20 лет власти Путина глазами бизнеса, уход легенды люкс-индустрии и новое испытание для рубля

Итоги 20-летия Владимира Путина у власти всю неделю подводили экономисты и политологи. Мы дали слово бизнесу.

На этой неделе без официальных торжеств тихо прошел 20-летний юбилей нахождения Владимира Путина у власти. Экономисты строго делят этот период на «десятилетие роста» и «потерянное десятилетие». Бизнес делает вид, что не помнит прошлого, — из известных предпринимателей в годовщину не высказался никто. Мы решили подвести итоги вместо них.

На первую половину правления Путина приходится не только почти восьмикратный рост цен на нефть, но и все случившиеся реформы: приняты Налоговый и Земельный кодексы, введены накопительная пенсионная система и плоская шкала налогообложения в 13%, которая позволила успешно бороться с зарплатой в конвертах. Россия досрочно погасила долги Парижскому клубу и начала переговоры о вступлении в ВТО. Сергей Гуриев в «Ведомостях» называет период с 1999 по 2008 годы «самым выдающимся десятилетием в российской экономической истории — за исключением восстановления экономики после Гражданской войны в годы НЭПа». За эти годы ВВП вырос на 94%, а в пересчете на душу населения — вдвое, среднегодовые темпы роста составляли невероятные по нынешним временам 7%.

«Тогда все хотели кусочек России. Начало 2000-х стало временем возможностей, были десятки, если не сотни IPO. Только Morgan Stanley за эти годы привел в Россию сотни миллиардов долларов долга и десятки миллиардов долларов за счет IPO», — вспоминал в недавнем интервью The Bell бывший глава Morgan Stanley в России Райр Симонян.
В 2008 году Россия стала резко маргинальным рынком — для иностранных инвесторов весь бизнес съежился, а российский бизнес понес в правительство письма с просьбами о спасении. Финансовая поддержка экономики обошлась примерно в 5% ВВП, подсчитывал Алексей Кудрин. Все либеральные концепции реформ, оказавшиеся на столе у Путина после кризиса, так там и остались, а власти начали стремительно обнулять все достижения первой десятилетки.
«Единственный класс, который чего-то добился и что-то сделал для страны за все эти годы, — это бизнес, — рассуждал недавно в разговоре с The Bell один из крупных российских банкиров. — Ни интеллигенции, ни элитам ничего не удалось». Но, связанные взаимными обязательствами (гарантии безопасности в обмен на полное невмешательство в государственные дела), дальше бизнес и власть уже ничем не могли помочь друг другу. За 10 посткризисных лет темпы роста экономики были меньше 2% в год.
После присоединения Крыма бизнес не заявлял о своем недовольстве стремительной изоляцией. Его фиксировало разве что падение различных индексов, выведенных на основании анонимных опросов предпринимателей и представителей среднего класса. К концу 2018 года у последних настроение было таким, что Сбербанк, похоже, просто опустил публикацию результатов своего традиционного исследования под названием «индекс Ивановых» (см. график).

«В последние годы совершенно неясно, кто является лидирующей группой, за кем идти, — признается крупный российский инвестбанкир. — Должность какого-нибудь губернатора сейчас — это расстрельная должность. На ней ты можешь разве что определять, как скоро ты окажешься в тюрьме». Лидирующей группой, которая научилась выживать и извлекать свою ренту из бизнеса, оказались силовики.
По данным омбудсмена Бориса Титова, 84,4% бизнесменов считают, что вести бизнес в России опасно. Две трети опрошенных не доверяют силовым структурам, а больше 70% — уверены, что российские законы не защищают от необоснованного возбуждения уголовных дел. Судебная статистика подтверждает эти опасения. С 2015 года число приговоров по популярным экономическим статьям — мошенничество, незаконная банковская деятельность, незаконное образование юридического лица и отмывание имущества — остается на одном уровне — больше 35 тысяч осужденных в год. Все обсуждения насчет необходимости кардинальных реформ в этой сфере, как показал прошедший Петербургский форум, не просто уходят в песок, а выглядят уже абсурдно.
В последние годы из этих 20 бизнес выбрал оборонительную тактику — не рисковать, и в первую очередь деньгами. В ситуации, когда власти пытаются вернуть капиталы на родину, предприниматели выбирают смену налогового резидентства. «Главное, что изменилось, — это понятие частной собственности. Теперь денежные потоки — все, а она — ничто, — объясняет такую линию поведения один из собеседников The Bell, вспоминая о деле Майкла Калви. — Только потоки. Условный «Газпром» может быть 100 раз неэффективным, но это никого не интересует». Отток капитала из России за 2014–2018 годы, подсчитал в интервью «Русским норм!» Гуриев, составил $320 млрд, или около 4% ВВП в год.
В отсутствие частных инвестиций государство делает ставку само на себя: государственные триллионы, упакованные в национальные проекты, — сейчас это единственный драйвер, на который рассчитывает правительство, но в него мало кто верит.

Что мне с этого? Плохой договор между бизнесом и властью, отсутствие в ней своего представительства и сильного голоса пока привел к двум очевидным последствиям: стагнации в экономике и планомерному ухудшению жизни людей, а вместе с ними — к падению популярности Владимира Путина.

ПОТЕРЯ

Алла Вербер

На этой неделе скончалась Алла Вербер — fashion-директор ЦУМа и вице-президент компании Mercury. Ей был 61 год. Вербер называют первопроходцем и главным человеком для российской индустрии моды.

