Генетический код Путина. Дядька Сечин и «предполагаемые дочери»
В чем интрига с Путиным и генетикой – понимают примерно все. Две недели назад русская служба Би-би-си рассказала, что «Роснефть» и детский эндокринолог Мария Воронцова займутся «ускоренным развитием генетических технологий», чтобы к 2027 году Россия стала мировым лидером этого направления. Мария Воронцова – одна из двух (вторая – возглавляющая фонд «Иннопрактика» Катерина Тихонова) женщин, которых некоторые СМИ называют «предполагаемая дочь Владимира Путина». Воронцова училась на эндокринолога, она, судя по всему, реально увлечена этой наукой, поэтому все проекты, связанные с ней (как и с Тихоновой) в каких-либо пояснениях не нуждаются. Интуитивно понятно, что если бы вдруг «предполагаемые дочери» увлекались, скажем, хип-хопом, весь ресурс российского государства и присущих ему компаний («Роснефть» – образцовая в этом смысле) был бы брошен на то, чтобы Россия стала мировым лидером в области хип-хопа.
При этом на отношения и российского государства, и общественного мнения с предполагаемыми дочерьми Владимира Путина накладывает довольно безумный отпечаток одна личная особенность российского президента, которую он не раз демонстрировал даже публично. В одном из своих агиографических фильмов, вспоминая о том, что он чувствовал, когда в 1999 году стал премьер-министром с перспективой преемничества, он говорил, что первая мысль у него была – куда спрятать детей. Покойный Игорь Малашенко в своих интервью не раз вспоминал о первой встрече с Путиным, который, услышав, как Малашенко инструктирует свою дочку на предмет того, как ловить кэб в аэропорту Хитроу, сказал, что это очень опасно – разрешать ребенку садиться в такси самому, никто ведь не может гарантировать, что это настоящее такси, а не замаскированные похитители. Наконец, когда в прессу утекли слухи о разводе Владимира Путина и его женитьбе на гимнастке Кабаевой, Путин публично заявил о неприемлемости вмешательства в его личную жизнь, и газета, позволившая себе лишнего, чуть ли не на следующий день была закрыта.
Это действительно выглядит как частная психологическая проблема, но с учетом российского путиноцентризма в глаза она бросается не очень. Да, Путин по какой-то причине зациклен на засекреченности своих дочерей – остальное государство и общество имели достаточно времени, чтобы вздохнуть, смириться и убедить себя, что это совершенно естественно – дочери в статусе «предполагаемых» и возведенная в абсолют неприкосновенность семей (в российских условиях это значит, что даже когда несовершеннолетний сын очередного чиновника на его машине устраивает какие-нибудь гонки, говорить об этом неприлично, потому что как это, вы семью трогаете, семью нельзя). Даже если Путина в лоб спрашивают о дочерях, он, как ему кажется, изящно уходит от ответа, говорит – «одна женщина, вторая». Каждый может представить себе своего отца, который говорит о сыне или дочери – «этот мужчина, эта женщина», бррр.
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]