Невзоровские среды 21:05, 06 февраля 2019 В гостях

Александр Невзоров публицист Ведущие Ольга Журавлева, Виталий Дымарский, Арсений Веснин

Your browser doesn't support HTML5 audio

YouTube-канал Александра Невзорова
Instagram Александра Невзорова

О.Журавлева― 21 час и 4 минуты. Приветствуют вас участники этого мероприятия Ольга Журавлева из Москвы, а из Санкт-Петербурга — Александр Невзоров и Виталий Дымарский. Джентльмены!

А.Невзоров― Мое почтенье, Оленька! Как-то вы очень мягко обозначили сегодняшнее мероприятие. Слышно нас?

О.Журавлева― Сейчас вроде бы слышно.

А.Невзоров― Мы в «Гельвеции», но давайте мы уточним по поводу «Гельвеции» после перерыва. А сейчас я хочу сразу приступить к делу и заметить, что, конечно, Росстату необходимо сменить резнику трусов на более свободную, потому что ребята, конечно, умучаются ее оттягивать, чтобы наблюдать, как у них растет и чешется ВВП.

Вообще, фантомные боли, фантомных суд — это очень частое неврологическое явление. Ничего особенно нового Росстат своим сообщением о расцвете и росте экономики Российской Федерации, вообще-то, не предлагает. Потому что был такой восхитительный еще в середине XIX века невролог Сайлас Митчелл, с которого, в общем-то, и началось изучение фантомных болей. И вот он диагностировал и протоколировал то, как инвалиды с либо ампутированным, либо с удаленным органом сообщают о зуде, о росте и даже начинают мериться этими фантомными органами, которых нет. Но, правда, никому из этих пациентов не приходило в голову милая мысль пойти по девочкам с этим фантомным органом. А Росстат, судя по всему, собрался…

В.Дымарский― Он по мальчикам, по-моему.

А.Невзоров: Росстату необходимо сменить резнику трусов на более свободную

А.Невзоров― Потому что на весь мир объявлено о необычайных успехах Российской Федерации о росте внутреннего валового продукта. А вообще, коль скоро мы заговорили о Митчелле, то тогда давайте перейдем мягко, ненавязчиво, понятное дело, к другому доктору.

У нас появилось такое воплощение российского медика — милейший, очаровательный терапевт в челябинской больнице, такая чистая душечка по уверению всех пожилых пациенток, которые, кстати, его жутко любили.

О.Журавлева― Простите, Александр Глебович, вы фотографию его видели? Это очаровательный молодой человек.

А.Невзоров― Очаровательный, действительно. Разумеется, как многие очаровательные и добрейшие люди, он оказался вампиром, расчленителем. И, если вы помните, познания этого доктора в анатомии базировались на расчленении своего одноклассника, а познания в гематологии — на выпивании нескольких литров его крови. Но в известном смысле это такой серьезный клинический опыт, потому что большинство медиков Российской Федерации не имеют и такого. Это, в общем, было ценное приобретение для челябинской клиники.

Но вместо того, чтобы порадоваться… Ведь обратите внимание: дядька не в министры ведь пошел, не какой-то подделал диплом, а подделал диплом районного терапевта, чтобы выслушивать старушек про их боли и несчастья. Но вот, когда всё вскрылось — а это вскрылось, выяснилось, что он не имеет медицинского образования, имеет судимость, расчленил, кровь выпил, вообще, такой, что называется, с огоньком дядечка, — вот все начали: «Как такое могло быть? Как такое случилось, и как вообще он в этом белом халате оказался?»

Ну, примерно как сейчас сенатор Клинцевич всю неделю со всех экранов мочится кипятком, изумляясь, как сенатор Арашуков мог оказаться в Совете Федерации. А ведь потом пройдет какое-то время и уже сенатор Лаптев, например, или Лукин будут недоумевать, как в Совете Федерации оказались Клинцевич и Клишас. Изумление будет нарастать, нарастать и знаете, Оля, кто будет в самом изумленным?

В.Дымарский― Последним?

А.Невзоров― Совершенно верно. Сенатор Ялалов. Потому что наступит момент, когда именно этот человек, фамилия, которого начинается на «Я», останется один в этом зале.

О.Журавлева― А-а, в конце списка.

А.Невзоров― Совершенно верно. Потому что нарастание, как мы можем догадываться, будет происходить по алфавиту.

В.Дымарский― Кстати говоря, Александр Глебович, ваше предложение в прошлый раз, по-моему, прозвучавшее, что вообще не нужно никого оттуда забирать — просто там поставить решетки, оно получило продолжение, популярность.

О.Журавлева― Александр Глебович, я поняла, в чем проблема. Доктора челябинского опознал его психиатр по фотографии.

В.Дымарский― А это челябинцы? Может быть, он на метеорите прилетел.

А.Невзоров: Арашуков — прекрасный кадровый фундамент российской власти

О.Журавлева― Нет. Там всё было очень просто. Его все знали. Но просто у нас сенаторов никак не узнают — это единственная проблема.

А.Невзоров― Оленька, пока побаиваются. Но вот, поскольку начали именно с Арашукова, а не с кого-то другого… Там, кстати, на букву «А», если не ошибаюсь, еще 9 незакрытых фамилий, так что всё впереди.

Но вот, просозерцав арест этот скандальный, Жирик, который, кстати, очень неглупый и фамилия которого так неоднозначно начинается с буквы «Ж»,то есть довольно близко к началу, он отчаянно взвыл: «Что мы делаем!?» И он абсолютно прав в своей истерике, потому что машина российской государственности с чавканьем теперь жрет самое себя. Ну, что же. приятного аппетита. Главное, чтобы она не подавилась пока.

О.Журавлева― А, мне кажется, это уникальный случай. Не будет она себя жрать. Вы такой оптимист, Александр Глебович.