Алла Вербер родилась в Ленинграде в 1958 году, окончила медучилище, а в 1978-м ее семья эмигрировала в Канаду. «В кругу семьи до школы меня звали Алешей и учили ничего не бояться, — вспоминала Вербер в интервью Vogue. — В 29 лет я, молодая мама, открыла свой магазин в Торонто (это был модный бутик Katia of Italy) на последние родительские деньги и добилась успеха!» В самом конце 80-х Вербер вернулась в Россию, чтобы создать здесь рынок люкс-ритейла в буквальном смысле с нуля.
Она начала работать с Mercury в 1993 году, когда это еще была небольшая компания, занимавшаяся поставками люксовых товаров, но не одежды. «Бывшие советские универмаги, неразбериха с таможенными процедурами и полное отсутствие цивилизованных торговых центров и международных банков, — описывает состояние рынка на тот момент глава Fashion Consulting Group Анна Лебсак-Клейманс. — Самым успешным форматом ритейла 90-х был «Черкизон».
Вербер, которая к тому моменту почти 20 лет жила за рубежом, стала для Mercury проводником на Запад. Она лично договаривалась с модными домами о первых поставках, и они соглашались выйти на российский рынок под ее честное слово. «Когда Вербер приходила на встречу — уверенная в себе, очень элегантно одетая, умеющая вести переговоры так, как это делают на Западе, — она показывала брендам ту Россию, которую там еще никто никогда не видел», — рассказывает гендиректор Y Consulting Дарья Ядерная.
Вербер стала одним из первых профессиональных российских байеров — людей, договаривающихся с брендами о закупках. «Закупки в модном бизнесе — это не только эстетика, должно быть понимание экономики загрузки пространства, оборачиваемости полки, маржинальности — особенно когда ты работаешь с люксом, — объясняет Ядерная. — Ты должен думать об этом, потому что когда у тебя одно платье стоит миллион — если оно провисит, а ты его не продашь, ты мало того, что ничего не заработаешь, в следующий раз ты просто его не получишь».
Как вице-президент Mercury Вербер отвечала за структуру портфеля брендов компании, а затем стала fashion-директором ЦУМа — «витрины» компании, на которой холдинг обкатывал новые бренды. За первые годы работы в Mercury Вербер привезла в Россию 1,5 тысячи люксовых брендов, среди которых были Chanel, Gucci, Prada, Dolce&Gabbana. А потом помогла компании успешно пережить кризис, когда у Mercury закончилось большинство эксклюзивных контрактов. После резкой девальвации рубля в 2014-м стараниями Вербер Mercury удалось получить эксклюзивные скидки от целого ряда премиальных брендов. Во многом благодаря этому ЦУМу удалось быстро оправиться: с 2016 года выручка непрерывно росла, в прошлом году она составила 18,7 млрд рублей.
Когда Вербер исполнилось 50, у нее диагностировали рак. На борьбу с болезнью она потратила пять лет: «Я бросила на нее массу сил, денег, мобилизовала всю свою волю. В результате я выиграла». В последний год, писала Ксения Собчак, Вербер перенесла два воспаления легких и умерла в Италии после того, как ее доставили в больницу с диагнозом «сепсис».
Для Mercury, которая помимо ЦУМа управляет теперь более ста магазинами люксовых товаров, это огромная потеря. Но Вербер — это не только личный бренд. Ей удалось построить сильную команду. «Она подбирала людей, которые умеют работать, а не ждут, что придет Вербер и все сделает сама», — рассказывает Ядерная. Большинство ее байеров работают в ЦУМе больше 10 лет.

ДЕНЬГИ

Неожиданный обвал

В июне-июле рубль достигал годовых максимумов и почти преодолел границу 62 руб./$. Фундаментальных причин для дальнейшего роста эксперты не видели, а для отскока на противоположную сторону коридора 60–65 руб./$ нужен был только знак — и его подал Дональд Трамп. В прошлую пятницу он объявил о новом ударе в торговой войне против Китая — и отправил американский фондовый рынок в самое глубокое падение в 2019 году. Цены на нефть ответили тем же — баррель Brent подешевел почти на $4 за сутки, а всего за эту неделю потерял ровно $7 — c $65,2 до $58,2.

На такое падение рубль не мог не отреагировать — всего за два торговых дня 2–5 августа он потерял 2 рубля к доллару (падение с 63,5 до 65,5 руб./$) и 3 рубля к евро (с 70,5 до 73,5). Впереди нас может ждать новая война Трампа, на этот раз — против юаня. Для России это плохие новости — из-за санкций весь 2018 год ЦБ перекладывал международные резервы из доллара в юань. Но пока главным фактором для рубля остается цена на нефть. Последние два дня она потихоньку восстанавливается. Важная граница — $50 за баррель: если Brent упадет ниже, зависимость рубля от цен на нефть резко вырастет, говорят эксперты. Пока нефть торгуется по $58.

СИГНАЛЫ

Иностранный след в московских протестах

Спустя почти месяц после начала массовых протестов в Москве власти придумали линию, которой придерживаться, — и это главный итог этой недели в затянувшемся противостоянии в Москве.

Протесты в Москве власти всю неделю на разные лады объясняли провокациями из-за рубежа — начала Мария Захарова, подключился Сергей Миронов, за ним — Совет Федерации, и вот уже депутатам велено досрочно вернуться из отпусков, чтобы обсудить иностранное вмешательство в московские выборы.
Одновременно из-за денег якобы сомнительного происхождения в рамках нового уголовного дела арестованы счета ФБК Алексея Навального и его сотрудников.
Потребности москвичей выходить на улицы в скором будущем уже почти точно будут ограничены площадью Академика Сахарова, где завтра состоится очередной — на этот раз согласованный с властями — митинг.
Версия об иностранном вмешательстве опасна новым витком борьбы с чем-нибудь иностранным. Например, с соцсетями — там сегодня началась настоящая кампания в поддержку недовольных москвичей, на стороне которых выступили десятки знаменитости с многомиллионной аудиторией.