Лекарство против страха: зачем неизвестный новгородец совершил акт вандализма в XVII веке
Новгород. Церковь Симеона Богоприимца. Фото: Виктория Андреева
Посмотрите на картинку. Видите накарябанные поверх фрески письмена? Это граффити из новгородской церкви Симеона Богоприимца.
А написано там следующее:
«В лето 6975 бысть мор въ Великом Новигороди, въ Старыя Русы и в Новой, и во всех пятинах Новгородцькой области. В Неревском конци за городом во Звиринцы монастыри у Покрова Богородицы бысть скуделня велия близ церькви. Божьим попущением преставилось в Великом Новигороди от смертоносныя язвы 48482 человеки, а монастырех игуменов и старцов и в девичьих игуменей и стариц и крестиан 7652 человики. И в то поветрие явись на сем мисти на скуделни образ Симион Богоприимец. Аще бы не было б явления святаго Семиона было бы мерзость и запустение граду и всем пяти пятинам, да извисно написано в книги в часословцы подлинно. Богу нанему слава во векы аминь. Лита 1661»
Речь идет о новгородской чуме 1467 года. До территории центральной России и Москвы чума добралась только в XVII веке. Однако Новгород и западные земли России испытывали страшные эпидемии чумы начиная с XII века. И одна из самых страшных была как раз в 1467–68 годах.
А одним из самых распространенных способов борьбы с эпидемией в России было строительство обыденных храмов. Это сейчас слово «обыденный» означает – повседневный, заурядный и все такое прочее, а еще сто лет назад это слово означало буквально: «сделанный за один день». Так вот для борьбы с эпидемиями русские люди придумали строительство храмов за один день – так, чтобы успеть до заката солнца. Причем тут важно было не только время, но и непосредственное участие в этом строительстве всех горожан. И не только строили все вместе, но и материалы собирали все вместе. Такие храмы были, разумеется, маленькими и деревянными, а потому через 30–50 лет приходили в негодность. Но главное было не в размере и прочности, а в самом действии и всеобщем участии. То есть строительство всем миром осознавалось как молитва и очищение. Это и спасало. Круто, если от чумы. Но если – нет, то от геенны огненной.
С современной эпидемиологической точки зрения сгонять все население в одно место на тяжелую работу – очень сомнительное мероприятие. Однако, во-первых, люди того времени очень плохо понимали природу эпидемий и лучше осознавали логику молитвы, чем логику карантина и гигиены. К тому же, заботились о спасении души не меньше, чем о спасении жизни. Во-вторых, эпидемия чумы в России обычно начиналась поздним летом, в сентябре достигала пика, потом шла на спад, но не прекращалась совсем, а весной следующего года возобновлялась с новой силой. Обыденные же храмы строились не сразу, обычно поздней осенью, когда вспышка чумы чаще всего ослабевала, выкосив значительную часть наиболее уязвимого к болезни населения. А такого рода общие мероприятия очень хорошо поднимали дух людей, впадающих в болезненное уныние от смертей вокруг, усталости, страха и всеобщего упадка. Что отчасти помогало им в борьбе с болезнью.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]