Все в одной «Телеге»
Что происходит в секретных чатах в Telegram и зачем элиты «перестукиваются» через анонимные каналы: исследование «Новой»
Этот текст — продолжение исследования об анонимных телеграм-каналах. Первую часть читайте здесь.
С началом календарной весны в Telegram появилась страшилка, что Кремль, «расписавшийся в своем интеллектуальном и профессиональном бессилии… не может контролировать повестку в Telegram…». И вынужден «передать «проблему Теlegram» в руки силовиков и перейти к более простым методам работы».
«В Кремле уже даже не шепчутся, а открыто обсуждают новую кампанию по блокировке Telegram…» — это цитаты из воззвания, обнародованного малоприметным телеграм-каналом («Тот самый Олень»), но растиражированного каналами с десятками тысяч подписчиков («Кремлевский безбашенник», ВЧК-ОГПУ, «Компромат ГРУПП»…).
Вскоре после внезапного исчезновения «Футляра от виолончели» на рынке телеграм-каналов появились опасения, что на его месте может оказаться каждый. Если смогли деанонимизировать владельца канала, принимавшего очень серьезные меры безопасности для сохранения своего инкогнито, то, видимо, можно «расшифровать» и других анонимов. При этом не важно, кто это сделает, силовики или криминал, «ангажированный» бизнесменами или политиками.
Когда в чате «Телеграмбюро 3.0» (закрытом клубе владельцев и администраторов крупнейших телеграм-каналов, представляющих 80–90% всей российской телеграм-аудитории; среди них, например, блогер Илья Варламов и Никита Могутин, основатель Baza) один из участников поинтересовался, есть ли у захвативших «Футляр» доступ в этот чат, порядка десяти участников тут же удалились из беседы. «Время зачищать историю чата», — написал один из них (скриншоты из переписки есть в распоряжении «Новой»). «СЖИГАЕМ ДОКУМЕНТЫ. <…> Если канал продается, надо удалять админов из чата», — ответил другой.
Могутин в разговоре с «Новой» подтвердил существование таких чатов для администраторов. «Они появились практически сразу после того, как стали формироваться «сетки» анонимных телеграм-каналов. В чате можно легко пообщаться с Марго Симоньян, Ильей Варламовым и другими. В основном это обычная «болталка» для админов. Иногда в чате обсуждаются вопросы выступления в СМИ единым фронтом. Но за этим исключением ничего дельного там не происходит. Все серьезные вопросы, насколько я понимаю, решаются в личке», — говорит медиаменеджер.
За время существования чата сменилось несколько версий и составов участников, «переливаний из одного чата в другой», говорит Могутин. Последний панический «исход» случился после захвата «Футляра от виолончели» из-за угрозы деанонимизации.
Но опасения телеграм-публики, по-видимому, оказались преждевременными. Никаких решительных действий против других каналов власти не предприняли. Один из менеджеров, координирующих работу десятка телеграм-каналов, на условиях анонимности объяснил «Новой», что Кремль еще давно предпочел репрессиям тактику «возглавить и повести за собой».
«Метод «нагнуть и закрыть» — это модель прошлого, она сейчас не работает. Тем более у нас всегда будут верить самиздату на порядок больше, чем официозу.
Поэтому запрет Telegram был исторической ошибкой власти», — сказали «Новой» администраторы канала «Незыгарь».
Под кремлевским колпаком
«Часть российского телеграм-сегмента сегодня контролируют госструктуры, причем особо это не скрывают. Кстати, именно приход государства в Telegram и был его основным признанием [в качестве медиа]», — сказали «Новой» в канале «Мысли не мысли».
С широким электоратом через Telegram взаимодействовать бессмысленно.
Это большой междусобойчик чиновников, депутатов, бизнесменов и журналистов. Эдакая огромная коммунальная кухня. И телеграм-каналы используются прежде всего для того, чтобы передать привет конкурентам, либо довести информацию до лица, принимающего решение. Массовая аудитория телеграм-каналы, как правило, не читает.
