Спорные 200 миллионов: как обвинение выстроило дело Серебренникова и сколько в нем денег

Режиссера Кирилла Серебренникова и двух других фигурантов дела «Седьмой студии», продюсера Юрия Итина и экс-чиновницу Минкультуры Софью Апфельбаум, 8 апреля выпустили под подписку о невыезде. Серебренников сидел под домашним арестом с августа 2017 года, а следствие по делу длится с 2015-го. С тех пор дело «Седьмой студии» обросло множеством новых деталей, а в сути обвинения, которое защита называет абсурдным, не так просто разобраться.

The Bell объясняет, на чем основано обвинение, о каких суммах идет речь и какие основания у защиты утверждать, что обвиняемые невиновны.

Предпосылки

Серия атак на проекты Серебренникова, с которой можно вести отсчет дела, началась весной 2015 года.

В марте 2015 года был отправлен в отставку директор Гоголь-центра Алексей Малобродский. Руководитель департамента культуры Москвы Александр Кибовский тогда же заявил, что театр задолжал городу 80 млн рублей.

После этого запросы о проверке «дорогостоящих провокационных постановок» Гоголь-центра направили депутаты Госдумы Евгений Федоров, Михаил Дегтярев и Алексей Казаков. Контрольно-счетная палата Москвы нашла в театре нарушения финансовой дисциплины, запущенность бухучета и «неоправданное завышение затрат на выпуск новых постановок». Прокуратура Москвы выявила неэффективное расходование Гоголь-центром бюджетных 7,3 млн рублей в 2013–2014 годах.

Вскоре Независимый фонд развития культуры «Искусство без границ» прокремлевского активиста Андрея Грознецкого провел выставку «На дне» с фото из спектаклей (многие — в постановке Серебренникова), призвав прекратить финансировать из бюджета «издевательства над классикой и моду на разврат». Затем этот же фонд обратился в Генпрокуратуру с просьбой проверить постановки на «сцены нецензурной брани, пропаганды аморального поведения, порнографии».

Итоги прокурорской проверки по заявлению фонда в дело не попали. Но именно они и запустили дело «Седьмой студии», писала «Медуза».

Фабула дела

Публично о претензиях следствия к Серебренникову стало известно в 2017 году, когда в Гоголь-центре прошли обыски, но само дело СКР возбудил еще в 2015 году. Речь в нем шла о мошенничестве с бюджетными деньгами в некоммерческой организации «Седьмая студия» Серебренникова в 2012–2014 годах. Имелись в виду гранты Минкультуры на театральный проект «Платформа», который «Седьмая студия» делала в Центре современного искусства «Винзавод». Распоряжение о ежегодной субсидии в 70 млн рублей организации Серебренникова подписал Владимир Путин в 2011 году, когда еще был премьером.

По версии следствия, Серебренников с сообщниками отправляли в Минкультуры сметы с завышенной стоимостью работ и фальшивые подтверждающие документы. В действительности госсредства выводились через фирмы-однодневки и обналичивались.

Сообщником Серебренникова в министерстве следствие считает Софью Апфельбаум, которая в 2012–2014 годах руководила департаментом господдержки искусства и народного творчества. Она якобы в сговоре с режиссером обеспечивала согласование фиктивной отчетности.

Уголовное дело возбуждено по части 4 статьи 159 Уголовного кодекса «Мошенничество в особо крупном размере». Дела против признавшей вину бывшего главбуха «Седьмой студии» Нины Масляевой и скрывающейся от следствия экс-продюсера «Седьмой студии» Екатерины Вороновой выделены в отдельные производства.

Версия обвинения

В деле «Седьмой студии» 250 томов. Почти все они основаны на показаниях Масляевой и сотрудничавшего с «Седьмой студией» предпринимателя Василия Синельникова, давшего показания на саму Масляеву.

По признаниям Масляевой:

За время работы в «Седьмой студии» Серебренников, Итин, Малобродский и Воронова присвоили 120 млн рублей, сама главбух похитила около 5 млн рублей.
Серебренников и Итин поручили Масляевой организовать обналичивание, пообещав «хорошо заработать».
Серебренников знал, что финансирование будет больше необходимого для постановок, но обещал защитить компанию от проверок за счет связей в Минкультуры.
Деньги Минкультуры обналичивались через многочисленных посредников, в том числе компании Синельникова, за 10–12%.

