«Ведомости» публикуют расшифровку некоторых разговоров президентов России Бориса Ельцина и США Билла Клинтона. Ранее не публиковавшиеся документы выложены на сайте президентской библиотеки Билла Клинтона.

О президентских выборах в России в 1996 г.

В 1996 г. в России и США проходили президентские выборы. Ельцин и Клинтон переизбрались на второй срок.

Встреча в Кремле 21 апреля

Ельцин: Сейчас у нас только шесть кандидатов [в президенты]. Никто не добьется успеха, кроме двоих – меня и Зюганова. Все остальные не получат более 10%... Я твердо поставил задачу выиграть в первом туре. Поэтому прошу тебя не вставать на сторону Зюганова раньше времени.

Клинтон: Тебе не стоит об этом волноваться. Мы потратили 50 лет, чтобы получить другой результат.

Ельцин: Россия не может себе позволить иметь его [Зюганова] президентом. Россия столетиями проводила реформы, но так и не довела их до конца. Петр Великий, например. Екатерина. Столыпин… Более половины из них [коммунистов] – фанатики; они разрушат всё. Это будет означать гражданскую войну. Они ликвидируют границы между республиками [бывшего СССР]. Они хотят вернуть Крым; хотят предъявить претензии на Аляску… Есть два пути развития России. Мне власть не нужна. Но когда я почувствовал угрозу возвращения коммунизма, я решил, что мне нужно на выборы…

Я хочу попросить президента Соединенных Штатов поддержать результаты наших реформ – что Россия стала демократической страной, страной, где правит закон, – и поддержать Россию в ее намерении стать полноправным членом «большой семерки»… Знаешь, Билл, в нашей президентской кампании ты тоже играешь роль. Может, это широко и неизвестно, но психологически очень важно.

Клинтон: Я знаю, что некоторые люди пытаются вызвать чувство недовольства Западом и, в частности, Соединенными Штатами… Поэтому я пытаюсь найти способ сказать российскому народу… что мы четко даем понять, что поддерживаем. Но я не хочу сказать чего-то, что может быть использовано против тебя. Это твои первые настоящие выборы. Думаю, Аристид сказал, что по-настоящему важны именно вторые выборы. Я стараюсь тут действовать наиболее уместным образом… Мне кажется, лучший способ, которым я могу помочь тебе, – это быть настоящим партнером и показать, что ты проводишь наилучшую для России политику. В противном случае тебя могут обвинить в том, что «это лишь политика».

Телефонный разговор 7 мая

Клинтон: Борис, как я обещал, я послал тебе письмо по Чечне после разговора с королем Хасаном (видимо, речь о короле Марокко Хасане II, который был посредником по мирному урегулированию алжирской проблемы и подготовке израильско-египетских переговоров. – «Ведомости»). Он сказал, что свяжется с тобой напрямую. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы помочь остановить боевые действия [в Чечне], и очень заинтересован помочь тебе. Я сделаю все возможное, чтобы помочь.

Ельцин: Спасибо, Билл. Я намерен рискнуть и слетать в Чечню. Постараюсь посадить все три стороны за стол переговоров. Я имею в виду чеченское правительство, полевых командиров – поскольку теперь нет Дудаева и преемника – и федеральное правительство, то есть госкомиссию Черномырдина… Хасан может очень помочь.

Клинтон: Это очень мужественное решение. Все увидят, что ты пытаешься установить мир. Если я еще чем-то могу помочь, скажи…

Ельцин: Хорошо. Спасибо за твою помощь с Хасаном II… У меня есть еще один вопрос, Билл. Пойми меня правильно, пожалуйста. Билл, для избирательной кампании мне срочно нужно, чтобы Россия получила кредит на $2,5 млрд.

Клинтон: Позволь спросить: разве реструктуризация долга России Парижским клубом сильно тебе не помогла? Я думал, твоя страна благодаря этому должна была получить нескольких миллиардов долларов.

