Продолжающиеся дискуссии о роли СССР и его союзников по антигитлеровской коалиции в победе над нацистами отражают нынешние противоречия на международной арене и политизированный подход к прошлому: на события июня 1944 г. российская власть смотрит сквозь призму позднейшего опыта отношений с Западом.

Читать на vedomosti.ru

В четверг во Франции отмечали 75-летие высадки союзных войск в Нормандии, открытия второго фронта, ускорившего разгром нацистской Германии. В юбилейных церемониях приняли участие лидеры 16 западных стран, в том числе Дональд Трамп, Эмманюэль Макрон и Тереза Мэй. Россию представляли сотрудники посольства: министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что приглашение на памятные мероприятия в Нормандии по форме и содержанию «не предполагало» направление официальной делегации из Москвы (цитата по «РИА Новости»).

Накануне торжеств официальный представитель МИДа Мария Захарова заявила, что не следует преувеличивать вклад союзников в победу над Германией и умалять значение титанических усилий СССР. «На протяжении трех лет Великобритания, а затем США всячески затягивали решение о втором фронте», – подчеркнула Захарова.

Мнение об умышленном затягивании союзниками открытия второго фронта с учетом нынешнего уровня исторического знания вряд ли обосновано. Попытка десанта в Дьеппе в августе 1942 г. без надлежащей подготовки войск, накопления техники и высадочных средств, обеспечения господства на море и в воздухе обернулась провалом. Чтобы успешно высадиться в Нормандии, союзникам нужно было учесть прежние неудачи и недочеты операций в Сицилии и южной Италии. Захарова, по сути, повторяет слова советских историков, отражавших противостояние между бывшими союзниками по коалиции в годы холодной войны. Само решение об открытии второго фронта было принято в ноябре 1943 г. на Тегеранской конференции, когда крах нацистского режима не был столь очевидным.

Риторика в духе 17-летнего Николки Турбина из булгаковской «Белой гвардии»: «Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку, не верь. Союзники – сволочи» – может быть отчасти вызвана неприглашением в Нормандию Владимира Путина (он участвовал в церемониях 2004 и 2014 гг.). Но вряд ли дело только в личной обиде.

История все чаще политизируется и используется в качестве инструмента внутренней и внешней политики для подтверждения собственной правоты и выдвижения претензий к оппонентам внутри страны и «партнерам» на международной арене. Это характерно не только для России, но и для Польши, Украины, стран Балтии. Груз текущих проблем международных отношений проецируется на события 75-летней давности, внося политические коррективы в исторические оценки.

Другое дело, что подобная обидчивость вряд ли кстати накануне праздника. Само название фронта (в том числе на Западе) – второй – подразумевает, что первый, т. е. советско-германский, был все-таки важнее.

Нормандия против Немана