В.Дымарский― Ну, почему же? Она же жрет. Сколько губернаторов…

А.Невзоров― Я надеюсь, что, наконец, процесс будет нормализован, пойдут всюду по алфавитам. И полагаю, что если шоу будет продолжаться, мы узнаем много интересного. Кстати, отметьте, как быстро, Оля, заглох грохот от ареста Арашукова, и затихла пресса. Она ждет продолжения шоу. Но пресса здесь как одалиски в гареме, поймавшие евнуха, щупают, щупают и понимают: это не конец. В очередной раз…

О.Журавлева― Ну, почему? Были чудесные заявления от Тины Канделаки, от Анастасии Волочковой…

А.Невзоров― Этого мы коснемся. Но давайте пробежимся еще по теме Арашукова, потому что это же был, в общем, мусульманин, которому в череп постучалась православная духовность, увешанный православными церковными орденами…

О.Журавлева― Отозвали.

А.Невзоров― Нет, ничего подобного. Он остался увешанный орденом «За жертвенное служение» имени Бориса и Глеба. Причем в деле Арашукова тоже фигурирует пока две жертвы. Причем найдутся еще жертвы — наверняка найдутся еще какие-нибудь новые ордена Московской патриархии, либо, по крайней мере, припатриархийной организации называемой «Русь православная». Вообще, Арашуков — вот правильный дальше некуда. Вот он прекрасный кадровый фундамент российской власти. И непонятно, что из-за каких-то пустяков прервали такую прекрасную карьеру.

В.Дымарский― Судьбу поломали.

А.Невзоров― Вот если бы скульптуру «Родина мать», создавали бы сегодня, то у неё должна бы быть физиономия Арашукова, потому что он весь патриот, весь в церковных наградах. На 9 мая он вес в «колорадских» ленточках, бантиках полностью в форме солдата сталинской армии. Коллекционер, кстати говоря, всяких атрибутов боевой славы сталинской армии. И гурман, между прочим.

О.Журавлева― Да вы что? И всё-то вы знаете.

А.Невзоров― Конечно. И вы об этом знаете. О том, то на шампуре сенатора Арашукова жарились все светские львицы Москвы, и он делился львятиной жареной с друзьями с Кавказа и местными генералами. Такой вот человек-солянка, в котором перемешаны практически все известны компоненты известного барыги, включая сенаторство. Такой типичный обитатель палаты лордо́в. Всё в нем есть. Причем заметьте, у него, действительно, всё всегда получалось и вот такой вот облом.

А.Невзоров: Если бы скульптуру «Родина мать», создавали сегодня, то у неё должна бы быть физиономия Арашукова

Хотя, Оля, Дымарский, обратите внимание, будем справедливы к Арашукову — вот когда он загремел, и когда публике стали демонстрировать золотые слитки, апартаменты, изъятые купюры, вот Россия была по-настоящему счастлива. И это дорогого стоит. Вообще, новостей, которые способны сделать россиян счастливыми, их так мало, и они так ценны. Вот из последнего, я думаю, что как минимум у половины страны светились счастьем лица, когда они услышали о сгоревшем очень богатом доме на Никитском бульваре с квартирами за 100 миллионов. А когда неизвестная дама плакалась, что у нее в пожаре погибло 25 шуб, то тогда счастьем осветились лица и другой половины страны.

В.Дымарский― Александр Глебович, с Арашуковым, я думаю, что появились сразу надежды, что все это раздадут людям. Там взвешивали деньги, по-моему?

О.Журавлева― Виталий Наумович, когда раздали-то последний раз? Деньги у нас взвешивают каждую неделю.

В.Дымарский― Но сейчас у нас времена социальной справедливости. Вы забыли про указы президента?

А.Невзоров― Это еще «секундовские» времена, когда мы наблюдали, как изымают видики, пачки долларов…

В.Дымарский― А куда девали?

А.Невзоров― И мы спрашивали: «А куда?» Нам говорили: «Это — в доход в государства. Мы всегда говорили: «Ребята, поехали жить в это государство. Поэтому надежд на это, в общем, не много. Давайте, Оля, оставим высокие материи и перейдем к материям еще повыше.

О.Журавлева― Ой!..

А.Невзоров― Я просмотрел тут все случаи вандализма и разгрома детских площадок в Москве, Питере, Екатеринбурге, Чите. Оказывается, в общем, категории вандалов, которые ломают песочницы, делают в этих детских площадках дыры — не поверите, — и опрокидывают, валят… знаете, бывают такие горки-ракеты — вот они с особой страстью валят эти ракеты. Причем иногда их ловят, и они получают за это дело срок. А вот Рогозину за абсолютно те же самые действия платят каждый месяц 6 миллионов и выдают ордена.

О.Журавлева― Да вы что?!

А.Невзоров― Да. Раскрыта страшная тайна зарплаты Рогозина.

В.Дымарский― Да ладно!

А.Невзоров― Причем, конечно, такая оплата труда имеет все основания, потому что он повалил ракет, по моим подсчетам, гораздо больше, чем вандалы на этих детских площадках.

И знаете, вскрылась же еще одна любопытная подробность его биографии. Он оказался замешанным в каком-то мелком мошенничестве, подделке документов, был в розыске, был взят на поруки. Ну, что называется, трясет иногда парнишка стариной, потому что даже присутствуя у президента Путина на докладе, он и тому ухитрился чего-то наврать про количество пусков.

А.Невзоров: Присутствуя у Путина на докладе, Рогозин и тому ухитрился чего-то наврать про количество пусков

О.Журавлева― Ой, Александр Глебович, а вы не знаете, почему такой ярко-красный на встрече с Путиным?

А.Невзоров― Да, он был просто как главный рак КПСС. Потому что он интеллигентный человек, он еще не научился врать, не меняя цвета лица.

В.Дымарский― Он вождь краснокожих.

А.Невзоров― Это всё, к сожалению, такая махровая интеллигентщина. Но вот, кстати, интеллигентом, если мы посмотрим трезво, интеллигентом оказался и Дудь, к сожалению.

О.Журавлева― Да, вы сожалеете об этом, я поняла.

