Дело «Седьмой студии»: новый поворот к бухгалтеру
Бесплотные фирмы и бесфамильный банкслужащий
В Мещанском суде Москвы продолжились судебные слушания по делу «Седьмой студии». От зачитывания материалов (были озвучены лишь 93 тома из 256 томов дела) довольно неожиданно перешли к допросу свидетелей. 18 января судья Ирина Аккуратова, участники процесса и слушатели знакомились с показаниями юриста Валерия Педченко. 23 января давали показания два очень разных человека. Валерий Синельников — петербургский актер и продюсер (играл, в частности, в фильме Алексея Балабанова «Морфий»), ныне — индивидуальный предприниматель. И Дмитрий Дорошенко — тихий человек весьма зрелых лет, явно далекий от творческой среды, в 2016-м получивший год условно «за обналичку».
Синельников обналичивал деньги, приходившие со счетов «Седьмой студии», в Петербурге. Затем вез их в Москву и передавал бухгалтеру Нине Масляевой. С Итиным беседовал единожды, с Малобродским его знакомили «на ходу». Должности Итина и Малобродского в проекте «Платформа» свидетель называет неточно (кто там был генеральный директор? кто генеральный продюсер?). Сумма обналиченных денег тоже как-то «плавает» в показаниях следствию и нынешних, в суде: то речь о 15 млн руб., то о 25. «Сколько было договоров с «Седьмой студией»?» — «Около семнадцати».
По словам Синельникова, он рассчитывал на реальное участие в творческих проектах «Платформы», но с идеей «обналичивания» смирился легко. Впрочем, ни мастерскими, ни сотрудниками (для реального изготовления декораций, например) предприниматель не располагает. Но — «как профессионал» — всегда мог бы подобрать партнеров на рынке.
Напомним: творческие проекты «Платформы» были уникальны. Программа популяризации современного искусства шла отдельной строкой в бюджете РФ, собрала блестящие имена, премьеры, концерты, партитуры, созданные специально для «Платформы». И на «подбор партнеров на рынке», по цепочке — никто из кураторов программ точно не согласился бы.
Здесь все делалось штучно, вручную. И исполнителей подбирали уникальных.
В деталях — показания свидетеля следствию, данные в мае 2017 года, расходятся с показаниями, данными суду.
Но ясно, что единственным подразделением «Седьмой студии», с которым Валерий Синельников работал, была бухгалтерия, ведомство г-жи Масляевой.
Дмитрий Дорошенко, второй свидетель по делу, выступавший в суде в среду, — сокрушительно прям. Да, в контакт с ним в 2012 году вступил Валерий Педченко. Нет, ему не предлагались готовые «фирмы-контрагенты», эти фирмы Дорошенко должен был найти сам.
Свидетелю зачитывают список бесплотных фирм. «ООО «Ист-Вест» была?» — «Вроде да». — «А «ООО «Восток-Запад»?» — «Кажется, была». — «А «ООО «Магнум»?» — «Что-то похожее». «Однодневки», поручики Киже обналичивания, считаются дюжинами. Дорошенко поясняет: названия фирм он получал от сотрудника банка, с которым работал на этой ниве. Звали сотрудника Андрей. То ли Цветной, то ли Цветов. Следствие, похоже, фигурой Андрея и ордой фирм тоже мало интересовалось. Проверяли рояль театра: его искать не надобно.
«А ваша собственная фирма реальна?» — спрашивает суд Дорошенко. «Помилуйте! У меня был офис, адрес и два сотрудника! И имя было: «ООО «Компромисс-3».
Ни с кем из сидящих на скамье подсудимых по делу «Седьмой студии» — то есть с Кириллом Серебренниковым, Софьей Апфельбаум, Алексеем Малобродским, Юрием Итиным — тихий экс-директор «Компромисса» с двумя сотрудниками не встречался никогда. Только с Валерием Педченко, рыцарем бухгалтерии «Платформы», — и с Андреем без фамилии, но со скайпом.
Однако Дмитрий Дорошенко сообщает очень важную вещь. От «обналиченных» денег они с бесфамильным партнером получали от 4 до 8%. Но не 12%, как с начала следствия говорили Валерий Педченко и бухгалтер Нина Масляева. Потом свидетель добавляет о бывшем адвокате Педченко совсем гоголевскую деталь:
— А еще он работал одно время в газете «Красный воин». Или представлялся сотрудником.