Ельцин: Нет, это произойдет во втором полугодии. А в первом у нас будет только $300 млн из-за условий МВФ. [Директор-распорядитель МВФ] Камдессю… сказал, что будет только $300 млн в первом полугодии и $1 млрд во втором. Но проблема в том, что мне нужны деньги для выплаты пенсий и зарплат. Если не решить вопрос с пенсиями и зарплатами, мне будет очень сложно вести избирательную кампанию. Если бы можно было решить с ним вопрос о предоставлении $2,5 млрд в первом полугодии, мы, возможно, справились бы. Или если бы ты мог сделать это с помощью ваших банков под гарантии правительства России.

Клинтон: Я обсужу это с МВФ и некоторыми нашими друзьями и посмотрю, что можно сделать. Думаю, это единственный способ, но позволь проверить. Я думал, что ты получишь около $1 млрд от МВФ до выборов.

Ельцин: Нет, нет, только $300 млн.

Клинтон: Я проверю.

Ельцин: Окей…

Телефонный разговор 18 июня

Клинтон: Поздравляю!

Ельцин: Спасибо.

Клинтон: Хотел позвонить и поздравить тебя с первым туром… Я следил за событиями последних 24 часов и тем, как ты привлек [Александра] Лебедя на свою сторону.

Ельцин: Да, Билл, понятно, что в этой ситуации я должен был объединиться с Лебедем, поскольку они пришел в первом туре третьим с 15%.

Клинтон: Мне это кажется разумным с политической точки зрения… Я видел, как ты танцевал с девушками из музыкальной группы, это было прекрасно. Жаль, что в моей президентской кампании никто не организует такие мероприятия.

Ельцин (громко смеется): Я тебя понял.

Телефонный разговор 5 июля

Клинтон: Рад тебя слышать! Поздравляю. Горжусь тем, как ты сражался, хотя у тебя были низкие рейтинги…

Ельцин: Я благодарен, что в течение этой кампании вплоть до последнего дня ты говорил правильные вещи и не послал ни одного неверного сигнала. Можешь быть уверен, я буду действовать так же в ходе твоей кампании. Не будет никакого вмешательства в ваши внутренние дела. Но в глубине сердца я знаю, кого поддерживаю и кто, я надеюсь, выиграет выборы…

У меня есть просьба. Теперь… открывается возможность увеличить инвестиции в Россию. Я буду работать с лидерами американского бизнеса и финансовыми сообществами, но мне нужна твоя поддержка… чтобы побудить их инвестировать в России в больших масштабах.

Клинтон: Я сделаю все возможное, чтобы стимулировать крупные инвестиции.

J. Scott Applewhite /AP Президенты США и России во время саммита в Ванкувере в 1993 г. DON EMMERT / AFP Встреча Ельцина и Клинтона в Гайд-парке (1995 г.) DON EMMERT / AFP Во время пресс-конференции в 1995 г. MARKKU ULANDER / LEHTIKUVA / AFP Президенты США и России на саммите в Хельсинки в 1997 г. J.Scott Applewhite Билл Клинтон и Борис Ельцин в 1998 г.

О расширении НАТО

Встреча президентов в Хельсинки 15 апреля 1997 г. Состоялась перед подписанием 27 мая 1997 г. Основополагающего акта Россия – НАТО о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности

Ельцин: Важно, чтобы в будущем, оглянувшись назад, мы не говорили, что вернулись к временам холодной войны. Возвращение назад попросту неприемлемо…

Наша позиция не изменилась. Расширение НАТО на восток — ошибка. Но я должен принять меры, чтобы смягчить негативные последствия этого для России. Я готов заключить соглашение с НАТО не потому, что хочу этого, а поскольку это вынужденный шаг. Сегодня нет другого выхода. Для меня принципиальны следующие вопросы. Соглашение должно быть юридически обязывающим и подписано всеми 16 членами альянса. НАТО не должно принимать решения, не учитывая опасения и мнение России. Также ядерные и обычные вооружения не могут быть переданы на восток новым членам на границе с Россией. Это создаст новый санитарный кордон, нацеленный на Россию.

