Криптопетрорубль. Зачем Россия ввязалась в венесуэльский эксперимент?
С 2015 года Россия ведет «учения» в Сирии. «Мы в принципе достаточно долго можем там “тренироваться” без существенного ущерба для нашего бюджета», – говорил Владимир Путин. До Сирии военные, спецслужбы, частные формирования и госмедиа много чему научились в Крыму и Донбассе. Затем начались тренировочные разработки полезных ископаемых в Центрально-Африканской республике и Буркина-Фасо в обмен на военные товары и силовую поддержку. В 2018 году, похоже, Россия приступила к финансовым – а именно криптовалютным – учениям в Венесуэле.
Военные и спецслужбы всегда готовятся к войнам, диверсиям и прочим неприятностям. Когда они занимают в государстве главенствующее положение, список этих напастей становится неисчислимым, угрозы – крайне острыми, и все надо «отработать». А по мере того, как ареной для наших учений становится пол-глобуса, внешние угрозы обретают плоть и кровь: мир начинает нас бояться и ощетинивается. Это еще более увеличивает наши страхи, и далее по кругу.
Долгими и целенаправленными усилиями правительства и «Роснефти» мы крепко привязали к себе Венесуэлу. Она почти стала для России тем, чем была для СССР Куба. Теперь же на пару с Венесуэлой мы тренируемся в управлении финансовыми потоками (экспортно-импортными, инвестиционными, долговыми) в условиях тотальных санкций, полной исключённости из мировой финансовой системы, когда иностранные банки и платежные системы изгнаны, по валютным корсчетам движения невозможны, и т.д.
А вдруг пригодится? Есть ведь такая угроза? Конечно. А то, что сами учения и тренировки эту угрозу не отдаляют, а приближают – это уже за рамками ответственности силовиков и спецслужб. Это про внешнюю политику.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]