Гринпис: почему у губернатора Жвачкина «в голове каша»

У нас нет лесного хозяйства, способного обеспечить возобновление хозяйственно ценных лесов за установленный (и используемый при исчислении расчетной лесосеки) оборот рубки, — говорит Алексей Ярошенко. Вырубленные площади, даже если на них формально проводится какое-нибудь «лесовосстановление», без качественного дальнейшего ухода, зарастают хозяйственно малоценными березняками и осинниками. У нас есть колоссальные потери лесов от пожаров: по стране в целом от огня гибнут примерно втрое большие площади лесов, чем вырубаются лесозаготовителями, а в Томской области - по меньшей мере в шесть-семь раз большие; к этому добавляются потери от лесных воров, вредителей и болезней. Наконец, львиная доля лесов, которые учитываются при исчислении расчетной лесосеки, просто недоступна по экономическим причинам: по действующим правилам, в расчет берутся спелые леса с запасами свыше 50 кубометров на гектар - а в реальности даже там, где есть дороги, безубыточная работа лесозаготовителей требует запасов в сотню кубометров на гектар и более. И еще один важный момент: расчетная лесосека исчисляется по материалам лесоустройства, средняя давность которых по стране составляет около 23 лет, и которые уже давно не соответствуют реальному состоянию лесов (по Томской области данных о средней давности материалов лесоустройства нет, но нет и оснований считать, что ситуация в ней лучше средней по стране).