В.Дымарский― Почему?

О.Журавлева― К сожалению, Виталий Дымарский, вы не знаете.

А.Невзоров― Дымарский не знает.

В.Дымарский― Почему я не знаю?

А.Невзоров― Дудь ввязался в очень сложную для себя ситуацию.

В.Дымарский― С Киселевым? Да. Сегодня посмотрел с большим удовольствием.

А.Невзоров― Киселев, будучи, действительно, профессионалом и очень опытным, он сразу обнажил сталь, он сразу выхватил клинок, и в этот момент Дудь должен был бы сообразить, что перед ним не приятель, не пришедший поговорить симпатичный человек, а серьезный враг, который его будет делать. Но Дудь не понимает еще — он чудесный парень, великолепный, — но он не понимает, как ставить блоки. Киселев же замечательно… «Вот если вы хотите поговорить о чем-нибудь запретном, ну, давайте снимите штаны и покажите ваш член». Дудь немедленно сдувает. Киселев получает огромное моральное преимущество.

В таких ситуациях как надо поступать? Ну, во-первых, надо помнить, что все-таки враг на твоей территории, монтаж в твоей власти. Ты совершенно спокойно можешь всё это проделать. Но если там, действительно, так трагичны дела, как сам Дудь описывал, надо идти по-другому. Вот тебе это заявляют — ты немедленно обнажаешь клинок в ответ, понимаешь, что сейчас будет драка. И тогда говорите: «Знаете, дорогой мой, зная ваши наклонности, я бы не хотел вас перевозбуждать, потому что вы явно будете терять нить разговора». Это старый прием.

О.Журавлева― Узнаю, Александра Глебовича. Профессионализм не пропьешь.

В.Дымарский― Александр Глебович переживает, что его там не было.

А.Невзоров― Не втягивайте меня в это. Я терпеть не могу учить бесплатно.

О.Журавлева― Копейка рубль бережет.

А.Невзоров― Набор приемов, который должен быть известен, он, к сожалению, Юрию известен не было, поэтому его так жестоко сделали. Но теперь уже никуда не деться. Давайте обсудим интим.

А.Невзоров: Дудь должен был бы сообразить, что перед ним не пришедший поговорить симпатичный человек, а серьезный враг

О.Журавлева― О, давайте!

А.Невзоров― В частности, я бы хотел обсудить интим жаб с гадюками.

О.Журавлева― Давайте. Это наш любимый разговор в нашей передаче.

А.Невзоров― Кто в этой ситуации жаба, а кто гадюка, и кто был сверху, разобраться уже невозможно.

О.Журавлева― А был ли?

А.Невзоров― И был ли, да — тоже очень важный момент. Внезапно в Питере из снегов и болот всплыл вождь племени клемлеботов по фамилии Пригожин или его призрак. Точно неизвестно.

О.Журавлева― Ну, ладно. Он к вам в Питер приехал, всё мы знаем.

А.Невзоров― Да. Он показал милую мордашку и сгинул. Причем всплыл, разумеется, не сам по себе и не по своей воле. Он не любит всплывать, он где-то всегда таится за корягами и надолго никогда не оставляет свое место верной путинской тени. Потому что, во-первых, страшно оставлять. Ну, это место занимает Золотов, который убежден, что его тень лучше, выше, не лысая и гораздо презентабельней. Но просто Пригожин понимает, что в какой-то момент, вернувшись, он поймет, что место тени занято, а это поверьте, очень теплое местечко.

Короче говоря, несколько дурацкий по результату визит Навального в Санкт-Петербург создал пикантную ситуацию. СМИ питерские рвут на себе тельники, утверждая, что между Навальным и Пригожиным имели место некие переговоры.

О.Журавлева― Поэтому всё это еще с таинственного Телеграма началось.

А.Невзоров― Совершенно верно.

О.Журавлева― К нам пришла дама, как Телеграма по проволоке и дальше всё заверте…

А.Невзоров― Причем все упорно отрицают, хотя такой финт, он абсолютно не смертелен и не опасен для репутации как одно, так и другого, потому что, ведь, в принципе, как показывает практика, например, РПЦ и другого шоу-бизнеса, удобрять репутацию можно тем же самым, что и клубнику, и ничего с этой репутацией не делается, она только становится краше и цветет.

И вообще, эта сцена встречи могла быть милой и идиллической. Я представляю себе, как Пригожин с рук кормит макетами поместий и дач урчащего Навального. Причем это макеты дач и поместий всяких лишних или проштрафившихся олигархов…

О.Журавлева― Сенаторов всё тех же.

А.Невзоров― А Навальный просто мог заказать пиццу у Пригожина.

А.Невзоров― Я надеюсь, что эти макеты поместий были из выпечки, потому что уж в чем в чем, в гастрономии Пригожин толк понимает. Возможно, как бы Пригожин предлагал Навальному лечь у ног, возможно, не предлагал, возможно, лег, возможно, нет. Короче говоря, та ситуация, когда мы не узнаем правды, потому что вот ложечки точно не найдутся — они проглочены, и осадочек тоже проглочен. Там очень опытные оба персонажа. Но о вожде кремлеботов мы, вообще, еще поговорим. Это очень интересная тема, оказывается.

О.Журавлева― Александр Глебович, простите, а вот вы как тонкий психолог понимаете…

А.Невзоров― Я не психолог вообще.

А.Невзоров: Дурацкий по результату визит Навального в Санкт-Петербург создал пикантную ситуацию

О.Журавлева― Ну, хорошо. Вы как вы понимаете, Навальный мог попросить именно у Пригожина содействия в его каких-то выборных делах? Это же, в общем, вменяется, эти переговоры приводятся в качестве версии.

А.Невзоров― Слушайте, вообще, политик обязан — активный политик — обязан иметь самые грязные связи. В том числе и грязные. Потому что, всякие светлые связи, они, как правило, плохо работают. Лучше всего работают самые грязные связи. И в факте контакта и в факте каких-то взаимоотношений с кем бы то ни было абсолютно нет ничего зазорного.

