Мистер Окей

Таисия Бекбулатова — о том, как рыбный магнат Олег Кожемяко стал губернатором-рекордсменом. Он руководит уже четвертым регионом

26 сентября Владимир Путин назначил врио губернатора Приморского края 56-летнего Олега Кожемяко. Незадолго до этого в Приморье прошли выборы главы региона: результаты второго тура, в который вышли врио губернатора Андрей Тарасенко и коммунист Андрей Ищенко, были отменены; Центризбирком признал масштабные фальсификации. Вскоре Тарасенко заменили на Кожемяко — именно он будет участвовать в новых выборах как кандидат от власти. Приморье — уже четвертый регион, который возглавил Кожемяко; до этого он руководил Корякией, Амурской областью и Сахалином — ни одному другому человеку такое не удавалось. Спецкор «Медузы» Таисия Бекбулатова выяснила, почему Кремль выбрал «антикризисным» губернатором именно Кожемяко.

В девятом часу утра 3 октября мэр Владивостока Виталий Веркеенко зашел в кабинет в здании мэрии и увидел, что там проходит совещание, на которое собрались все ключевые чиновники. На его месте во главе стола сидел недавно назначенный временно исполняющим обязанности губернатора Олег Кожемяко. Самого мэра на совещание не позвали.

В кабинете повисла тишина. Веркеенко подошел к столу и попросил врио губернатора пересесть с его места. Кожемяко молча пересел. Включив микрофон, Веркеенко напомнил о том, что он все еще мэр, и объявил выговор своему заместителю за то, что тот собрал его подчиненных в неурочное время. Обратившись к Кожемяко, мэр сдержанно поблагодарил его за «поддержку» и объявил об окончании совещания. Разговор Веркеенко и Кожемяко продолжился за закрытыми дверями.

Так описывает инцидент в мэрии один из приморских чиновников. Накануне этого совещания Веркеенко — не самый типичный российский чиновник (например, он подписал петицию против пенсионной реформы) — неожиданно подал заявление об увольнении, сообщив, что у него больше «нет мотивации», сфотографировал его и выложил в соцсети. Позже мэр добавил, что в отношениях между городом и краем произошла «программная ошибка» — и что он готов быть для города «самураем», но «точно не будет Дон Кихотом».

У мэров Владивостока непростая судьба: без эксцессов пост покинул только первый постсоветский мэр Владимир Ефремов, а каждый последующий в тот или иной момент оказывался фигурантом уголовного дела. Однако в истории с Веркеенко сыграла роль другая закономерность. Приморский край — уже четвертый регион, который возглавляет Олег Кожемяко. В каждом из трех предыдущих у него начинались конфликты с местными мэрами, которые, как правило, заканчивались их отставкой.

Мотивы поступка Веркеенко в регионе объясняют по-разному. В штабе Кожемяко уверяют, что он просто испугался, что губернатор будет «строго спрашивать» за недочеты, «и решил, что ему выбирать между тяжелой работой и уголовной ответственностью неинтересно». Собеседник «Медузы», знакомый с мэром, излагает другую версию. «Веркеенко просто опередил удар. Он назывался одним из самых вероятных кандидатов на пост врио губернатора, поэтому, возможно, Кожемяко изначально воспринял его как соперника. Скорее всего, его планировали слить вдолгую, с позором, смешать с грязью — а после губернаторских уже назначить своего мэра, — рассуждает он. — Классика жанра — а он не захотел быть мальчиком для битья. Просто сломал чью-то игру — он непредсказуемый товарищ». На заставке рабочего компьютера Веркеенко стоит фотография Владимира Путина, сжимающего кулак, с надписью «Если драка неизбежна, то бить надо первым».

«Это его [Веркеенко] выбор, его решение, — уверяет Антон Волошко, бывший первый вице-губернатор Сахалина, переехавший вместе с Кожемяко в Приморье. — Единственное, что искренне удивило и огорчило Олега Николаевича [Кожемяко] — это форма вот этого изъявления позиции, через одну из соцсетей. Этот вопрос не был согласован с врио». Ситуацию с совещанием Волошко объясняет так: «Чтобы не допустить сбоя рабочей системы в мэрии, Олег Николаевич предложил всем ключевым сотрудникам мэрии собраться на совещание утром на следующий день [после заявления об отставке] с тем, чтобы указать, что системная работа города будет продолжена, несмотря на решение главы города». Другой приморский чиновник утверждает, что в губернаторской администрации планировали, что это «будет что-то вроде перехвата власти — даже прислали видеокамеру», но внезапное появление Веркеенко испортило этот план.

С одной стороны, в 2018 году Олег Кожемяко триумфально вернулся в родной регион, где он когда-то начинал предпринимательскую и политическую карьеру и откуда его выжил губернатор, опасавшийся амбициозного конкурента. «Я не исключаю, что он сам позвонил „деду“ [с просьбой о назначении в Приморье]», — говорит знакомый Кожемяко, отмечая, что у того есть прямой контакт с Владимиром Путиным. С другой стороны, если вслед за Тарасенко Кожемяко проиграет выборы, то, по выражению одного из его знакомых, станет «политическим трупом, и он это понимает». Для Кожемяко, который, как уверен собеседник, видит себя в будущем президентом России, ставки очень высоки. У него есть всего пара месяцев, чтобы взять под контроль регион, который он покинул полтора десятка лет назад.

