Деньги перекладываются из пиджака в брюки, а пиджак достается кредитору. Зачастую именно это крылатое выражение употребляют юристы, когда описывают банкротство в России. И не без причины: нередко банкротство используется как инструмент освобождения от долгов и способ избежать ответственности.

Читать на vedomosti.ru

Судьбу должника решают его кредиторы. Согласно российскому законодательству, к должнику можно применить две банкротные процедуры. Первая – реабилитирующая, когда руководство должником переходит к профессиональному антикризисному управляющему, цель которого – исправить ошибки прошлого менеджмента. В этом случае должнику предоставляют кредитные каникулы, а кредиторы утверждают антикризисный бизнес-план. Должник продолжает свою хозяйственную деятельность и в итоге рассчитывается по долгам. Однако, даже по самым оптимистичным подсчетам, только 5% компаний-банкротов проходят процедуру финансового оздоровления. Дело в том, что чаще всего к банкротству должник приходит в состоянии, когда его активы скрыты или уже проданы, так что бизнеса, который можно было бы реабилитировать, фактически не остается. Кроме того, среди арбитражных управляющих просто не хватает специалистов с должной квалификацией антикризисного управления. В любом случае процедура реабилитации может быть очень долгой, а ее результат непредсказуем. На попытки вывести компанию из кризиса могут уйти годы, но в итоге такая процедура может все равно закончиться продажей активов с торгов. Эта вероятность воспринимается кредиторами как потеря времени и денег, поэтому чаще всего они идут по второму пути и банкротство заканчивается конкурсным производством: имущество компании продается с молотка, а сам должник ликвидируется. И, к сожалению, ни один из этих двух вариантов не выгоден кредиторам.

Эти проблемы хорошо известны. Правительство уже давно внесло в Госдуму законопроект, призванный усилить роль реабилитационных процедур, однако он лежит без движения – между депутатским корпусом и Минэкономразвития, которое отвечает за регулирование законодательства в сфере банкротства от лица правительства, нет взаимопонимания. Минэкономразвития предложило отказаться от многоэтапной продажи имущества должников, перейдя к модели «голландского аукциона». Ряд инициатив призван сократить сроки процедур банкротства, например за счет отмены процедуры наблюдения и предоставления арбитражным управляющим полномочий по рассмотрению требований кредиторов без судебных разбирательств. Однако рассмотрение многих законопроектов стабильно затягивается.

Как свидетельствует статистика, обычно кредитор в лучшем случае получает не более 4% от своих требований. Причин этому несколько. Во-первых, низкая эффективность торгов по продаже активов банкрота. Две обязательные стадии аукциона на повышение в девяти из десяти случаев проходят без заявок от участников и признаются несостоявшимися. Имущество удается продать только на стадии публичного предложения после снижения цены на 60–70% от первоначальной. Отсюда вопрос: а надо ли тратить на безрезультатные аукционы время и деньги кредиторов? Не продуктивнее ли продавать имущество сразу на понижение?

Во-вторых, банкротство часто становится результатом продуманных действий самих должников, стремящихся скрыть свое имущество от кредиторов. Как правило, должники целенаправленно готовятся к банкротству и используют разнообразные и изощренные схемы вывода активов. Раскрутить подозрительные сделки и вернуть скрытое имущество, конечно, возможно. Но это тоже очень долгий и затратный процесс. Неспроста дела об оспаривании сделок в банкротстве отнесены к категории особой сложности в классификации споров в арбитражных судах.

Третья проблема, непосредственно связанная с первыми двумя, – значительная продолжительность дела о банкротстве и его дороговизна. Вознаграждение арбитражного управляющего, траты на оценку и содержание имущества должника, процедуры торгов и прочие расходы оплачиваются из конкурсной массы, т. е. фактически за счет кредиторов. С учетом длительности рассмотрения споров об обоснованности требований кредиторов и оспаривания сделок должника, сроков торгов дело о банкротстве может тянуться годами.

При этом некоторые категории расходов законом определены в качестве обязательных, но абсолютно не соответствуют целям банкротства. Например, до сих пор часть публикаций должна размещаться в федеральном печатном издании. Уже много лет тендер на публикацию таких объявлений выигрывает ИД «Коммерсантъ». Стоимость таких публикаций может составить несколько десятков тысяч рублей, а размещать их нужно регулярно (например, при торгах). Доходит до абсурда: случается, что публикация в газете о продаже имущества стоит дороже, чем само имущество. В то же время давно и успешно функционирует сайт Единого федерального реестра сведений о банкротстве, на котором существенно дешевле публикуется вся необходимая информация.

Нужно также учесть, что, если по результатам банкротства средств от продажи имущества должника не хватит на возмещение расходов арбитражного управляющего на проведение процедуры, они взимаются с кредитора-заявителя. Таким образом, банкротство как способ взыскания долгов не только не гарантирует кредитору положительный результат, но и несет риски дополнительных убытков.

При всех проблемах банкротства есть и положительные тенденции. После реформирования института привлечения к субсидиарной ответственности все большую популярность набирает практика взыскания долгов несостоятельных компаний с их бенефициаров. Суды все чаще признают контролирующих должника лиц виновными в банкротстве, а размер взысканных с них долгов неуклонно растет. Так, в I квартале 2019 г. суды удовлетворили в 1,5 раза больше подобных заявлений, чем за тот же период 2018 г.: (рост с 280 до 430 заявлений), а сумма ответственности за то же время выросла почти в 3 раза (с 25,6 млрд до 75,39 млрд руб.). ФНС выработала собственные рекомендации по поиску теневых бенефициаров и вполне успешно их применяет. Кроме того, стало возможным привлечь бенефициара к ответственности и вне рамок дела о банкротстве – например, если процедура завершена ликвидацией должника или если процедуру прекратили по причине отсутствия финансирования.

Складывающаяся практика в будущем может способствовать развитию института внеконкурсного оспаривания сделок, который пока крайне редко применяется судами – нет нормально действующих правовых норм. Кредитор, получив решение суда о взыскании долга, сможет предотвратить вывод активов должника и обратить на них взыскание, оспаривая подозрительные сделки без ведения длительной и затратной для него процедуры банкротства. Тенденции судебного правоприменения и предлагаемые изменения в законы должны оптимизировать процедуры банкротства и сместят акцент с убийства компаний на их финансовое оздоровление. Хотелось бы надеяться, что такой результат совместно с возможностью кредитора защитить свои права вне рамок банкротного процесса в целом приведет к повышению эффективности института банкротства в России.

Автор – адвокат Forward Legal

Пиджак для кредитора