Сегодня мессенджером пользуются более 15 миллионов жителей России, но суммарное количество подписчиков телеграм-каналов не превышает миллиона читателей, говорит источник «Новой», хорошо знакомый с рынком. «Это вместе с ботами, а без ботов — тысяч 600-700, не больше», — добавляет он.
Зато значительная часть этой аудитории — интеллектуальная элита из крупных городов. Политические телеграм-каналы позволяют элитным группам коммуницировать между собой.
«Знаете, в тюрьме люди перестукиваются через стены? Вот здесь происходят те же самые перестукивания», — говорит социолог Константин Гаазе.
Из-за широкой представленности элит и складывается впечатление, что Telegram — прокремлевский, говорит блогер Станислав Апетьян. «Учитывая, что сейчас это основная «стенгазета» корпоративной политической жизни, то, безусловно, Кремль старается доносить какие-то тезисы до различных групп».
По формулировке «Незыгаря», родоначальника жанра политических слухов в Telegram, через него «элиты рефлексируют на себя — свои страхи, хотелки, ожидания и просчеты».
В отличие от федерального телевидения, работу Кремля в Telegram нельзя назвать прямой пропагандой. «Скорее, какие-то группировки и «группировочки» обмениваются сообщениями и намеками, заодно пытаясь напустить тумана в умы интересующихся журналистов. Телеграм-каналы — это такая огромная дым-машина. Исходя из того, сколько дыма выпускается, можно примерно понять, какого рода дискотека началась», — говорит Гаазе.
Есть и более тривиальное объяснение востребованности мессенджера: экспансия на новую площадку — это лишний повод освоить новые бюджеты на «информационное продвижение» власти. «Вокруг властных структур всегда есть пиарщики, которые на этом зарабатывают. Но я с трудом себе представляю, чтобы анонимный канал можно было использовать в реальной политической борьбе. Мне кажется, это несерьезно», — скептичен медиаменеджер Арам Габрелянов.
Вы из какой «сетки»?
Кремль сделал правильные выводы из неудачного кавалерийского наскока на Telegram, начавшегося 16 апреля 2018 года, вспоминает собеседник «Новой». Тогда попытка заблокировать Telegram не только завершилась неудачей, но и обернулась резким приростом пользователей Telegram. И тогда Кремль, видимо, решил: зачем бороться, если можно его возглавить?
Через свои «сетки» и через прямую покупку серий публикаций в нейтральных каналах власть уже давно дирижирует телеграм-пространством, утверждают собеседники «Новой».
Если в 2017 году на поддерживающих власть каналов приходилось не более 30% подписчиков, то сегодня эта цифра превышает 70%.
«Большой сегмент действительно контролируют провластные структуры. «Проект» делал подробное исследование, но за год сфера подверглась значительной пертурбации: в частности, зашли новые акторы, которые у всех на слуху», — рассказывает администратор канала «Кремлевский мамковед».
За последние два года ряд каналов были проданы или перешли к новым владельцам иным путём, после чего стали ощущаться некоторые «самоограничения» у некоторых каналов по критике тех или иных лиц и структур, подтверждают в канале «Дабл Ять».
Независимых анонимных политических телеграм каналов в России не осталось, считает Никита Могутин. Все они разошлись по разным «хозяевам»: одних купили крупные корпорации, другие действуют по указке администрации президента. «Так или иначе, все они продвигают нужную им повестку, поэтому доверия они у меня не вызывают», — говорит Могутин.
В результате Telegram появились целые «сетки каналов», связанных с властью. Это «сетка» Кристины Потупчик, «сетка» Станислава Апетьяна, «сетка» Сергея Минаева, «сетка» Эдуарда Багирова, «сетка» Маргариты Симоньян, «сетка» Алексея Гореславского, перечисляет источник «Новой».
«В какие-то кризисные моменты эти лоялистские каналы начинают писать так много, но в рамках единой «генеральной линии», что у неискушенного читателя может сложиться впечатление, что именно это мнение — преобладающее в Telegram. И оно — единственное правильное», — говорит он.