Рыбак с бандитским имиджем

«Честно — я ни разу в жизни не видел, чтобы Олег делал уроки! — вспоминал отец Кожемяко. — Но оценки у него всегда были хорошие». Уроженец приморского села Черниговка, которому в детстве приходилось много работать в огороде и ухаживать за домашним скотом, Кожемяко окончил монтажный техникум и, вернувшись из армии, начал работать во Владивостоке мастером по капитальному ремонту (высшее экономическое образование он получил сильно позже, уже в 30 лет). Начиналась перестройка — и вскоре ремонтник стал кооператором: сначала продавал цветы, потом занялся рыбой.

К 1995 году бывший слесарь дорос до топ-менеджера большого рыбопромыслового предприятия — «Преображенской базы тралового флота» (ПБТФ), а еще через два года возглавил его совет директоров, став одним из самых влиятельных бизнесменов Приморья. «Я — практик, умею с рыбой делать все: ловить, шкерить, закатывать в банку, продавать, — рассказывал Кожемяко позже. — Сам ходил в море и знаю, на чем капитан может обмануть хозяина предприятия, понимаю все хитрости раздела и передела квот». Занимался он не только рыбой, но и алкоголем: один из принадлежащих ему заводов выпускал известную на Дальнем Востоке водку «Никита Кожемяко» (сына Кожемяко зовут Никита).

Тогда же, в 1997-м, Кожемяко и других заметных приморских бизнесменов и политиков — в том числе губернатора Евгения Наздратенко и предпринимателя Сергея Дарькина — начали обвинять в коррупции и браконьерстве. Будущий депутат Госдумы, а тогда журналист Борис Резник опубликовал в «Известиях» серию статей, по итогам которой, по словам самого Резника, президент Борис Ельцин поручил провести проверку своему подчиненному — руководителю Главного контрольного управления Владимиру Путину. «Из столицы на Дальний Восток вылетел спецрейс, битком набитый высокими федеральными чиновниками», — писал Резник, добавляя, что комиссия не только подтвердила те нарушения, которые обнаружили он и японские журналисты, но и нашла новые.

Тем не менее серьезных последствий работа комиссии для приморского истеблишмента не имела; самым заметным из них было расформирование коллегии Госкомрыболовства. Резник утверждал, что позже Путин на одном из совещаний объяснял это сопротивлением чиновников. Став президентом, Путин, впрочем, тоже не спешил наказывать провинившихся в Приморье: Наздратенко потерял губернаторский пост, но тут же стал главой Госкомрыболовства, а край, в свою очередь, в 2001 году возглавил Дарькин. Олег Кожемяко в том же году оказался депутатом законодательного собрания Приморья.

Дарькин вскоре начал конфликтовать с Наздратенко, а заодно и с Кожемяко, которому, как владельцу рыбной корпорации, было важно сохранять дружбу с главой Госкомрыболовства (Наздратенко часто посещал заводы ПБТФ и активно лоббировал ее интересы). К тому же у Кожемяко были явные политические амбиции — и губернатору это не нравилось. «Он очень властный и очень конфликтный, — говорит один из работавших с Кожемяко людей, добавляя, что у него всегда был „бандитский“ имидж. — Он такой и есть. В манере общения, в кругозоре. В Приморье этим никого не удивишь».

Дарькин пытался провести через законодательное собрание своего кандидата в Совет Федерации, но депутаты поддержали Кожемяко. Переехав работать в Москву, рыбный магнат (уйдя на госслужбу, он переписал бизнес на ближайших родственников) активно пользовался своим постом, стараясь влиять на законы о рыбной отрасли. Тем временем в Приморье у компании Кожемяко начались проблемы с властями: ПБТФ урезали квоты и обвиняли в нарушении закона. В итоге большая часть бизнеса Кожемяко переехала на соседнюю Камчатку, — впрочем, проблемы были и там: его траулеры неоднократно задерживали за незаконную добычу рыбы и попытку сбыть ее за рубеж; общий ущерб, нанесенный ПБТФ государству, составил около миллиарда рублей.

Обвинять Кожемяко в злоупотреблениях продолжал Борис Резник; через некоторое время к нему подключился другой журналист и депутат Госдумы — Александр Хинштейн: в «Московском комсомольце» он рассказывал о многочисленных уголовных делах за браконьерство, заведенных против менеджеров и капитанов ПБТФ, и добавлял, что «на этом в биографии Кожемяко можно было бы ставить точку».

