Российские выборы, не будучи выборами, не имеют для избирателя особой ценности <...>но при тактическом подходе обретают смысл игры

Каждая политическая волна оставляет что-то после себя. Нынешняя волна, при скромных результатах, может оказаться более важной для дальнейших событий, чем сейчас кажется. Волна существенна тем, что остается после того, как она уходит.

Мы не случайно говорим о протестах как о волнах – они неизбежно цикличны. Политическая осознанность не работает как департамент, она невозможна без эмоционального подъема, а эмоциональный подъем скоротечен и всегда сменяется спадом. Общественные движения каждый раз, поднимаясь, выносят на поверхность новую группу проснувшихся, а уходя, забирают с собой разочаровавшихся.

Те, кто был свидетелем как минимум двух таких циклов, часто скептически относятся к самой возможности осмысленных политических изменений. Но ощущение обманутых ожиданий создается самим движением вверх-вниз. Чем больше энтузиазма на подъеме, тем глубже разочарование на спуске. Всплески энтузиазма, сменяющиеся периодами безразличия, естественная особенность политической жизни вообще, а российской – в особенности.

Для жизни между приступами энтузиазма нужна структура и рутина. Но российское государство считает, что у него есть монополия на создание любых рутинизированных структур. Политический менеджмент старается отбить у граждан желание образовывать группы и независимые организации. Проходящие сейчас по всей России обыски в структурах Фонда борьбы с коррупцией – именно об этом.

То, что происходит между политическими волнами, невероятно важно. После 2011–2012 гг. российское общество стало человечнее. Политическая волна ушла, но остались «Медиазона», «ОВД-инфо», журналисты из множества изданий, готовые освещать и расследовать работу чиновников и силовиков, а от прошлых всплесков остаются «Русь сидящая», «Агора» и самостоятельные адвокаты.

Понятно, что оставили прошлые волны, а что останется от нынешней? Главный, на мой взгляд, результат московских выборов не в увеличении в городской Думе числа коммунистов, яблочников (давно там не бывавших) и эсеров. Со всеми новыми депутатами мэрия поработает, кто-то получит квартиры, кто-то согласится играть, как скажут. Важно, что люди, голосовавшие осмысленно, в том числе и те, кто поучаствовал в тактическом голосовании – в том, что Алексей Навальный назвал «умным голосованием», – узнали цену своему голосу.

В минувшие выходные в Москве выросла цена одного голоса. Логика тактического голосования теперь останется в сознании и будет возможным вариантом действий на всех последующих выборах в России.

Если голос отдан за кандидата, у которого нет шансов выиграть, то голос оказывается растраченным впустую. С этим можно спорить, исходя из ценностных аргументов, но с точки зрения «веса» одного голоса – не поспоришь.

На каждых президентских выборах в США слышны призывы не голосовать за независимых, зеленых и прочих «не главных» кандидатов: «Отдав голос зеленому, вы только помогаете выбрать ненавистного Х». Эта логика, кстати, и ведет к укреплению двухпартийности – люди, не согласные между собой по большинству вопросов, часто голосуют за одного и того же кандидата, просто чтобы голос не достался второму, который в их глазах еще хуже.

Голоса особенно вырастают в цене в тех случаях, когда победа фаворита не гарантирована и, отдав голос второму по вероятности выигрыша кандидату, можно повлиять на исход. В нескольких московских округах произошло именно это. Внимательные граждане, а также, конечно, и кремлевские политтехнологи не могли этого не заметить.

Так работает координация избирателей. Часто это происходит само собой – просто в силу долгой привычки и понимания того, как устроено голосование. Часто тактическое голосование – результат специальных кампаний, призванных не допустить избрания того или иного кандидата. Главное здесь – рациональное отношение к своему голосу, стремление вложить его с максимальной пользой.

На следующих выборах гораздо больше людей будут знать, что их голос весит больше, чем они привыкли думать. Российские выборы, не будучи выборами, не имеют для избирателя особой ценности (для администрации как раз имеют). Но при тактическом подходе они обретают смысл игры. Не исключено, что в следующий раз больше людей захотят в ней поучаствовать хотя бы из спортивного или протестного интереса. Кремлевские управляющие будут плотно заниматься этой проблемой, еще больше ограничивая независимых кандидатов и активистов. Парадокс управляемых массовых мероприятий, называемых «выборами», в том, что их операторы публично говорят о победе, но ведут себя как проигравшие. Преследования активистов – тому свидетельство. После минувших выходных они не могли не понять, что шансов выиграть выборы без зачистки поля, без административных подпорок стало у них не больше, а меньше.

Новая цена голоса