Впрочем, большинство участников этого списка опровергли «Новой» свою связь с анонимным сегментом Telegram. «Если бывает «сетка» из одного человека, то она перед вами. По теории шести рукопожатий я связана вообще со всем, что происходит в этой стране, да и во всем мире», — говорит генеральный продюсер «Матч ТВ» Тина Канделаки.
«У меня есть личный канал. Если кто-нибудь его захочет купить, вы пожалуйста, уведомите меня, ладно? Я продам за любые деньги», — сказал корреспонденту «Новой» политтехнолог Эдуард Багиров.
Пропаганда premium
Некоторые телеграм-каналы не скрывают «дружеских» отношений с известными провластными журналистами. Канал «Незыгарь», к примеру, с недавних пор очень тепло относится к главному редактору RT Маргарите Симоньян, что даже породило слухи о покупке канала медиахолдингом.
«Мы не являемся структурой RT, — заявили «Новой» в «Незыгаре». — Хотя у нас сложная история отношений, лично к Марго мы относимся крайне уважительно. Потому что Симоньян — это менеджер мирового класса. Мы считаем ее талантливым и добрым человеком. Впрочем, мы считаем талантливыми и интересными людьми и Эрнста, и Слащеву, и Канделаки, и Минаева, и Венедиктова, и Дудя, и Кашина, и Муратова, и Синдееву. С каждым из перечисленных у нас крайне непростые отношения. Но без этих людей информационная поляна была бы скудной».
Маргарита Симоньян сказала «Новой», что ей принадлежит только личный телеграм-канал, а все остальное — это «сплетни на лавочке».
«У меня нет и никогда не было анонимных телеграм-каналов. Вам как убедительнее это доказать — землю есть из горшка с цветами или сказать «мамой клянусь»?
Среди провластных медиаменеджеров только Кристина Потупчик открыто признается, что работает с аудиторией Telegram для заказчиков. С 2007 по 2012 год Потупчик была пресс-секретарем движения «Наши», а позже состояла в Общественной палате РФ 5-го созыва. Потупчик считается одним из первых медиаменеджеров в России, кто стал продвигать имидж власти в интернете.
Сейчас она создает каналы «под ключ», раскручивая и отлаживая редакционную политику, а потом передает заказчику готовый продукт. По ее словам, люди склонны доверять Telegram во многом потому, что он до сих пор существует без цензуры.
«Если платформе доверяют — значит, там надо работать», — объясняет она интерес Кремля к мессенджеру. Сама Потупчик ведет два канала от своего лица — про книги и про политику. Плюс, по всей видимости, управляет некоторым количеством анонимных каналов. «Раскрывать любую конкретику по работе в Telegram я считаю неуважительным как по отношению к заказчикам, так и по отношению к непосредственным исполнителям», — говорит Потупчик.
Другой предполагаемый владелец «сетки» — Станислав Апетьян, руководитель фонда развития гражданского общества и прокремлевский блогер, в сети известный под ником «политтрэш». Издание «Проект» писало, что Апетьян был подрядчиком каналов «Методичка» и «Минправды».
Сам Апетьян уходит от прямого ответа на вопрос об управлении анонимными телеграм-каналами. «Безусловно, мы работаем в том числе и в Telegram. Я просто медиаменеджер, вот как это правильно было бы называть», — сказал он «Новой».
Сегодня многие прокремлевские журналисты стремятся завоевать аудиторию в Telegram. Недавно собственный канал завел даже телеведущий Дмитрий Киселев.
Некоторые, впрочем, не справляются с форматом, пытаясь слишком прямолинейно перенести персонажей и тезисы из телевизора в Telegram, говорит Потупчик. «Другие и вовсе предпочитают работать старыми методами и закупаться ботами и просмотрами вместо того, чтобы реально завоевывать премиальную аудиторию, за которую ценится «телега», — сетует Потупчик.