Хинштейн ошибался: политическая биография Кожемяко только начиналась. Собеседник «Медузы», знакомый с Кожемяко, говорит, что он быстро понял ценность «правильной» работы со СМИ. С началом политической карьеры бизнесмена, любящего выражения вроде «строитель без мата — что борщ без томата», в местных изданиях стали появляться интервью, в которых его речь звучала совсем по-другому. Например, он рассказывал о характере коряков, «который вкупе с холодной красотой корякской тундры и причудливым симбиозом неповторимой камчатской природы создает ощущение какой-то внутренней чистоты». Журнал «Деловые люди» описывал сенатора Кожемяко так: «Те, кто давно работает с ним, знают, что путь к его доверию и расположению лежит не через желудок, а через спортзал. По коридорам Совета Федерации Олег проходит как крейсер мимо танкеров — легко и стремительно».

К 2004 году Кожемяко перестал быть сенатором (ушел с поста сам, поняв, что его планируют отозвать, — у Дарькина к тому времени уже было достаточно влияния на приморское законодательное собрание) и нацелился в губернаторы. На 5 декабря 2004-го были назначены выборы главы Камчатки — одни из последних прямых выборов после реформы, объявленной той осенью. Кожемяко, который активно вел бизнес в области, решил рискнуть.

Похитители агитаторов

Прилетев на Камчатку в начале октября 2004 года, Кожемяко заявил, что поддерживает решение Путина об отмене губернаторских выборов — но в этих все же поучаствует. Он быстро оформил местную прописку и стал встречаться с местными жителями. Вернувшись из двухдневной командировки в Москву, где Совет Федерации принял его отставку, Кожемяко объявил: «Я наконец развязался с Приморьем, и теперь мои руки свободны для Камчатки».

Собеседник «Медузы», работавший на тех выборах, утверждает, что на кампанию Кожемяко потратил несколько миллионов долларов. В регионе он получил прозвище Мистер Окей: местные СМИ были заполнены сообщениями о том, что компании Кожемяко вкладывают крупные суммы в социальные объекты и инфраструктуру. В КПРФ утверждали, что его помощники раздают местным жителям подарки; не обошлось без вручения автомобиля дому престарелых и оказания материальной помощи местному УВД. Кожемяко пригласил на Камчатку телеведущую Оксану Пушкину (сейчас она тоже депутат Госдумы) с тремя героинями ее передачи «Женские истории» — они снимали фильм «Женщины Камчатки», одновременно встречаясь с женскими коллективами региона и раздавая им подарки. «Идет прямой подкуп избирателей», — признавали в местном избиркоме. Местная яблочница, депутат облсовета Ирина Яровая (депутат Госдумы с 2007-го) при этом оценивала шансы Кожемяко как невысокие: она считала, что жителей Камчатки громкими обещаниями не купишь.

«Тогда было очевидно, что я побеждаю, и [Кожемяко] это прекрасно знал, — вспоминает экс-губернатор Камчатки Михаил Машковцев, который шел тогда на второй срок и был в хороших отношениях с Кожемяко. — Поэтому, когда меня хотели по суду снять мои оппоненты, вот тогда он сказал: значит, давай, если не ты, то я. Поддержишь меня, если вдруг так случится. Но так не случилось». Впрочем, собеседники «Медузы», работавшие в регионе, отмечают, что Кожемяко не стал бы тратить такие деньги на кампанию, если бы собирался быть просто дублером.

В разгар кампании против сотрудников штаба Кожемяко возбудили уголовное дело: трое мужчин спортивного телосложения затолкали в машину без номеров четырех человек, расклеивавших агитацию другого кандидата — Бориса Невзорова, и привезли их в штаб Кожемяко — в Дом офицеров. «Похитители» сначала объяснили, что решили проучить вандалов, портивших агитацию Кожемяко, а потом просто съехали из гостиницы, чтобы их не нашли.

Невзоров в итоге вышел во второй тур вместе с Машковцевым, а Кожемяко занял третье место, набрав почти 15%. Во втором туре действующий губернатор победил; помощник Кожемяко заявил, что своей цели на выборах он добился, так как «не допустил прихода к власти рыбной мафии Камчатки», — очевидно, имелся в виду Борис Невзоров, которого поддерживало предприятие «Усть-Камчатскрыба».

Антикризисный преемник

Проиграв, Кожемяко остался без должности — и вскоре опять переехал в соседний регион: в январе 2005 года он стал вице-губернатором Корякского автономного округа. Уже через два месяца в регионе случилось ЧП — часть населения осталась без отопления, — и действующий глава региона Владимир Логинов стал первым губернатором, которого президент снял с формулировкой «утрата доверия». Логинов считал, что просто стал опытным образцом: Кремль опасался начинать отставки с крупных регионов, а маленькая Корякия для этого вполне подходила.

Кожемяко же выехал на север Корякии — лично контролировать ситуацию с доставкой топлива в замерзающие поселки (это входило в его функции как вице-губернатора). Через месяц он и стал главой региона: Путин после месяца размышлений внес в местную думу именно его кандидатуру. «Когда народ сам выбирает себе в губернаторы уголовника или браконьера, это пусть и неверный, ошибочный, но добровольный выбор, — негодовал Хинштейн. — Спросить не с кого. Только с самих себя. Но когда президент делает таких людей губернаторами — спрашивать надо с него».