Кстати, тут, вероятно, будет справедливо, потому что приходят вопросы и темы, на которых я, в общем, собирая и мозаики, из фрагментов физиономию сегодняшней России, может быть, темы, на которые не обратил бы внимания, тем не менее, как выясняются, публику весьма и весьма интересуют. Потому что вот у нас опять распыхтелся Михалков. Он обозвал овцами каких-то милых барышень, которые резко пошутили про генерала….

О.Журавлева― Это артистки «Comedy Woman», если что.

А.Невзоров― Они не резко, они, скорее всего, тускло пошутили…

В.Дымарский― Про генерала Карбышева.

А.Невзоров― И тут второй вопрос, кого я буду поддерживать в президентской гонке в Украине . Ну, насчет Карбышева штука была так себе. Можно было шутить смешнее в особенности с учетом того, что Российская академия наук сделал все-таки первое за последнее время научное открытие. Помните, Путин и просил совершить прорыв. И вот это произошло. Они установили научным путем, что слово «сосуля» из лексикона Валентины Ивановны это вполне законное, нормальное слово русского языка.

Но совершенно непонятно, почему, собственно, девушки должны скорбеть по сталинскому генералу Карбышеву или испытывать какой-то священный трепет по поводу имени. Понятно, что это святой советского пантеона генерал, который сражался за сохранение сталинского режима, прежде всего, потому что Родина — понятие абстрактное, а режим — понятие конкретное. Карбышев дорог патриотам-сталинистам и совершенно, может быть, безразличен всем остальным. Щипни Карбышева — и вскрикнет Михалков. Но это проблемы Михалкова.

О.Журавлева― Но, Александр Глебович, простите, но, мне кажется, что Карбышев, если вспоминать пантеон всевозможных героев, высоко и не очень высокопоставленных, здесь именно эта жуткая смерть. Вот это как бы…

А.Невзоров― Слушайте, очень многие люди, несколько миллионов людей на этой земле умерли от различного вида переохлаждения. От переохлаждения умирали полярники во множестве. От переохлаждения и от обморожения умирали золотоискатели на Клондайке.

О.Журавлева― О боже! И группа Дятлова, судя по всему.

А.Невзоров― Господин Френсис Бэкон, делая свои знаменитые опыты с набиванием курицы снегом, тоже, в общем, увлекся и подхватил пневмонию и умер. Поэтому сам факт переохлаждения — это еще не повод для того, чтобы…

В.Дымарский― Но и для смеха тоже не повод.

А.Невзоров: Я представляю себе, как Пригожин с рук кормит макетами поместий и дач урчащего Навального

А.Невзоров― Возможно, нет. Но поймите, мы о чем говорим?

В.Дымарский― Другое дело, извините, Александр Глебович, я не пойму, чего Михалков его вспомнил, если это 13-го года запись.

А.Невзоров― Сейчас я объясню. У всех свои герои. Вот нет ничего удивительного в том, что Бандеру не любят в России, а в Украине не любят Суворова и сносят к чертовой матери его памятники, считая его палачом и мерзавцем. А вот, например, зулус Чака или Ташунка Витко абсолютно безразличен и украинцам и русским.

И Бандера и Каробышев и Суворов — это всего навсего маркеры определенной идеологии, которая или принимается или отвергается. Вот с какой, собственно говоря, стати, священное для Михалкова или Милонова должно быть священным для всех остальных? Ни в малейшей степени. Вот никакого идеологического единства в России не было и уже никогда, надеюсь, не будет. Навязать его невозможно.

О.Журавлева― Я прошу прощении, джентльмены, если у кого-то из вас телефон, то он дает завязку. Пожалуйста, спрячьте подальше ваши гаджеты под стол.

А.Невзоров― Вот множество людей не хотят иметь ничего общего с Михалковым, Поклонской или Клинцевичем, в том числе, не хотят иметь общих героев. И сами страдания, как мы понимаем, ничего ведь не значат. И почему должны быть табуированы любые веселые или легкомысленные воспоминания?

Вот у Российской Федерации нет своего пантеона героев, ну нет. Поэтому решили по второму кругу прокрутить сталинский пантеон. Но ведь все равно сомнений никаких нет, что новые поколения сдадут весь этот «совок» в утиль вместе с Карбышевым, вероятно, тоже. По этому поводу можно урыдаться, можно упыхтеться, но это произойдет, потому что эта идеология нежизнеспособна в XXI веке. Вот вслушайтесь в то, что такое слово «Карбышев», давайте отпрепарируем спокойно и без обид. Это условный раздражитель, активирующий особые цепочки эмоциональных состояний. Вот что это слово означает в переводе с чистых рефлексов? Давайте переведем. Вот что в понятии «Космодемьянская», что в понятии «Карбышев» закодировано такое шипение режима: «Умри за меня. Посмотри, как это красиво». А слове «Суворов» закодировано другое шипение: «Убей за меня». А XXI век отвечает: «Фигушки, ребята. Умирайте и убивайте сами».

О.Журавлева― Хотелось бы, чтобы было так.

А.Невзоров― Оля, это государство совершило столько преступлений против людей и декларирует свое право совершать их впредь, что, безусловно, идеология и все фрагменты этой идеологии — такие, как Космодемьянская, такие, как Карбышев, такие, как Суворов — тоже, вероятно, будут каким-то образом сданы в утиль, и на сегодняшний момент нежизнеспособны, и если востребованы, то только для того, чтобы пытаться сохранять эту идеологию. Я надеюсь, что я никого не обидел, а просто отпрепарировал.

О.Журавлева― С каких это пор Александр Глебович Невзоров волнуется, как бы кого не оскорбить. Я беспокоюсь за вас.

В.Дымарский― Если кто-то вас неправильно понял.

А.Невзоров― Эти внушенные идеалы являются болезненным вопросом.