Но принципиально важна одна вещь: расширение не должно включать бывшие советские республики. Я не могу подписать какое-либо соглашение без этого [условия]. Особенно это касается Украины. Если вы ее привлечете, нам будет сложно обсуждать с Украиной некоторые вопросы. Мы пристально следили за деятельностью [генсека НАТО Хавьера] Соланы в Центральной Азии, и она нам не нравится. Он проводит антироссийский курс.

Я понимаю, насколько сложен этот вопрос, но у нас нет территориальных претензий к этим и любым другим странам или каких-то претензий на лидерство в отношении них. Мы проводим выверенную политику в отношении стран СНГ и Балтии, основанную на доверии… Наши отношения со странами СНГ и Балтии должны напоминать ваши с НАТО.

Мы видим, как развиваются ваши отношения с украинцами. Это не идет на пользу нашим отношениям с Украиной или решению российско-украинских проблем. Нам нужно, чтобы США вели себя сдержанно в отношениях с Украиной. Мне не хочется верить, что вы пытаетесь оказать давление. Меня удивляет активность ваших конгрессменов в отношении Украины. Это не помогает решить российско-украинские вопросы.

Еще одна проблема — ваши морские учения возле Крыма. Это все равно как если бы мы проводили учения на Кубе. Вам бы это понравилось? Для нас это неприемлемо. Мы не собираемся захватывать Севастополь. Мы хотим только сохранить некоторую инфраструктуру. Мы уважаем Грузию, Молдову и другие страны, и у нас нет претензий на их территорию. Мы лишь хотим арендовать некоторые объекты для Черноморского флота.

Я предлагаю указать в заявлении, что у России нет претензий к другим странам. Что же касается стран бывшего СССР, давайте заключим устное джентльменское соглашение, что ни одна бывшая советская республика не войдет в НАТО. Это джентльменское соглашение не будет обнародовано.

Клинтон: Для начала я хочу сказать, что понимаю: теперь существует новая Россия и она не намерена захватывать другие страны… Я уже говорил тебе, что пытаюсь создать новую НАТО, которая не будет представлять угрозы России, но позволит США и Канаде остаться в Европе, работать с Россией и другими странами, чтобы построить единую, свободную Европу… Если мы согласимся, что ни одна из стран бывшего Советского Союза не может вступить в альянс, это будет плохо для наших попыток построить новую НАТО, но также и для твоих попыток построить новую Россию. Я не наивен. Я понимаю, что для тебя важно, кто войдет в НАТО и когда… Мы должны обязательно обсуждать это по мере движения вперед…

Но представь себе, каким ужасным посланием будет заключение тайного соглашения, которое ты предлагаешь. Во-первых, в этом мире нет ничего тайного. Во-вторых, это послание будет выглядеть так: «Наша организация по-прежнему выступает против России, но есть черта, которую мы не перейдем». Иными словами, вместо того, чтобы создать НАТО, которая будет способствовать движению к единой Европе, мы получим более крупную организацию, которая ждет, когда Россия сделает что-то плохое. Во-вторых, в странах Балтии и других государствах это породит как раз те опасения, которые ты пытаешься развеять и которые, по твоему утверждению, необоснованны…

Ельцин: Билл, я согласен с тем, что ты говоришь, но посмотри, что произойдет. Мы намерены представить этот документ в Думу на ратификацию… Она его ратифицирует, а затем включит условие, что если одна из бывших республик СССР вступит в НАТО, Россия выйдет из соглашения… Именно это случится, если сегодня ты не скажешь мне один на один, в отсутствие даже ближайших наших помощников, что ты не примешь [в НАТО] новые республики в ближайшем будущем; мне нужно это услышать. Я понимаю, что, может, через 10 лет или около того ситуация может измениться, но не сейчас. Может, это будет как-то развиваться впоследствии. Но мне нужны твои уверения, что этого не случится в ближайшем будущем.