Процедура утверждения нового губернатора и принятия присяги заняла 39 минут. С характером Кожемяко местные законодатели уже были знакомы: еще будучи врио, он отправил в «добровольную» отставку сразу 10 чиновников пенсионного возраста, а затем добился, чтобы депутаты наделили его правом подписывать законы еще до решения президента, — по словам депутата-единоросса Александра Денисова, «предметно побеседовав» для этого с несогласными. Когда Кожемяко утверждали, Денисов, ранее упрекавший его в «очень плохом знании округа», неожиданно вместе со всеми тоже проголосовал за нового губернатора. Объяснил он это тем, что ему «импонирует» тяга Кожемяко к здоровому образу жизни: бегает по утрам, обливается холодной водой и соблюдает пост.

Главными качествами Кожемяко собеседники «Медузы» называют жесткость и целеустремленность; от подчиненных он требует беспрекословного выполнения поручений. «Подчиненные для него — лишь функция. Есть задача — выполняй. Выходные, вечера, семья… Что это вообще? Кто не справился, тот или умер, или уволился, — рассказывает один из бывших региональных чиновников. — Он бывает очень резким на совещаниях. Бывает, быстро принимает жесткие решения, иногда не самые правильные, но потом не меняет свою точку зрения. И соответственно — не приемлет, когда кто-то пытается приводить аргументы своей правоты. К Кожемяко совершенно точно невозможно оставаться равнодушным. В него либо влюбляются как в руководителя и слепо следуют за ним, либо ненавидят и уходят, либо, умело скрывая, терпят».

Проблем с отоплением при Кожемяко в Корякии не возникало: новый губернатор привык регулярно бывать в Москве и знал нужные кабинеты, куда можно зайти за помощью. Правда, ему не везло с природными катаклизмами во вверенных регионах — но и на них Кожемяко реагировал своевременно. В августе 2008 года дальневосточный полпред президента Камиль Исхаков даже ставил его в пример сахалинскому губернатору Ивану Малахову, не выехавшему вовремя в пострадавший от землетрясения город: «Когда серьезно тряхануло в Корякии, была совершенно другая реакция: Олег Кожемяко через час или два уже нашел вертолет, и, собрав всю свою команду, прибыл к людям, и занялся их проблемами». В тот же день Малахов был отправлен в отставку за утрату доверия президента.

Через несколько дней после того, как Кожемяко возглавил Корякию, глава Камчатки Машковцев предложил объединить два региона. Поразмыслив и слетав в Москву, Кожемяко поддержал коллегу. Причина была проста: Машковцев после слияния должен был уйти в отставку, а главным претендентом на пост главы объединенного региона становился сам Кожемяко. Камчатка, где он до этого не смог избраться, была очевидно более привлекательным регионом, чем Корякия с ее населением в 22 тысячи человек.

Кожемяко был «амбициозен» и, «конечно, хотел быть губернатором этого объединенного края», вспоминает Машковцев. Однако корякские депутаты упирались — идею укрупнения Кожемяко удалось провести через парламент только с третьей попытки, применив свой известный дар убеждения. Сам Машковцев признавал, что в Корякии было мнение, что регион «захватят, чуть ли не как Гитлер».

Жители регионов согласились на слияние на референдуме в октябре 2005 года. В тот же день камчатский Союз журналистов в Петропавловске-Камчатском провел опрос, кого бы жители хотели видеть главой объединенного округа. 19% назвали Машковцева, 18% — Олега Кожемяко (следом за ними были ответы «Мой муж», «Мой сосед», «Дед Мороз» и «Шварценеггер»).

Губернатором не стал ни один из них. Кремль сделал ставку на заместителя Машковцева Алексея Кузьмицкого. У Кожемяко тогда что-то «не получилось в Москве», говорит Машковцев: «Мне не докладывали [причин], меня просто пригласили тогда в высшие круги и сказали, что Кожемяко чем-то не устраивает. Ну нет так нет». В итоге Кожемяко пришлось постараться, чтобы кандидатуру Кузьмицкого утвердила корякская дума: к тому моменту он рассорился с местными коммунистами, и они регулярно срывали заседания парламента. Губернатор нашел выход: он провел встречу с главой бюджетного комитета, коммунисткой Аллой Остаповой, и за час «нашел аргументы, чтобы повлиять на ее решение». Коллеги по КПРФ хватали Остапову за руки и одежду, чтобы не пустить в зал, но она все же прорвалась туда; кворума хватило для назначения Кузьмицкого.

Новый субъект — Камчатский край — был официально создан 1 июля 2007 года. Олег Кожемяко снова остался без должности.

Губернатор по чрезвычайным ситуациям

После Корякии за Кожемяко закрепился имидж «антикризисного менеджера», хотя повторения энергокризиса в регионе удалось избежать большей частью потому, что центр стал вовремя переводить в регион деньги.