По версии прокуратуры, схема выглядела так:

«Седьмая студия» отправляла в Минкультуры документы о фиктивно выполненных договорах.
Документы принимались, по ним проводилась оплата.
Часть этих денег переводилась на счета подконтрольных «Седьмой студии» юрлиц.
Деньги обналичивались и через Масляеву распределялись между участниками преступной группы — Серебренниковым, Итиным, Малобродским и Апфельбаум.

Версия защиты

Все фигуранты, кроме Масляевой, отрицают вину. Серебренников, Итин и Апфельбаум утверждают, что обналиченные деньги использовались по назначению, на финансирование театральных постановок, и предмет дела, таким образом, отсутствует.

«Седьмая студия» получила на «Платформу» от Минкульта 214 млн рублей и все средства потратила на постановки.
Их действительно переводили фирмам и обналичивали, «но эти деньги использовались для организации спектаклей», в том числе на реквизит и оперативные траты.
Серебренников не подписал ни одного документа, связанного с распоряжением денежными средствами.
Сделать без платежей наличными все запланированные на «Платформе» проекты было бы невозможно. По словам адвоката Серебренникова Дмитрия Харитонова, средства были обналичены потому, что участники проекта просили наличную оплату.
Обвинение в хищениях абсурдно, потому что спектакли состоялись, а мероприятий на «Платформе» оказалось больше, чем требовалось по гранту от Минкультуры, говорил в суде сам Серебренников.
«Дело выдумано либо чтобы уничтожить меня, либо чтобы уничтожить людей, со мной связанных», — заявил режиссер в суде год назад.

Сколько было денег

Максимальная оценка суммы похищенного — 200 млн рублей. Ее давал во время обысков у Серебренникова в мае 2017 года сменивший Апфельбаум в Минкульте Андрей Малышев. По его сведениям, из выделенных на «Платформу» 216,5 млн рублей по назначению были израсходованы только 16 млн рублей. Эти же 200 млн рублей фигурировали в первых заявлениях СКР во время обысков у Серебренникова в мае 2017 года, но в ордер на обыск была вписана другая сумма — 66,5 млн рублей.

На самом деле суммы 200 млн рублей никогда не было, пояснила The Bell адвокат Апфельбаум Ирина Поверинова.

Весной-летом 2017 году фигурантов дела арестовывали за хищение меньших сумм по эпизодам дела: Итина и Масляеву — за 1,3 млн рублей, экс-директора Гоголь-центра Алексея Малобродского — за 2,3 млн рублей.

В августе 2017 года Серебренникова отправили под домашний арест. Оказалось, что его обвиняют в организации хищения как минимум 68 млн рублей из федерального бюджета, а всех фигурантов дела — в мошенничестве в особо крупном размере и хищении 133 млн рублей.

Та же сумма фигурирует в обвинительном заключении, которое Генпрокуратура утвердила в прошлом году. Обвиняемым инкриминируется хищение более 133 млн рублей, которые были «обналичены и возвращены участникам преступной группы». В отдельные производства выделены дела Масляевой и Вороновой.

Защита утверждает, что сумма ущерба некорректна и даже по формальным основаниям не может превышать 43 млн рублей. Адвокат режиссера Дмитрий Харитонов считает, что СКР перепутал суммы подтвержденных и неподтвержденных расходов и вменил фигурантам не ту сумму.

Что дальше

«Я буду довольным, когда все закончится и мы докажем, что мы не виноваты, а так, конечно, приятнее», — сказал Серебренников, комментируя освобождение от домашнего ареста.

«Основания для освобождения [под подписку о невыезде] адвокатам пока не известны. Они подавали апелляцию и просили изменить меру пресечения, поскольку отпали основания для ее избрания. Фигуранты уже не смогут повлиять на свидетелей (свидетели опрошены), уничтожить документы (уже у следствия) и скрыться тоже не смогут (у них забрали паспорта)», — сказала The Bell адвокат Апфельбаум Ирина Поверинова.

Юристы напоминают, что с формальной точки зрения замена домашнего ареста на подписку о невыезде не говорит, что окончательный приговор не будет связан с реальным лишением свободы. Но другие громкие дела последних лет, где фигуранты были освобождены из-под домашнего ареста, — например, дело экс-менеджера «Роснано» Леонида Меламеда или экс-главы «Русгидро» Евгения Дода — до приговоров так и не дошли.