О.Журавлева― Соглашусь. Другие не менее болезненные вопросы мы обсудим в следующей части нашей увлекательной передачи. Трансляция в YouTube сегодня, тем не менее, идет, хотя есть некоторые трудности с санкт-петербургской картинкой. Я думаю, что это связано со снегом в городе Петербурге, потому что он наверняка повредил всему-всему. Про снег мы тоже поговорим в следующей части. Виталий Дымарский, Ольга Журавлева к вам вернуться после новостей.

НОВОСТИ

О.Журавлева: 21―33 и снова с вами Александр Невзоров, Виталий Дымарский и Ольга Журавлева. Кстати, Александр Глебович, пока не забыла. Вы произнесли вопрос «За кого голосовать на украинских выборах?», но не произнесли ответ.

В.Дымарский― А что, мы будем голосовать?

О.Журавлева― Вы не будете, Дымарский.

А.Невзоров― Украинцам — не могу, потому что кого бы они не выбрали, они будут сожалеть. В общем, короче говоря, это ваши проблемы — вы и выбирайте. Меня в это, пожалуйста, не впутывайте.

А.Невзоров: Активный политик обязан иметь самые грязные связи

Я хочу сказать, что мы находимся в «Гельвеции», где Юнис Теймурханлы, великий русский писатель, судя по всему, сжег-таки второй том своих «Записок отельера», потому что они до сих пор никак не могут быть напечатанными и появиться в свет.

Но мы сейчас перейдем к поповедению, потому что в моем Инстаграме творится ад и трэш о трех с половиной тысячах комментариев. Там я разместил без всякой задней мысли, как я всегда это делаю, видео, как в водосвятной чаше моют такую нормальную, гнилую ступню святого Амвросия, кусок его трупа. И ступня с грязными, длинными ногтями, имеющими, как выражаемся мы, анатомы, что называется, все следы удержанного разложения. Это когда с помощью спецсредств это разложение тормозится.

О.Журавлева― Мумифицируется.

А.Невзоров― А потом верующие с необычайным азартом разбирают эту воду, в которой плескалась мертвая нога и ее пьют. Большинство подписчиков моего Инстаграма закатили мне истерику, утверждая, что такого не может быть, что это фотошоп, монтаж, это не православие, это не в России, и вообще, что это мощи быстрого приготовления, «святой доширак», что всё это не так.

Потому что, как выясняется, православные понятия не имеют о своем собственном православии и не знают банальных вещей. Они сами для себя придумали какую-то возвышенную липу и не знают азов православия. И я обязательно расскажу о том, что происходит в действительности на этом видео и то, что называется, ладно уж, так и быть откатехизирую православных, которые, как выясняется, ни черта о своей религии не знают. Но сделаю я это чуть позже, потому что сперва светская жизнь.

У нас есть Рыбки, Ксюшки, Волочковы, рога, коктейли, шпагаты, мордобои, возрожденная Шурыгина. Но всё очень традиционно. И всё происходит, как обычно, то есть наркоманки обижают минетчиц, те кошмарят трансвеститов, и все вместе периодически крестятся, рассуждают о политике, поют, делят детей и хвастаются загорелостью задниц. То есть всё очень обычненько.

Вот обзор светской жизни входит в круг моих обязанностей на «Невзоровских средах» и, по идее, я обязан снова прогуляться по этой всей, давно осточертевшей мне, трясине спермы, купюр и курортов. Мне это давно надоело, скажу вам честно, Оля. Я давно искал некое предельно емкое событие…

О.Журавлева― Которое закроет эту рубрику навсегда?

А.Невзоров― В которой было бы слито и сконцентрировано всё, что характеризует светскую жизнь в России. И вот, наконец, я его нашел. На этой неделе судьба мне его подкинула. Если вы прочтете замечательное сообщение из зоопарка Базеля, вы меня поймете. В Базельском зоопарке зарегистрирован факт: самка орангутанга изменила самцу с соседом, использовав для этого маленькую дыру в заборе, разделяющим вольеры.

В.Дымарский― Ужас какой…

О.Журавлева― По-моему, нормальная…

В.Дымарский― Я правильно понимаю, это светская хроника, да?

А.Невзоров― Да. По сути дела, в этом вся жизнь светской тусовки России, но только из Базеля не пришло никаких сообщений, собирается ли эта особа устраивать грандиозный концерт. И осталось неизвестным, у какого пластического хирурга она могла накачать себе после всего этого губы. А так все очень сходится.

А.Невзоров: У Российской Федерации нет своего пантеона героев

Короче говоря, поповедение, Оленька.

О.Журавлева― Да, вернемся к сцене, которую вы в Инстаграме…

А.Невзоров― Вернемся к моему Инстаграму. Что там происходит? Гнилую ногу святого Амвросия омывают и получившийся раствор пьют — это документальный факт. У этого мероприятия есть официальное называние: чин омовения мощей. Это банальное православное мероприятие. Чин омовения мощей — обычная православная процедура, которая содержится и описана даже в требнике. Совершалась она, кстати, традиционно в Успенском соборе Московского Кремля, в Троице-Сергиевой лавре, в Софийском соборе Новгорода. Ну, а далее — везде по усмотрению настоятеля…

О.Журавлева― А там всегда такие большие сосуды для святой воды?

А.Невзоров― Да, конечно.

О.Журавлева― Чтобы гомеопатическим как бы растворение было.

А.Невзоров― Да, потому что есть огромное количество верующих, которые должны… Ведь цель этого омовения мощей — чтобы получить освещенную мощами воду, которую позже раздают людям, чтобы они ею окроплялись и пили. Это есть и у староверов и в сегодняшней РПЦ…

В.Дымарский― А ее можно, вообще, пить, эту воду?

А.Невзоров― Вы знаете, вопрос…

О.Журавлева― Виталий Наумович, там такая степень разведения, что, думаю, ничего страшного не случится.

А.Невзоров― Пригласите Гундяева, задайте этот вопрос ему.

В.Дымарский― Нет, вам как специалисту по научным трактовкам.

О.Журавлева― С точки зрения физиолога.