Осенью 2008-го на Дальнем Востоке возник очередной явно «кризисный» регион — Амурская область. Окружение губернатора в нем за полтора года обросло уголовными делами, а сам глава Николай Колесов, прославившийся ремонтом 387-метрового кабинета за 100 миллионов рублей, был только что отправлен в отставку.

Пришло время вывести Олега Кожемяко из кадрового резерва — новый президент Дмитрий Медведев знал его еще по работе в Корякии. Задачи перед новым амурским губернатором были поставлены почти такие же, как и на предыдущем месте: как сказал полпред президента Олег Сафонов, «преодолеть тот кризис власти, который здесь сложился, и обеспечить бесперебойную систему прохождения осенне-зимнего периода».

Как и в Корякии, у Кожемяко быстро начались конфликты с местной властью: в апреле 2010-го он предложил мэру Благовещенска Александру Мигуле уйти в отставку, а когда тот не согласился, уволил его, сославшись на якобы совершенное им мелкое нарушение закона. Решение Кожемяко возмутило даже оппонентов Мигули; в Благовещенске стартовали пикеты, было собрано несколько тысяч подписей в поддержку мэра; его поддерживали даже депутаты Госдумы. Мигуле это не помогло: через месяц городская дума утвердила нового мэра, заодно избрав и нового спикера вместо прежнего, который имел неосторожность высказаться в поддержку Мигули. Выборы мэра в городе отменили (через несколько лет, закрепившись в регионе, Кожемяко их вернул). На Мигулю же через год завели уголовное дело; он был уверен в его политической мотивированности.

После этого в мэрии Благовещенска старались с губернатором не связываться. В конце 2011 года городской Дом творчества решил открыть возле главной елки города снежный городок. Одним из героев праздничной постановки должен был стать былинный богатырь Никита Кожемяка. Но не стал: как сообщили местные СМИ, чиновники мэрии вычеркнули Кожемяку из сценария, чтобы «не проводить аналогий с властью».

Если в Корякии Кожемяко имел дело с землетрясением, то в Амурской области в апреле 2012 года разгорелся сильнейший за десятилетие пожар, уничтоживший в итоге 83 дома в поселке Тыгда. По иронии судьбы, в Тыгде располагался региональный штаб по тушению пожаров, а за день до пожара Кожемяко посетил местных жителей и пообещал, что у них ничего не сгорит. Тем не менее через три месяца губернатор победил на выборах — их тогда как раз вернули. Чтобы обеспечить хоть какую-то конкуренцию, областная администрация вынуждена была собирать подписи муниципальных депутатов сразу для трех кандидатов, включая выдвиженцев «Справедливой России» и «Правого дела».

На посту губернатора Приамурья Кожемяко проявил себя капиталистом: в 2012 году он настойчиво предлагал Путину отменить пособия по безработице бездетным мужчинам в возрасте от 18 до 42 лет. «Ничего не делают, а только получают пособие. Работать не хотят!» — объяснял он. Кожемяко часто выступал на заседаниях президиума Госсовета, где присутствовал президент, причем готов был говорить хоть о лесозаготовке, хоть о медицине. Так активный губернатор заработал хорошее отношение со стороны Путина.

Летом 2013 года Кожемяко в очередной раз пришлось выступить губернатором по чрезвычайным ситуациям: в трех регионах Дальнего Востока началось катастрофическое наводнение. Уровень воды в Амуре достиг исторического максимума — в одной только Амурской области паводок нанес ущерб в 10 миллиардов рублей. Исправлением последствий наводнения занимался Кожемяко, и федеральный центр его действия в этот период устроили. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков позже отмечал, что Кожемяко — «очень сильный губернатор, который не в самом благополучном регионе доказал абсолютную эффективность».

«Он всегда умел нравиться, — говорит бывший чиновник АП, знакомый с Кожемяко. — Он на начальство производил впечатление чуть ли не как Каа на бандерлогов: весь такой дельный, деловой, все понимает, ко всему стремится. Но в жизни там столько историй было вокруг него — то он кусок границы вместе с таможней продаст, то наорет на кого-нибудь, то ему скажут одно сделать с думой местной, он сделает совершенно противоположное. [По политической части] у Суркова он был не в самом лучшем списке — он его ругал постоянно, иногда матом».

Несколько собеседников «Медузы» подчеркивают умение Кожемяко налаживать связи и выстраивать отношения с федеральным центром. «У него личные отношения с президентом, с премьером, с Трутневым, он близко дружит с Матвиенко и с Гордеевым», — говорит один из знакомых Кожемяко. «Четко сечет поляну. Не ссорится с силовиками и вышестоящими», — добавляет другой. Еще один упоминает, что во время управления Амурской областью Кожемяко сумел установить хорошие отношения с бывшим главой президентской администрации Сергеем Ивановым, который питает слабость к амурским тиграм.

