Центризбирком (ЦИК) на этой неделе триумфально завершил рассмотрение жалоб независимых кандидатов, снятых с сентябрьских выборов в Московскую городскую думу. Результат, как и следовало ожидать, получился нулевым – ну или, наоборот, стопроцентным, это с какой стороны посмотреть: ни один жалобщик регистрации так и не добился.

Впрочем, ожидали такого, кажется, не все. Ведь большинство оппозиционеров, выбирая, где обжаловать отказ окружных избиркомов в регистрации – в Мосгоризбиркоме с перспективой обращения в ЦИК или же сразу в судах, – нашему самому гуманному правосудию предпочли избиркомовскую вертикаль во главе с Эллой Памфиловой. Видимо, потому, что, как объяснил недавно в открытом письме из-за решетки один из них, Илья Яшин, председатель ЦИК еще в конце прошлого года лично обещала ему «бороться за каждого независимого кандидата» и гарантировать проведение честных и конкурентных выборов. И Яшин, при всем его достаточно богатом опыте выслушивания от представителей российской власти множества замечательных, но не сбывающихся впоследствии обещаний, этим словам, кажется, поверил – и, вероятно, не он один.

Не хочу сейчас присоединяться к стройному хору тех, кто ругает Памфилову последними словами и называет ее едва ли не худшим представителем «кровавого режима». И вовсе не потому, что согласен с решениями ЦИК. Просто я тоже не то чтобы верил, но по крайней мере хотел верить в то, что если на пост главы ЦИК приходит человек, занимавшийся до этого правозащитной деятельностью, то и на новом месте он будет защищать права людей, а не системы. Но это, конечно же, было с моей стороны огромной ошибкой, потому что председатель Центризбиркома в отличие, например, от того же уполномоченного по правам человека, может быть только истинным чиновником, полностью вписанным в вертикаль власти.

А как должен вести себя настоящий чиновник в ситуации выбора между человеком и системой? Именно так, как вели себя избиркомы всех уровней в истории с Мосгордумой.

Говорит эксперт МВД, что несколько записей в подписном листе выполнены одной рукой, – значит, так оно и есть, какими бы убедительными аргументами ни опровергали это заключение какие-то там независимые графологи. Считает тот же уважаемый эксперт подписи избирателей фальшивыми – стало быть, они непременно фальшивые, сколько бы заявлений реальных москвичей вы ни предъявили. А если действующий от имени государства нотариус признается в том, что именно его ошибки при заверении документов кандидата привели к выбраковке сотен подписей, то виноват в этом не нотариус, а сам кандидат, потому что поленился проверить, все ли государство для него правильно сделало.

И даже давнее обещание Памфиловой перестроить работу избиркомов так, чтобы все сомнения в избирательных спорах трактовались в пользу кандидатов, можно считать выполненным. Да и перестраивать ничего для этого особо не пришлось. Ведь если члены избиркома заведомо считают кандидата вруном и фальсификатором, то какие у них вообще могут быть сомнения?

Ну а еще каждый настоящий чиновник точно знает, что любая критика в его адрес обязательно заказана и проплачена его врагами. Хотя скорее даже врагами не его лично, а всего российского государства, волю которого этот чиновник героически выполняет. И судя по реакции Эллы Памфиловой на расследование ФБК о дорогой недвижимости внука одного из членов ЦИК («Я знаю, какие деньги были затрачены и кому сколько заплачено»), экзамен на настоящего чиновника она сдала на все пятерки.

Как правозащитник Элла Памфилова стала чиновником