А.Невзоров― Я не знаю, честно говоря.

О.Журавлева― Ну, огромный бассейн. Покапали, опустили…

А.Невзоров― Оля, там покапали, опустили — потому что халтурщики.

О.Журавлева― Ах, вот оно что.

А.Невзоров― На самом деле чин омовения мощей… Там просто видно, что попа может вырывать, поэтому он так быстренько-быстренько… Еще и нюхает. А традиционно омывались, например, в Успенском соборе отчлененные руки апостола Марка, Златоуста и Константина. Более того, потом приходила пора, наконец, мыть головы. Обычно мыли три головы тщательно: головы Феодора Стратилата, Григория Богослова и Христофора Псеглавца. Мыли и основательно, потому что цель омовения мощей в чем заключается? Цитирую: «Ради почести, ради благолепия, для содержания святыни в чистоте, а также для получения священной воды, стекшей с останков».

То есть отметим, что трупозную воду не только пили, но и закапывали новорожденным в глаза, в ушки детям, подмешивали в детское питание.

А.Невзоров: Кого бы украинцы не выбрали, они будут сожалеть

Я, вообще, удивляюсь ажитации по этому поводу. У верующих свои забавы. Нам-то что до этого? Дело вкуса: пить трупозную воду или не пить? Пусть они забавляются как хотят. Православие самом по себе, по сути антисантирно. Помните, я здесь же на «Эхе Москвы» вам рассказывал о преподобном Феодоре Трихине (власяничнике). Он прославился тем, что он был классным дизайнером. Он лепил свои одежды из кала, верблюжьей шерсти, грязи, вычесав из собственных волос. Но был знаменит не этим смелым дизайном костюма, а исключительно тем, что когда его плохо мумифицировали, его остатки постоянно мироточили трупными выделениями литрами. И согласно его житию там собирались верующие, которые собирали их, обмазывались и были счастливы.

А, например, святой Феофил — абсолютно православный святой — традиционно всегда мазал себе руки калом, прежде чем протянуть их для поцелуев.

О.Журавлева― Александр Глебович, в этом был глубокий духовный смысл. Что вы глумитесь?

А.Невзоров― Я не глумлюсь. Я в данном случае всего-навсего цитирую. Блаженный Прокопий Вятский, как вы помните, имел всего один гнилой зуб. И когда к нему пришла купчиха или какая-то была попадья, пожаловалась на зубную боль, он выдернул этот гнилой зуб, всунул в рот купчихе, заставил ее сосать.

Вообще, православные очень любят всякие выделения, потому что мы можем обратиться к замечательному труду Ивана Прыжова, который описывает эти вещи. И, в частности, как происходили похороны небезызвестного Корейши. Помните, был такой местный чтимый святой? Пришли солдаты омывать Корейшу, но женщины вытолкали солдат вон как недостойных и сами его обмыли и воду, которой обмывали, тут же впили. Это замечательная книга «Нищие и юродивые на Руси», которая много описывает подобных вещей.

О.Журавлева― Мне как-то вдруг захотелось с бывшим главным санитарным врачом обсудить эти все истории. Я прямо содрогнулась.

А.Невзоров― Насчет санитарного врача вы не торопитесь. Вы поставите этого врача в неловкое положение, потому что это-то всё цветочки, тут, правда, гомеопатические дозы. А когда происходит кормление большого количества не очень здоровых людей из одной и той же посуды раскисшей в вине булкой — вот это уже вопросы, действительно, серьезные.

О.Журавлева― Ну, знаете, вино все-таки содержит некоторое количество спирта.

В.Дымарский― Мало, не хватит.

А.Невзоров― Отнюдь не то вино. Кстати говоря, меня тут меня спросили о том, почему интронизация нового главы Украинской православной церкви прошла так серенько, скромненько и незаметненько.

О.Журавлева― И никто из православных в гости не приехал. Приехали только католики и протестанты всякие.

В.Дымарский― И Кирилл не приехал.

А.Невзоров― Ой, там так злорадствовали местные московские попы: «Как это убого, как серенько!» Они не понимают, как можно провести такое мероприятие, не подключив 100 тысяч бюджетников, чтобы согнали студиозусов, бедных медсестер, соцработников.

А.Невзоров: Православные понятия не имеют о своем собственном православии и не знают банальных вещей

В.Дымарский― Военный парад…

А.Невзоров― Они не понимают, как это может быть. Они не понимают, как можно не вгрохать 5 или 6 миллионов на эту процедуру. Мне, честно говоря, такая скромничающая церковь представляется гораздо более опасной, чем весь этот позолоченный, наглый гундяевский беспредел, потому что эта сиротская интронизация, в ней есть такое определенного рода сильно действующее лукавство. Но благодаря этому мы видим реальный градус интереса к теме. Мы видим, что если не прибегать к государственному ресурсу, то примерно так и будет выглядеть…

Кстати, вот совсем недавно в России такое было. Потому что Всероссийское молитвенное стояние за чистоту веры православной прошло в Сокольниках. У организаторов не хватило мощи подключить госсредства и получить какое-нибудь приличное местечко в Москве, поэтому им выдели полянку в парке Сокольники. Туда набрались люди — раб божий Вадим, раб божий Павел… — всего аж собралось на Всероссийском молитвенном стоянии 69 человек. Там была бы совсем тоска, но, конечно, очень обильно и сочно украшал пейзаж мой любимец Чаплин. Не улыбайтесь, я его правда люблю — люблю за наглость, кровожадность, за упертость.

О.Журавлева― Верю, верю, кому же еще язвить.

А.Невзоров― Он настоящий христианин.

О.Журавлева― Мы все его обожаем, да.

А.Невзоров― И прекрасно, что он у нас есть.

Потом у нас, разумеется, есть вопрос — я понимаю, что он висит, что вы на меня смотрите и в каждом глазу у вас по большой-большой снежинке…

В.Дымарский― Вы имеете в виду периодическую систему Менделеева. Вы знаете, да?