Газета «Красный воин», по источникам в Сети, закрылась в июне 2011 года. Впрочем, это не более странно, чем стая бесплотных фирм — и сотрудник банка без фамилии.
Можно ли было в 2011–2014 гг. делать крупный творческий проект — такой, как «Платформа» — без «обналички»? В марте 2014 года (задолго до дела «Седьмой студии»!), на совещании театральных директоров Москвы приводились удивительные примеры: какими путями выцарапываются, переводятся на карточки сотрудников и т.д. наличные, чтоб купить, например, десять буханок черного хлеба для реквизита вечернего спектакля. Или яйца вкрутую: их нервно чистил у рампы страдающий герой. Чтоб достичь этого сильного художественного эффекта, нужно обналичить шестьдесят рублей к каждому спектаклю.
В 2011–2014 гг. — и гонорары в самых почтенных изданиях вручали в кассе, налом. И командировочные, и зарплаты еще мало кто переводил на карточку. Чтоб «раздать конверты оркестру Курентзиса» после концерта (и другим участникам сотен мероприятий), «Платформа» и вступала во взаимодействие с «солдатами обнала». Два из них 23 января выступили в суде, приоткрыв часть безумного мирка. Без которого, похоже, хозяйственная жизнь не обходилась.
Слушания по делу продолжатся 25 января. Уходя из Мещанского суда, все время думаешь: прав был Александр Калягин, сказавший еще в ноябре 2017-го, на экстренном заседании Секретариата СТД РФ после домашнего ареста Софьи Апфельбаум:
— Это дело высвечивает все состояние правоохранительной системы. И культурного законодательства тоже.
- undefined
Ирина Поверинова
адвокат
«Только трех выслушали. И картина поплыла»
— Год назад, когда следствие только начиналось, я услышала эти цифры впервые. Была потрясена. Я помнила по прежней практике адвоката: в 2011–2014 гг. деньги обналичивали, чаще всего под 5%. Свидетель Дорошенко сегодня говорил даже про 4%.
Оттого я была потрясена цифрами Масляевой и Педченко. Все обналичивали «под 5%», а им удавалось сделать это для проекта «Платформа» только «под 12%»? Было достаточно понятно, что дело «обналки» бухгалтер и Ко поставили на поток. Создатели проекта «Платформа», одержимые своим делом, цифр и такс «за обналичку» действительно не знали. И их легко было обманывать.
Да, добросовестные люди нарушали закон, где-то что-то обналичивая. Но ощутимую часть этих обналиченных денег у проекта крали. Разница была очевидна: около 7% составили «ножницы».
Если б следствие обратилось к хозяйственной практике тех лет, оно б заметило эти «ножницы» в 7% сразу. Но не обратилось. Не было заинтересовано вслушаться и вдуматься.
Нина Масляева еще в 2017 году призналась в хищении 5 млн руб. Следствие с удовольствием приняло эту версию. С тех пор к ней очень лояльно относятся: она заявила себя человеком, который всех уличит и обличит. Но так не получается. Мы выслушали только трех свидетелей на двух заседаниях, а картина происходившего уже поплыла.
Педченко, Синельников и Дорошенко — все трое плотно работали с бухгалтером Масляевой и с «обналичкой». Наших подзащитных кого-то они видели раз в жизни, кого-то вовсе не видели.
Валерий Педченко давал показания 18 января. Дружба давняя и сотрудничество их с Ниной Масляевой видны в материалах дела: возил ее на машине, сидел с ней на кухне, ездили вместе отдыхать в Сочи. Валерий Синельников, отвечая на мой вопрос, сообщил, что Масляева ему передала в начале сотрудничества по «обналке» для «Платформы» миллион рублей. Так, в подарок, для покупки нового автомобиля.
Дорошенко был человеком, которого нашел Педченко непосредственно для обналички денег. Мы и от него сегодня услышали потрясающую информацию. И цены тех лет на «обналку» — другие. Еще раз: от 4 до 8%, но не 12%, о которых изначально говорили Масляева и Педченко. Даже здесь можно было б экономить, если б не дикая прослойка посредников.
Следствие получило показания данного свидетеля около года назад. Но не заинтересовалось! Потому что было нацелено на причинение неприятностей совершенно конкретным людям.