С тяжелым исходом

На приговоре Михаила Ефремова отразилось ужесточение законодательства в прошлом году

Уголовное дело по ДТП Михаила Ефремова можно назвать народным по тому вниманию, которое оно к себе привлекло. При всех былых симпатиях к актеру пьянство за рулем не оправдывает никто. Обвинение просило 11 лет лишения свободы, суд назначил восемь. Много это или мало относительно текущей практики?

Анализ судебной практики по этому типу преступлений затруднен тем, что в прошлом году Дума приняла закон об усилении уголовной ответственности по ст. 264 УК РФ за причинение тяжкого вреда здоровью или смерти при нарушении правил дорожного движения, если водитель совершил преступление в пьяном виде.

В пояснительной записке к проекту авторы инициативы расписали статистику уголовных дел по ст. 264 УК РФ и охарактеризовали существовавшие на тот момент санкции как недостаточные для превенции. Отмечалось, что две трети осужденных в 2018 г. по ст. 264 ч. 2 за причинение тяжких повреждений при управлении автомобилем в пьяном виде получали условное наказание.

Многие подсудимые получили наказания ниже низшего предела.

Для решения любой возникшей проблемы российский законодатель обычно использует единственное удобное ему средство превентивной уголовной политики ― ужесточение санкций. Поэтому достаточно скоро и практически без публичных дебатов Думой был принят, а президентом ― подписан новый закон. С июня 2019 г. водитель, нарушивший ПДД в пьяном виде и нанесший тяжкий вред здоровью (ст. 264 ч. 2), может получить от 3 до 7 лет реального срока лишения свободы (раньше было до четырех лет), в случае же смерти одного человека (ст. 264 ч. 4) при тех же обстоятельствах возможный срок лишения свободы составляет от 5 до 12 лет (было от 4 до 9 лет).

Как же изменилась практика и насколько суров приговор Михаилу Ефремову? Сравним судебную статистику по первым полугодиям 2019 и 2020 гг. Число рассмотренных дел и, следовательно, представших перед судом подсудимых по таким делам в первой половине 2020 г. значительно ниже, чем год назад — суды почти на два месяца приостановили работу с конца марта до конца мая в связи с пандемией. Возможно, также снизилось и число пьяных ДТП и наездов на пешеходов ― в связи с мерами изоляции крупные города обезлюдели на какой-то период. Поэтому сравнивать имеет смысл не абсолютные числа, а доли в процентах (см. график 1).

Мы видим, что повышение санкций как-то сказывается на приговорах лишь частично и касается прежде все случаев, когда наступила смерть потерпевшего. По-прежнему две трети пьяных водителей — виновников ДТП, причинивших тяжкий вред здоровью, приговариваются к наказанию условно. Из тех же, кто причинил своими действиями смерть одного человека,

ранее условный срок получал каждый седьмой, а сейчас ― каждый восьмой.

Статистика наказаний за «пьяное ДТП» с тяжким вредом для потерпевшего показывает, что повышение максимальной санкции с 4 до 7 лет практически не сказалась на политике судей ― к сроку от 3 лет и больше было приговорено лишь 4,4% из тех, кто был осужден к реальному лишению свободы. Однако если раньше половина обвиняемых по этой статье получала меньше года заключения, а вторая половина — от одного года до двух, то сейчас наиболее популярные у судей сроки наказания ― 2–3 года колонии.

Значительное увеличение санкций за смерть человека в результате ДТП по вине пьяного водителя с 9 до 12 лет также не привело к резкому увеличению сроков. 11 лет реального лишения свободы ― тот срок, который обвинение просило для Михаила Ефремова, — в 2020 году не был назначен никому. Большинство осужденных получили наказание меньше 5 лет, хотя законодатель задал диапазон от 5 до 12 лет. Реальный срок лишения свободы от 5 лет до 8 получили в первой половине 2020 г. 28% осужденных (до ужесточения санкций таких было меньше 1%).

Михаилу Ефремову назначена максимальная не де-юре, а де-факто санкция за преступление: 8 лет реального заключения — это тот максимум, который назначали в 2020 г. Это сигнал судей всему российскому обществу и в том числе законодателю: при назначении наказания даже в таких громких делах суды ориентируются не на максимальную санкцию, прописанную в законе, а на общую правоприменительную практику, держа в уме средние значения наказаний по стране.