорода рассказал мне, как американский инвестор заинтересовался его компанией и пригласил его в Нью-Йорк. Но США отказали ему в визе. По его мнению, причиной было то, что он однажды работал на компанию, косвенно связанную с российским правительством. Возможно, он никогда не увидит Нью-Йорка.

Молодежь вряд ли будет сравнивать Россию Путина с советскими лишениями или лихими девяностыми. Они не помнят тех трудных дней. Зато они сравнивают Россию с другими странами. Как отмечает экономист Бранко Миланович, Запад уже богат, Китай быстро богатеет, а Россия с ее медленным экономическим ростом дрейфует на уровне среднего дохода, при том что уровень неравенства в ней сейчас, возможно, даже выше, чем в последние годы царской России. Неудивительно, что 31% россиян в возрасте от 18 до 24 лет хотят эмигрировать, согласно опросу ВЦИОМа.

Чемпионат мира не изменит этого. Он оставит после себя лишь несколько счастливых страниц в фотоальбоме российского общества. И эти общие воспоминания надолго переживут Путина.

Автор — обозреватель Financial Times

Перевел Алексей Невельский

Изменится ли что-то в России после чемпионата мира по футболу