Большинство собеседников «Медузы», знакомых с Кожемяко, не могут вспомнить его больших «антикризисных» заслуг. «Я вообще не знаю, откуда это. Думаю, вложения в пиар», — предполагает один из людей, работавших с губернатором. Об отсутствии больших прорывов свидетельствовали и официальные цифры статистики по Амурской области. После перехода Кожемяко в другой регион источники в администрации президента признавали, что за время его губернаторства она «осталась такой же средненькой, как и была».

Политическое чутье, звериный ум

25 марта 2015 года Олег Кожемяко стал первым губернатором, которого отправили руководить уже третьим регионом. Незадолго до того главу Сахалина Александра Хорошавина с несколькими другими чиновниками под конвоем отправили в Москву, обвинив в получении взятки; вскоре он был отправлен в отставку — с уже ставшей привычной формулировкой об утрате доверия.

У Кожемяко как кандидата на новый пост обнаружилось редкое достоинство — у него были хорошие отношения сразу со всеми. Собеседник «Медузы», работавший в администрации президента, уточняет: со всеми, кто выше его по статусу. «Он очень резок и никого не слушает. Кроме начальников. Тут он бездна обаяния, — отмечает он. — Он истерик, самодур. Но власти нравится». Кожемяко сумел даже оставить в Амурской области преемника — новым губернатором стал Александр Козлов, человек из его команды.

На Сахалине, в отличие от высоких чиновников, назначением были довольны не все. «Амурская область сегодня банкрот. Там серьезная проблема с космодромом Восточный. И возникает вопрос — а почему к нам с такими проблемами? У нас что, своих нет?» — интересовалась депутат облдумы от КПРФ, кандидат в губернаторы Светлана Иванова. Сам Кожемяко говорил, что как уроженец Дальнего Востока «варягом» себя не считает, — и обещал не перетряхивать правительство ради своих людей. «Правильный ход, чтобы не раздражать местных, — объясняет один из знакомых Кожемяко. — У него есть политическое чутье, звериный ум».

Спустя несколько месяцев, переведя на Сахалин с десяток ключевых чиновников из другого региона, новый губернатор давал уже иные комментарии. «Очень плохо, когда человек приходит без своей команды, — говорил он. — Должен быть костяк, с которым руководитель уже сработался». «Когда население Сахалина выросло на несколько десятков человек, там шутили, что это благодаря команде Кожемяко», — вспоминает политтехнолог Константин Калачев.

Миграция управленцев и бизнесменов из Амурской области на Сахалин была одной из основных претензий к Кожемяко, отмечает социолог Румия Ромашкина, много работавшая на Сахалине. «В разных отраслях появились конкуренты для сахалинского бизнеса, это воспринималось, конечно, очень ревностно, — говорит она. — Я думаю, что [Кожемяко] это не принимал в расчет, поскольку ему наверняка было удобнее работать с теми, на кого он мог положиться. Но у сахалинцев местный патриотизм очень силен, и мне кажется, что Олег Николаевич это недоучел».

Так или иначе, на выборах в 2015 году Кожемяко победил с результатом 67,8%. Один из собеседников, работавших в регионе, сказал «Медузе», что его предвыборная кампания прошла «легко и приятно». «С одной стороны — парализованные страхом главы, готовые биться за результат губернатора как за свой. С другой стороны — кандидат, который выслушает каждого: знаменитые встречи с избирателями, длившиеся по шесть-семь часов. При жителях нерадивого чиновника накажет или даже уволит и к каждому подход найдет — на мотоцикле с байкерами катается, на турнике больше всех подтягивается, со спортсменами бегает, плавает, на велосипеде ездит, с любителями природы на конях скачет, вечером в баре пива выпьет, в городскую общественную баню с друзьями сходит, — перечисляет он. — Люди во дворе, где жил Кожемяко, специально будильники на пять утра заводили, чтобы посмотреть с балкона, как он каждое утро с собакой на пробежку отправлялся».

Другой источник, знакомый с ходом той кампании, отмечает, что Кожемяко был «крайне прижимист» даже на свою агитацию, а политтехнологов не слушал, считая их «разводилами». Он рассчитывал на административный ресурс, говорит собеседник «Медузы», работавший на Сахалине: «Его позиция была следующая: никаких бюджетов, никаких листовок, никаких технологов. Хочешь со мной работать — устраивайся на госслужбу. Для всего остального — аппарат губернатора и избирком». По его словам, для убедительной победы нужна была явка: «Ее делали, тесно сотрудничая с избиркомом, делая для них плакаты, буклеты и газеты; проводили референдум (на самом деле опрос — прим. „Медузы“) по переносу времени — очень актуальный для жителей на тот момент вопрос». Явка в итоге составила 37,5%.

В остальном пребывание Кожемяко в третьем регионе было похоже на предыдущие два губернаторства. Он снова конфликтовал с мэром крупного города (Корсакова) — и снова после конфликта добился отмены выборов мэра. По-прежнему поддерживал хорошие отношения с федеральной властью, — например, устраивал показательные бои дзюдоистов для Владимира Путина и президента Южной Кореи.

