Правозащитница из Осетии пожаловалась на давление следователя. Ее избили приставы, а потом обвинили в нападении на них же
На этой неделе заслуженная артистка Северной Осетии, правозащитница Светлана Плиева (псевдоним — Саломея) подала заявление на имя министра МВД республики Михаила Скокова с жалобой на злоупотребление полномочиями следователем СК Валерием Торчиновым. Женщина после избиения не могла прийти на следственные действия, и тогда Торчинов попытался доставить ее принудительно, проигнорировав тяжелое состояние здоровья.
Плиева получила травмы зимой 2020 года во время конфликта с приставами Верховного суда республики. Она пришла на заседание, чтобы представлять интересы Риты Албеговой. В прошлом году ее сына, Давида Албегова, осудили на пять лет колонии за мошенничество. Правозащитники утверждали, что полицейские сами вынудили его работать под прикрытием в банде, а потом взять на себя преступление. ВС 19 февраля должен был рассмотреть апелляционную жалобу на приговор Албегову.
Судебные приставы заявили, что женщины опоздали, и не пустили их на заседание. Плиева и Албегова вышли из здания, но затем все же решили вернуться и написать заявление с требованием предоставить записи с видеокамер — чтобы подтвердить или опровергнуть факт опоздания. Однако судебный пристав Гаврил Маргиев не дал зайти обратно. Он попытался захлопнуть перед ними дверь суда, но Плиева начала удерживать ее. Услышав шум, к ним подошла старший пристав Марина Царикаева. Плиева вежливо пожаловалась ей на действия подчиненного, однако Царикаева вместо помощи ударила ее в грудь. После этого между приставами, Плиевой и Албеговой началась потасовка.
Как рассказывает правозащитница, к ней применили борцовский прием и повалили ее на пол, после чего Маргиев и Царикаева стали избивать ее ногами. Затем пристав отнял у Албеговой телефон, на который она снимала происходящее. Увидев, что Плиева также ведет съемку, пристав наступил ей на колено. От боли она разжала руку, и у нее также забрали телефон. По словам женщин, приставы удалили все записи с телефонов, после чего вывели их из здания.
Медицинское обследование показало, что у Плиевой «повреждение передней крестообразной и внутренней коллатеральной связок, разрыв латерального мениска правого коленного сустава и хондромаляция третьей степени наружного мыщелка большеберцовой кости». В июне ей сделали операцию, но нога до сих пор нестабильна, а мышцы атрофированы. Женщина с трудом передвигается, ей необходимо пройти серьезный курс реабилитации.
После происшествия ВС Северной Осетии заявил, что Плиева сама «спровоцировала конфликт, сорвав судебный процесс, чем нарушила общественный порядок и права участников процесса, воспрепятствовала правосудию». «В результате инцидента были нанесены телесные повреждения представителям службы судебных приставов при исполнении должностных обязанностей», — сообщила пресс-служба. Правозащитница назвала это сообщение клеветой.
Однако Маргиев и Царикаева подали заявление, и в марте против Плиевой возбудили уголовное дело по ч. 1 ст. 318 УК (применение насилия в отношении представителя власти). В постановлении говорится, что правозащитница «умышленно нанесла не менее трех ударов кулаком в область головы Царикаевой, причинив последней физическую боль и телесные повреждения». Сама Плиева говорит, что в момент потасовки даже не видела Царикаеву и пыталась обороняться от незаконных действий Маргиева.
Сейчас расследование дела, которое Плиева считает сфабрикованным, приостановлено, поскольку из-за разрыва связок женщина не может участвовать в следственных действиях. Следователь Торчинов дважды пытался объявить правозащитницу в федеральный розыск и вынес постановление о принудительном приводе, несмотря на предоставленные ему больничные листы и направления на госпитализацию. Поэтому теперь женщина сама подала жалобу на его действия.
«Я живу как на пороховой бочке. Где принцип презумпции невиновности? Почему меня делают виновной до суда и нормального следствия? Почему по моим заявлением — а их около 30 — никто ничего не проверяет? — возмущается в беседе с «Новой» Светлана Плиева. — Меня покалечили люди, которых сейчас сделали потерпевшими. Меня избили, я не могу добиться правосудия, я лишена гарантированных мне прав на защиту. Вместо этого против меня возбуждают дело и, не давая мне восстановиться, пытаются осудить. Это не лезет ни в какие рамки».