Свежая кровь российской автократии. В чем настоящее предназначение 282-й статьи
Российские уголовные дела за лайки и репосты уже обсуждают на американском форуме Reddit. Не исключено, что это станет новой визитной карточкой России – «страна, где вас могут посадить за лайк». Марию Мотузную из Барнаула нынче судят практически в прямом эфире – за оскорбительные мемы на ее странице «Вконтакте». Это самый громкий, но отнюдь не первый случай: на протяжении уже нескольких лет российские суды выносят приговоры за лайки и репост «экстремистских материалов». Из любителей обсуждать политику в интернете следствие лепит не только отдельных «экстремистов», но и целые «экстремистские сообщества». Самый обсуждаемый пример, конечно же, – дело «Нового величия», родившееся из разговоров в телеграм-чате и совместных посиделок в «Макдоналдсе».
Пробуждение гуманизма
Юридическая основа всех этих процессов – федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности», принятый Госдумой в августе 2002 года. 282-я статья Уголовного кодекса, наказывающая за «возбуждение ненависти, либо вражды», была первой. За ней последовали статьи о «призывах к экстремизму» (280, 280.1), о создании «экстремистских организаций» (282.1, 282.2) и о «финансировании экстремизма» (282.3). В совокупности это готовый набор юридических инструментов, позволяющий при желании посадить кого угодно и запретить любую организацию.
У 282-й статьи, как ни странно, всегда было множество защитников. Нынешние оппозиционеры (например, Геннадий Гудков) в 2002-ом голосовали за пресловутый федеральный закон. Представители партии «Яблоко» писали пламенные тексты о том, почему нам нужна 282-я статья. Но сегодня, когда сажать стали уже за репосты, начался складываться консенсус, что это все-таки чересчур. К общему хору примкнули и лоялисты: Маргарита Симоньян выступила в поддержку обвиняемых по делу «Нового величия», а представители придворного IT-бизнеса из Mail.ru Group робко предлагают поменьше сажать за репосты. И даже церковь, некогда пролоббировавшая статью об оскорблении чувств верующих (148-я), не сильно отличающуюся от 282-ой, теперь призывает применять ее на практике пореже.
Едва ли дело тут в проснувшемся гуманизме. Должно быть какое-то другое объяснение. И на первый взгляд кажется, ответ лежит на поверхности: интересы верховной власти разошлись тут с тем, что творят держиморды на местах. Разница во взглядах действительно есть. Весь комплекс антиэкстремистского законодательства когда-то принимался, в том числе, для того, чтобы давить и запугивать оппозицию. Но это – задача администрации президента, а у оперов и следователей на местах задачи иные, и крутятся они вокруг трех П: план, повышение, премия.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]