Клинтон: Даже если бы я ушел с тобой в кладовку и сказал это, конгресс все равно узнает и признает акт Россия – НАТО (Основополагающий акт о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между Российской Федерацией и Организацией североатлантического договора. – «Ведомости») недействительным. Пусть уж лучше Дума примет резолюцию с таким условием… Это будет лучше, чем то, что ты предлагаешь. Я просто не могу этого сделать. Личное обязательство – это то же самое, что публичное… Я знаю, какая это для тебя ужасная проблема, но не могу дать обязательства, о котором ты просишь. Оно нарушит сам дух НАТО.

Ельцин: Хорошо, тогда давай договоримся – один на один – что бывших советских республик не будет в первой волне [расширения НАТО]. Билл, пожалуйста, пойми меня. Я возвращаюсь в Россию с очень тяжелым бременем. Мне будет очень сложно вернуться в Россию и не выглядеть так, будто я согласился на расширение НАТО. Очень сложно.

Клинтон: Ты настаиваешь на том, что не должно было бы вбивать клин между нами. НАТО функционирует на основе консенсуса… Мы должны найти решение краткосрочной проблемы, которое не создаст проблемы долгосрочной, сохранив старые стереотипы относительно тебя и твоих намерений… Я не хочу делать того, что будет выглядеть как сохранение старой России и старой НАТО.

О финансовом кризисе в августе 1998 г.

Телефонный разговор 14 августа (за три дня до дефолта)

Клинтон: Я обеспокоен финансовой ситуацией в мире… Я позвонил в том числе для того, чтобы узнать, что ты думаешь о происходящем и что нужно сделать, потому что хочу быть готов, чтобы предложить верное решение.

Ельцин: Знаешь, Билл, конечно, я очень обеспокоен по поводу всей этой ситуации на наших финансовых рынках. Я считаю, что твое решение будет критически важным, я имею ввиду решение МВФ о выдаче второго транша кредита России. Думаю, это решение должно быть принято не позднее 15 сентября. Если это будет сделано к этой дате, это будет очень важным сигналом, ты ведь понимаешь, Билл. Если ваши рынки будут сотрудничать должным образом и американские инвесторы не будут закрывать лимиты на российские предприятия, мы продолжим сотрудничество. Я считаю это единственным выходом из нынешней ситуации. По-моему, сейчас самое важное, чтобы министерство финансов США порекомендовало американским инвесторам не закрывать лимиты на российские компании, не вводить ограничений на экономическое сотрудничество с Россией…

Клинтон: Хорошо, Борис. Ты, конечно, знаешь, что я хочу и стараюсь быть максимально полезным. По-моему, проблема с получением денег от МВФ заключается в том, что они не изменят ситуацию, пока мировое инвестиционное сообщество снова не обретет уверенность. Чтобы это произошло, очень важно, чтобы было видно, как вы с [премьер-министром Сергеем] Кириенко энергично работаете рука об руку, потому что люди больше всего обращают внимание на это, а не на что-либо другое. Во-вторых, мы обязаны что-то предпринять, чтобы твоя Дума помогала тебе, больше тебя поддерживала. Возможно, я мог чем-то тебе помочь во время визита [в Москву] в сентябре. Я мог бы, не знаю, встретиться с группами депутатов, если хочешь…

Ельцин: Считаю, будет полезно предпринять совместные шаги и вместе встретиться с Думой. Для них это будет настоящий шок, для всех членов Думы. Думаю, для нас это убедительная победа. Знаешь, члены Думы не привыкли видеть у себя своего президента. Но если президент США приедет в Россию и вместе с президентом России придет в Думу и обратится к ним, это, по-моему, будет очень сильным шагом с нашей стороны…

Если мы решим пойти в Думу вместе, думаю, это можно будет назвать революцией, маленькой, но революцией. Но Билл, думаю, мы должны держать это все в тайне, все надо держать в секрете. Никто не должен знать, что мы планируем. Думаю, наша телефонная линия надежна и отсюда информация не утечет. Нужно сделать все, чтобы это осталось в секрете, в тайне. Ни у кого не должно возникнуть и мысли о том, что мы собираемся сделать.