А.Невзоров― Нет, я говорю про снег.

О.Журавлева― И про сосули.

А.Невзоров― И про сосули. Но про сосули уже высказалась академия наук. Я не сказать ничего более…

О.Журавлева― Да ладно. Жуткий травматизм. Это очень страшно, когда ты идешь такой невинный по тротуару — и тебе огромная глыба льда прямо в темечко… Это совсем нерадостно.

А.Невзоров― Вы знаете, надо сосулям присвоить какие-то героические называния. Вот как присваивают ракетам.

В.Дымарский― Во-первых, категории.

А.Невзоров― Потому что погибшие от таких сосуль будут понимать, что они, в общем, пали за Родину.

О.Журавлева― Ну, они вряд ли что-то будут понимать. Но, может быть, это кого-то утешит. Возможно.

А.Невзоров― Понятно, что бывают разные дозы, и с определенными дозами организм может справиться. Но город, что называется, получил смертельную дозу снегу. И у меня очень прохладные отношения со Смольным. Но когда я слышу этот постоянный вой про снег, то я думаю: Вот черт возьми! Надо внимательней посмотреть на известную каротину Карла Брюллова «Последний день Помпеи». А где ж там обещственники, которые вопят, что горячий пепел вовремя не убирают?

О.Журавлева― Ну, Александр Глебович…

А.Невзоров: Дело вкуса: пить трупозную воду или не пить?

А.Невзоров― Где же эти люди, которые жалуются, что лапилли, то есть вулканические бомбы никто не перехватил по пути. Понятно дело, что бедствие. Я отношусь к этому, например, с пониманием.

О.Журавлева― И лопаты у вас есть.

А.Невзоров― Вы знаете, я живу за городом и раскапываюсь сам.

О.Журавлева― Поэтому вы просто не любите горожан.

А.Невзоров― И знаю, скажем так, не понаслышке, что такое снег.

В.Дымарский― Между прочим, Александр Глебович, тем не менее, власть все-таки должна что-то делать или не должна?

А.Невзоров― Слушайте, у нас страна, в которой никто ничего не должен.

В.Дымарский― В моем любимом законодательном собрании пытались поднять вопрос о снеге. Мой любимый председатель — как он там называется? — спикер…

О.Журавлева― Макаров?

В.Дымарский― Макаров. Он сказал: «Нет, не будем обсуждать снег».

О.Журавлева― Более того, он, по-моему, еще опять и не пустил журналиста «Эхо Петербурга».

В.Дымарский― Я поэтому и говорю, что он мой любимый. Он не хочет.

А.Невзоров― Вот что касается «не пустил журналиста «Эхо Петербурга», то здесь Макаров, в принципе, абсолютно прав.

В.Дымарский― Ну, конечно…

А.Невзоров― Объясню. Потому что Макаров ведь не пустил под каким предлогом? Парень не служил в армии. Вот если бы он служил в армии, то была бы некоторая вероятность, что его отупили и сделали покорным, а тут может быть человек, который осмелится о чем-то иметь собственное мнение.

У меня был подобный случай. Вот вы зря думаете, что недопущение вашего корреспондента… нашего корреспондента в петербуржский ЗакС — это какая-то новация. Я помню, когда мы снимали «600 секунд», мы приехали и там не пускали — полностью затопленный говном дачный участок — туда не пускали ассенизационную машину для откачки.

Вот стоял Макаров — тоже, кстати говоря, по-моему, был такой либо Макар, либо Макаров — стоял, рвал на себе тельник и кричал: «Не пущу! Потому что накоплено таким годами в трудах… Вот вы сейчас это всё всосете и увезете куда-то без следа…». Он не пустил. Его дачный домик скрылся…

В.Дымарский― То есть вы думаете, что мотивы те же самые.

А.Невзоров― Я думаю, что мотивы абсолютно те же самые. Потому что ведь «Эхо Москвы» — Дымарский, вам ли это не знать — имеет довольно сложную репутацию.

В.Дымарский― У Макарова.

А.Невзоров― Да, у Макарова, совершенно верно.

О.Журавлева― В случае с Макаровым — это «Эхо Петербурга».

А.Невзоров― Совершенно верно, поэтому отчасти, конечно, он был прав. Он не захотел иметь дело с человеком, которые не обезврежен мордобоем, чванством, тупостью армейской. Он побоялся иметь дело с таким человеком. И потом, этот страх перед ассенизаторами, он, к сожалению, характерен для депутатов, тем более, для председателя ЗакСа имени Макарова. В Петербурге настолько люди чудесные…

В.Дымарский― Он же сам полковник, по-моему?

А.Невзоров― Естественно. Неких неассенизационных войск.

В.Дымарский― То есть он прошел через всё это и поэтому на голубом глазу может сказать: «Да, 4 человека в зале — знаете, у нас мест нет».

А.Невзоров― Ну, во-первых, он плохо ориентируется на местности и плохо считает.

О.Журавлева― Но, кстати, армейские традиции убирать снег, мне кажется, широко известны по всей стране.

А.Невзоров― Но только не в Питере…

О.Журавлева― У меня когда-то бойцы рядом с домом в военной части, они в виде гробиков сугробы такие делали, абсолютно симметричные. Я всегда любовалась. Это очень красиво.

А.Невзоров― Лучше бы гробики были, но, вообще, бездельничает, как мы знаем, Росгвардия, бездействует и Ленинградский военный округ, который там в 696-й раз примеряет фуражку и нашивает 869-й километр лампасов друг на друга.

В.Дымарский― Они дежурят.

А.Невзоров: Православные очень любят всякие выделения

А.Невзоров― Они, может быть, и дежурят. Они могли бы убрать снег. Но в Питере своеобразная публика. Нашелся умелец, который, узнав о том, что открыто в Санкт-Петербурге чисто женское кафе. Ну, вот кафе, в котором собираются дамы и не хотят они видеть эти мужичьи рожи. Поэтому они взяли и запретили мужчинам в ход. На самом деле, отнестись к этому можно с пониманием. Вот есть, например, женские бани. Хотя согласно Конституции мы все всюду имеем доступ. Попробуйте, Дымарский, в это воскресенье…

В.Дымарский― Вместе с вами.