Знакомые с Кожемяко люди отмечают его редкую энергичность. «Он очень деятельный человек, легок на подъем, все время готов куда-то поехать, встречается с людьми без телохранителей. Это его сильные качества, и, возможно, они и помогают ему создавать впечатление эффективного менеджера», — говорит социолог Ромашкина. «У Кожемяко потрясающая работоспособность. Он может работать сутками и без выходных, и большинство тех, кто впервые сталкивается с его стилем работы, приходят в недоумение, не выдерживают, — рассказывает бывший помощник Кожемяко на Сахалине Виталий Горичев. — Старается сам все увидеть и попробовать — спуститься в шахту, сесть за руль БелАЗа или трактора, в резиновых сапогах пройти в коровник или в любую другую грязь (после наводнения, например) и где-нибудь в поле сразу совещание провести. Часто бывало, что в девять часов на аппаратном совещании обсуждался график губернатора на день и ставились задачи — и тут же [чиновники] узнавали, что губернатор уже куда-то по своей, одному ему ведомой программе умотал».

Кожемяко «знает, что нужно нравиться избирателям и находить понимание у руководства», но работать с ним бывает тяжело, признается источник в его окружении. «Был такой пример. Олег Николаевич говорил главам [муниципалитетов]: у вас лето — пора ремонтов, денег нет, возьмите с зарплат бюджетников, сделайте ремонт, мы вам из областного бюджета потом вернем. Главы не могли понять, как им быть. Это, мягко говоря, нецелевое использование. А он им: „Ни один прокурор вас не посадит, он же видит, что вы эти деньги не в карман себе кладете, а используете на нужды людей“. И даже слышать не хотел робких попыток оправданий, — вспоминает собеседник „Медузы“. — Так арестовали его министров сельского хозяйства и имущественных отношений — за то, что они бюджетные деньги давали коммерческому предприятию. А он говорил, в том числе и в СМИ, — они же не воровали, это нужно было, чтобы быстрее построить коровник. Ну то есть если он считает, что это нужно и правильно, а вы говорите, что это незаконно, то это означает, что вы просто ничего не понимаете».

Главным провалом Кожемяко на посту главы Сахалина стало принятое правительством РФ решение о перераспределении доходов от нефтегазового проекта «Сахалин-2» — было решено, что бюджету региона останется всего 25% доходов вместо 75%; речь шла о потере десятков миллиардов рублей. Кожемяко признавал, что для региона это будет иметь «катастрофические последствия», — и ездил в Москву, пытаясь повлиять на решение. Но регион в итоге получил только сомнительный компромисс.

Сам Кожемяко вскоре с Сахалина уехал. Чтобы управлять новым — уже четвертым по счету — регионом.

В сентябре временно исполняющий обязанности губернатора Приморья Андрей Тарасенко не смог выиграть выборы, и их итоги были отменены. Вскоре вместо Тарасенко врио губернатора назначили Кожемяко — причем, судя по довольно неловкому разговору с Путиным, он сам туда и попросился.

На Сахалине решением губернатора были «ошарашены», говорит Румия Ромашкина — местные СМИ стали «высказывать обиду, писать, что губернатор сбежал в Приморье». «Но поскольку была эта ревность, что сюда приехало очень много амурских и приморских бизнесменов, — то, конечно, была и некоторая радость, что они уедут и что, может быть, губернатором наконец будет сахалинский политик. Этого нельзя не заметить», — отмечает она. «С одной стороны, реально много сделано — отремонтированы сотни домов и дворов, построены сады и школы, на острове появилось свое мясо и овощи, — говорит один из бывших сахалинских чиновников. — С другой стороны — население едва ли не пир устроило в связи с уходом Кожемяко».

Сам Кожемяко в прощальном выступлении дал понять бывшим подчиненным, что «в сложившейся ситуации по-другому поступить не мог». «Я спокоен за регион, думаю, что вы выберете достойного губернатора», — напутственно сказал он, а сам улетел в Приморье — свой «родной край», как подчеркивал он на встрече с Путиным.

«Уехал и уехал, — резюмирует настроения местных жителей социолог Ромашкина. — Пусть Приморьем занимается, никто его назад не ждет. С глаз долой, из сердца вон».

Парень с нашей улицы

Еще в июле семья Кожемяко продала многолетний рыбный бизнес — приморскую компанию ПБТФ — бывшему сенатору и бизнесмену Александру Верховскому. Один из собеседников «Медузы», знакомый с Кожемяко, считает это подтверждением того, что он давно надеялся вернуться в Приморье, — с таким конфликтом интересов в губернаторы бы его не пустили. После ухода с Сахалина Кожемяко признался, что и там, и в Корякии, и в Амурской области его, «мягко говоря, считали приезжим», а здесь он — парень «с нашей улицы», и ему будет «попроще».