Про Путина

Телефонный разговор 8 сентября 1999 г.

Ельцин: Через несколько дней у тебя будет встреча с Путиным [на саммите АТЭС в Окленде]. Я бы хотел рассказать тебе о нем, чтобы ты знал, какой он человек. Мне потребовалось много времени, чтобы обдумать, кто в 2000 г. может стать следующим президентом России. К сожалению, на тот момент я не мог найти ни одного кандидата. Наконец, я наткнулся на него, Путина, изучил его биографию, его интересы, его знакомых и так далее. Я узнал, что он надежный человек, который хорошо разбирается в вещах, которые лежат в его сфере ответственности. В то же время он основательный и сильный, очень коммуникабельный. И он может легко налаживать хорошие отношения и контакты с партнерами. Я уверен, что в его лице ты найдешь очень квалифицированного партнера. Я глубоко убежден, что его поддержат как кандидата в 2000 г. Мы над этим работаем.

Встреча президентов в Стамбуле 19 ноября 1999 г.

Клинтон: Кто победит на выборах?

Ельцин: Путин, конечно. Он станет преемником Бориса Ельцина. Он демократ и хорошо знает Запад.

Клинтон: Он очень умен.

Ельцин: Он жесткий человек, и у него есть внутренний стержень. Я сделаю все возможное, чтобы он победил, – разумеется в рамках закона. И он победит. Вы будете с ним работать. Он продолжит линию Ельцина на демократию и развитие экономики и расширит контакты России. У него есть энергия и мозги, чтобы добиться успеха.

Ираклия Чохонелидзе / ИТАР-ТАСС Очередь в обменный пункт в Москве 5 сентября 1998 г. Один доллар уже стоит ... Чохонелидзе Ираклий / Фотохроника ТАСС 22 сентября 1998 г., ГУМ. Очередь у банкомата Александра Данилюшина / ИТАР-ТАСС 10 октября 1998 г. Очередь вкладчиков у филиала Инкомбанка в Москве
Микляев Сергей / Фотохроника ТАСС Москва. 16 декабря 1998 г. Разорившиеся вкладчики у входа в Государственную... Метелица Сергей / Фотохроника ТАСС Ярославль. 28 августа 1998 г. Очередь за продуктами Чохонелидзе Ираклий / Фотохроника ТАСС 29 сентября 1998 г. Очередь за визами у консульского отдела посольства США ... Зотин Игорь / Фотохроника ТАСС Москва. 19 августа 1998 г. Очередь на благотворительной ярмарке «Яблочный С... Никитин Николай / Фотохроника ТАСС Самара. 1 ноября 1998 г. Очередь за зарплатой на Самарском металлургическом... Данилюшин Александр / Фотохроника ТАСС Москва. 4 ноября 1998 г. Очередь на ярмарку вакансий Веленгурин Владимир / Фотохроника ТАСС Мурманская область, город Ревда. 25 декабря 1998 г. Очередь за гуманитарной... Сергей Метелица / ИТАР-ТАСС Архангельск. 21 декабря 1998 г. Очередь на пункт заправки газовых баллонов ... Морев Валерий / Фотохроника ТАСС Белгород. 10 декабря 1998 г. Покупатели в очереди за яйцами Мошков Николай / Фотохроника ТАСС Нижний Новгород. Осень 1998 г. Очередь к гадалке Веленгурин Владимир / Фотохроника ТАСС Мурманск. 1 декабря 1998 г. Очередь за гробами

«Билл, пойми меня правильно». О чем Ельцин просил Клинтона