А.Невзоров― Попробуйте пройдите в женскую баню — я посмотрю, что с вами будет.

О.Журавлева― Действительно, идите вместе. Вы заодно и снимите, Александр Глебович.

А.Невзоров― Да, и будет беснование в Инстаграме не меньшее, чем с мощами преподобного Амвросия. Но человек вместо этого пишет заявление в прокуратуру. И сейчас прокуратура будет на полном серьезе разбирать этот предельно вежливый со сниманием пенсне… вот как бы его в чисто дамское кафе не пустили. Но здесь вероятно можно было бы, если он не прибег к такому приему, как Киселев просил Дудя, он бы мог, в принципе, повязаться платочком и тихо проскочить и где-нибудь посидеть и попить свой кофеек в углу, не поднимая такого бешеного скандала. Но вот он не может это делать…

У нас вот, кстати, рядом с какой-то станции метро «Международная» — есть такая в Питере…

О.Журавлева― Да и в Москве такая есть.

А.Невзоров― Посмотрите, как аккуратно и красиво совершаются ДТП. Гололед, снег, ужас. Человек сбивает кого-то в автомобиле. Останавливается. Берет тело этого человека, погружает в багажник и уезжает. Найти до сих пор не могут. Только по камерам определили…

О.Журавлева― Ох, Александр Глебович, ох, и сказочник!

А.Невзоров― Так, стоп! Открываем интернет.

О.Журавлева― Наши слушатели, благодаря вашим усилиям, очень старались и тут же по поиску нашли омовение мощей и видели многое, так что я верю, что и это сейчас тоже найдут.

А.Невзоров― И это найдут. Это прелестный случай.

О.Журавлева― Кстати, вам была предложена прекрасная шутка по поводу коктейль «Костяная нога». Мне кажется, действительно, это нужно взять на вооружение. Это ваш смузи, который вы в вашем Инстаграме выкладывали. Это коктейль «Костяная нога», чтобы вы знали.

А.Невзоров― Нет, давай все-таки оставим то название, которое было, потому что известно, что в одном из монастырей после омовения мощей именно такую воду разливали по бутылкам, и на этой воде было (на принтере домашним образом) отпечатано название «Православный лимонад вам не даст попасть во ад».

О.Журавлева― Ой, прелесть какая! Люблю рекламные стихи. Просто чудо.

А.Невзоров: Я живу за городом и раскапываюсь сам

А.Невзоров― Вот прямо бутылочки стояли в церковной лавке. А практика это частая, известная и, повторяю, может быть, она, действительно, кому-то нравится. Я не смею здесь ни в малейшей степени навязывать своих взглядов.

О.Журавлева― Но скажите мне, Александр Глебович, про таблицу-то Менделеева вам есть, что сказать? Народ интересуется.

В.Дымарский― Научный вопрос. Вы знаете, что Медведев заявил, что, оказывается — никто не знал, — что таблица химических элементов не имеет официального названия в мире таблицы Менделеева. Надо бороться за то, чтобы весь мир называл ее официально таблицей Менделеева, а не просто какой-то там периодической системой.

А.Невзоров― Ну, это глупость. Во-первых, надо понимать, что это, конечно, никакая не таблица Менделеева. Менделеев изумительный дядька. И, действительно, он систематизировал несколько очень важных нюансов, но, по сути, все было подготовлено и массой сильных химиков Франции…

О.Журавлева― У немцев, кстати, свой какой-то автор таблицы.

А.Невзоров― Совершенно верно. И они одновременно с этим немцев — Менделеев в том же году получил премию за создание и за открытие этого периодического закона. То есть, как и у всякого научного открытия, у него очень много авторов. Потому что научное открытие — это сумма определенных знаний. В какой-то момент этих знаний становится так много, что возникает возможность сделать генеральный вывод. И кто-то один успевает вбить свое имя в наименование этого открытия.

Но, как совершенно справедливо говорил Макс Планк, когда ему вручали подобного рода премию, что «я чувствую то же самое, что чувствует горняк, проходчик, золотоискатель, который открыл жилу — он берет приз, но он понимает, что если бы это не сделал он, то сделал его товарищ, который шел двумя шагами левее». Поэтому в науке все предельно размыто и пытаться приватизировать периодический закон Менделеева, который очень условно можно называть законом Менделеева, и его формулировки тоже существенно изменились со времен Менделеева… Поэтому тут, скажем так, сказывается гуманитарно-юридическая серость Медведев…

В.Дымарский― Но это с подачи президента академии наук Сергеева.

А.Невзоров: У нас страна, в которой никто ничего не должен

А.Невзоров― Ну, вы знаете, после их блестящего…

О.Журавлева― То есть больше нет вопросов для академии наук? Только бороться за имя Менделеева.

А.Невзоров― …блестящего пассажа с сосулями, я им готов простить всё.

О.Журавлева― Что вы к сосулям привязались. Это ваша Валентина Ивановна дорогая придумала.

А.Невзоров― Но то, что они так красиво кинули через бедро Гундяева, потому что его в результате кинули с почетным профессором. Другое дело, что это происходило с дикими боями, о которых мы никогда не узнаем. Но даже в академии наук есть конгрегация маленьких, тихих, но очень разумных, удивительных академиков, которые сказали: «Знаете, дорогие мои, вот через наши трупы». И предложили сосчитать количество трупов, сколько понадобиться, чтобы Гундяева провести в профессора. И тогда… идея была похоронена.

О.Журавлева― Тогда можно уже и давать советы Медведеву. Чудесно! Спасибо большое! Программа имени Невзорова Дымарского и Журавлевой на этом заканчивается. Большое спасибо, всего доброго!

Александр Невзоров — Невзоровские среды — Эхо Москвы, 06.02.2019