Собеседники «Медузы» в Приморье уверены, что просто не будет: в регионе достаточно влиятельных фигур, которые могут создать новому губернатору проблем не меньше, чем его предшественнику Тарасенко, фактически проигравшему выборы коммунисту. «В Приморье много очень богатых и неглупых людей, которые предпочитают оставаться в тени. Люди из высокорентабельного, в том числе теневого, бизнеса — рыба, крабы, морепродукты, контрабанда, строительство, порты, — говорит один из собеседников „Медузы“. — И для всех очевидно, что Кожемяко в Приморье идет в том числе и потому, что здесь денег много. Потратить миллион-другой долларов, чтобы его победа [на выборах] была не столь убедительной, для них вообще не вопрос. Вопрос — как это сделать незаметно».

Собеседник «Медузы», близкий к штабу врио губернатора, уверен, что с проблемными бизнесменами «Кремль поработает очень плотно и точечно». С местным бизнесом сейчас активно встречается и сам Кожемяко. Другой источник, близкий к его штабу, утверждает, что от его основного оппонента — коммуниста Андрея Ищенко — уже отказалась часть спонсоров. Но это не отменяет других проблем. «Остается население. Вот здесь реакцию предсказать очень сложно. С одной стороны, он очень грамотный и опытный кандидат. С другой — население Приморья сейчас на кураже, заслуженно считает себя законодателем протеста в стране. Очень мало времени на предвыборную кампанию, традиционные методы не работают, — объясняет один из собеседников. — Протест очень высок, поэтому, если оппоненты — Ищенко, например, — сами себя окончательно не дискредитируют, кампания будет тяжелой. Оппоненты-клоуны могут вызвать еще большее раздражение жителей и мобилизацию протеста, а реальные оппоненты оттянут на себя голоса».

«У Кожемяко репутация человека жесткого и агрессивного — в духе 1990-х. Именно так он с людьми и общается. Это может ему сильно повредить, — считает политтехнолог Аббас Галлямов. — Со стороны электората сейчас усиливается запрос на уважительный диалог со стороны властей. Типаж „сильной руки“ людям поднадоел. Сумеет ли Кожемяко перестроиться — большой вопрос. Он политик авторитарного склада, а такие люди вместо того, чтобы меняться самим, предпочитают ломать ситуацию через колено. Это как раз то, что сейчас нужно Приморью меньше всего».

«Я вам так скажу. Я с 1996 года на выборах был везде. И везде слышал „мы особенный регион, у нас свой менталитет“, — рассказывает другой политконсультант. — Фигня все это. Все одинаковые. Кроме Приморья. Серьезно. Хитрые азиаты, авантюристы, мошенники, контрабандисты. Независимые, богатые, свободолюбивые. Везде технологи приезжают, вешают лапшу на уши избирателям — и побеждают. А в Приморье все делаешь правильно, все тебе улыбаются, все дружат, все прекрасно. А потом хоп — а оказывается, тебя поимели».

Чтобы обеспечить победу Кожемяко, администрация президента направила в Приморье немало известных политтехнологов — в основном из группы «ИМА» и Bakster Group. Ход кампании лично контролирует начальник управления АП по обеспечению деятельности Госсовета Александр Харичев. «Приморский штаб ждут большие проблемы. По двум причинам: слишком много технологов и сам кандидат, — говорит собеседник, работавший с Кожемяко. — Работать с ним крайне тяжело по ряду причин: он очень упертый, никого не слушает, не ценит людей и отношения. Перед начальством лишь прогибается и исполняет». Источник, близкий к штабу, отмечает, что Кожемяко сам взялся им руководить. «Тут слушать надо и доклад делать не более трех минут. Он сам любит учить: три кампании губернаторские провел и победил», — поясняет собеседник.

По словам источника, ставку во время кампании решено делать на «личные встречи и обаяние». Кожемяко уже активно встречается с избирателями, бегает по Тополиной аллее во Владивостоке и живет на Океанском проспекте в квартире, принадлежавшей его матери. По городу губернатор передвигается без охраны, сам водит машину. Во Владивосток он привез свой мотоцикл Harley-Davidson, на котором уже успел поучаствовать в закрытии байкерского сезона. Несмотря на членство в «Единой России», на выборы Кожемяко пойдет самовыдвиженцем — для этого даже пришлось менять региональный закон.

Губернатор сулит приморцам доступную рыбу (как он это делал на Сахалине), предлагает перенести столицу Дальневосточного федерального округа из Хабаровска во Владивосток — и (опять же, как на Сахалине) обещает опираться на местные кадры. Кажется, впервые у этого обещания есть шансы сбыться. «У него костяк команды из Приморья, они ездят за ним из региона в регион, — говорит политтехнолог Константин Калачев (подтверждает это и бывший подчиненный Кожемяко). — Для них это возвращение на родину».

«Во время церемонии представления его краю зал был битком — весь политический бомонд, истеблишмент, элиты. Дали слово Кожемяко, тот выступил, — вспоминает один из приморских чиновников. — А когда к трибуне вышел Тарасенко, начались аплодисменты на несколько минут. В кулуарах примерно такие звучали оценки: „Приморье, что же мы наделали?“»

Таисия Бекбулатова