Рано или поздно РПЦ придется вступить в диалог с обществом, и не из-за спин полиции и частной охраны, а на равных

Нескрываемые и активно поддерживаемые государством претензии РПЦ на духовное лидерство в обществе строятся на неубедительных для неверующих тезисах, что не мешает церкви и власти требовать их признания от любого, кто хочет быть услышанным.

Основной тезис – это априорная полезность религии во всяком деле. Без священников и икон ныне не обходится ни научный институт, ни воинская часть, ни городской праздник. Государство не стесняясь принимает церковную точку зрения, и после дела Pussy Riot никого уже не удивляет уточняющий вопрос Владимира Путина о протестующих в Екатеринбурге – уж не безбожники ли они?

С точки зрения церкви, быть безбожником, конечно же, плохо, но с какой стати этот вопрос задает гарант российской Конституции? Допустим, протестовать хотят какие-то истовые безбожники – и что, разве они не имеют на это право? Разве гражданские права россиян находятся в зависимости от их отношения к религиозным концепциям и конкретно от их согласия с православным катехизисом?

Фактически отрицательное отношение к церкви ставит гражданина за рамки любого общения и с РПЦ, и с властью. Поэтому, если вы против строительства религиозного объекта в любимом сквере, вам надлежит прикрываться фарисейской фразой «люди протестуют не против церкви вообще, а против храма конкретно здесь». Но по каким таким причинам мирно и без оружия нельзя протестовать против церкви вообще? Почему она вдруг оказалась неприкосновенной для критики и протестов?

Другой тезис – это вера в возможность в XXI в. сделать секулярное российское общество религиозным с помощью прямолинейной пропаганды и массового строительства культовых сооружений.

То, что в конце 1980-х – начале 2000-х гг. РПЦ действительно резко увеличила численность своей паствы в России, не доказывает, что процесс обращения людей к церкви будет идти постоянно. В 2019 г., на мой взгляд, все, кто хотел бы вести религиозную жизнь сам и дать религиозное образование своим детям, уже делают это без проблем. Молодые россияне и вовсе выросли в обществе, где всю их жизнь православие на госуровне преподносится как традиционная религия, и непонятно, почему следует ожидать присоединения к активной религиозной жизни тех, кто до сих пор этого не сделал. С учетом демографических тенденций следует ожидать скорее уменьшения числа православных верующих в будущем – но эта тема совсем не звучит, а новые церкви строятся такими темпами, будто в России ожидается демографический бум.

Эти вопросы могут показаться поверхностными и даже обидными, у верующих на них есть простые и четкие ответы. Однако в России практикующих православных – считанные проценты, и, надо думать, когда-нибудь церкви все же придется обосновывать свое активное присутствие в жизни общества серьезными аргументами, которые способны понять и принять в том числе и неверующие, и инаковерующие сограждане.

Сейчас у РПЦ уникальная ситуация: пользуясь поддержкой государства, она могла бы отработать технологии работы с обществом, в том числе и направленные на рациональное и гармоничное сосуществование православного сообщества с нерелигиозным большинством. Но, к сожалению, церковь раз за разом отрабатывает другую технологию: навязать себя обществу силой, опираясь на власть и деньги, а дальше жить по формуле «стерпится – слюбится».

Однако рано или поздно РПЦ придется вступить в диалог с обществом, и не из-за спин полиции и частной охраны, а на равных. Но мне почему-то кажется, что сказать церкви будет нечего, да и умеющих уважительно и на равных общаться спикеров у нее нет и непонятно, откуда они могут взяться.

Автор — публицист, Екатеринбург

Безбожники в своем праве