Детский мир за кремлевской стеной
«У меня лично вначале были желания самые разные, как у всех молодых людей, я хотел быть и моряком, и лётчиком. Я внимательно смотрел, изучал, и ещё раз хочу к этому вернуться – примерял на себя все эти профессии. Знаете, как? Я даже приходил в какие‑то учреждения, приходил, садился, смотрел, что люди делают, куда идут, как разговаривают между собой – просто со стороны», – вспоминал о выборе профессии в своем детстве Владимир Путин в видеобеседе со школьниками во время урока «ПроеКТОриЯ».
Володино детство
Угадать, когда президент говорит о чем-то по-настоящему важном, нетрудно – у Путина начинает подрагивать голос, он немного путается в словах, принимается активно жестикулировать. Воспоминания ленинградского мальчика Володи о хождениях по коридорам учреждений в поисках заветной профессии дороги для Владимира Владимировича. Конечно, эти рассуждения выглядят довольно странно: представьте себе «учреждение» в советское (да и нынешнее) время, куда с улицы может зайти школьник, и не просто зайти, но еще и посидеть какое-то время, и посмотреть, «что люди делают, куда идут, как разговаривают между собой». Тем более, если это «учреждение», где работают летчики или моряки. Или то «учреждение» из трех букв, куда в итоге трудоустроился Владимир Путин – очень слабо верится, чтобы в КГБ мог зайти неизвестный парень, и посмотреть, «куда идут люди и как разговаривают между собой». Вернее, поверить-то, наверное, можно – мало ли до чего может дойти любопытство советского школьника, но судьба любопытного была бы незавидной. Рассуждения президента выглядят странными до тех пор, пока не сделать одно допущение – Путин не вспоминает реальные события, он заново переживает свои детские мечты: как хорошо было бы зайти туда, где трудятся летчики и моряки, последить за их работой, понять – кто лучше и полезнее для страны, у кого больше героизма? Такие мечты естественны, возвращаться в них человеку легко и приятно, чем старше он становится, тем сложнее отделить детские грезы или страхи от реальности. Если так должно было быть в мечтах, то может так оно и было на самом деле? Не зря же человек с таким придирчивым отношениям к профессиям попал в кресло президента и занимает его столько лет. О сокровенном Путин рассказывает детям, которые, как он, кажется, считает, уж точно должны его понять.
Президент обращается к детским воспоминаниям и словам не в первый раз: минувшая неделя подарила нам пару свежих примеров. «Вы сказали, что слово “мама” невозможно заменить. Оказывается, возможно. В некоторых странах заменили: “родитель номер один”, “родитель номер два”. Надеюсь, у нас этого никогда не будет», – зацепился Путин за слово «мама» в выступлении казачьего генерала и депутата Госдумы Виктора Водолацкого. Атаман говорил на многие темы, которые раньше трогали президента – духовно-нравственное воспитание, патриотизм, идентичность, но внимание Владимира Путина зацепилось за «детское» слово. Не «мать» (это слово Водолацкий тоже употреблял), а именно «мама».
Разумеется, мамы и папы в Европе никуда не делись, никто эти слова не запрещал. «Родитель №1» и «Родитель №2» – графы в некоторых официальных документах, и только. Но мы ведь не в реальности, мы в мире детских страхов маленького Вовы, где злые западные дяди родную и душевную маму заменили на пронумерованный клон. Страшно, что и у нас так может быть, но ведь не будет, правда? Атаман, успокойте мальчика!
И успокаивать мальчика приходят такие мужчины, рядом с которыми никакие враги не страшны: «Владимир Путин сказал, что в некоторых странах слово “мама” заменили на родитель №1 и 2. “Надеюсь, у нас такого никогда не будет”, – заявил он! Запад пытается навязать нам безнравственность, разрушить вековые устои русского и других народов. Слова Путина по этой теме очень важны», – пишет в своем твиттере Рамзан Кадыров.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]