Аукцион, который выигрывают все: ректор РЭШ объясняет, за что дали Нобелевскую премию по экономике

Лауреатами Нобелевской премии по экономике стали профессора Стэнфорда Пол Милгром и Роберт Уилсон — за развитие теории аукционов, которую уже три десятилетия применяют правительства. The Bell попросил ректора Российской экономической школы Рубена Ениколопова объяснить, в чем ценность открытий лауреатов и как они применяются на практике.

Почему победили Милгром и Уилсон

В последние годы появилась тенденция — давать премию тем, чьи открытия имеют практическое применение. Так было и в прошлом году, и в этом. Последний раз премию «чистым» теоретикам дали в 2016 году. Кроме того, пытаются соблюдать ротацию, чередовать теоретическую экономику с эмпирической, макроэкономику с микроэкономикой. В прошлом году премию дали чистым эмпирикам, а Милгром и Уилсон — скорее теоретики, которые научились очень хорошо применять свою теорию на практике.

В чем суть нобелевского открытия

Уилсон с Милгромом развили теорию аукционов. Конечно, все примерно представляют, что такое аукцион — когда, например, продают картины. Все называют свои цены, потом аукционист бьет молоточком и отдает картину тому, кто назвал самую большую цену. Но это только один пример того, как можно организовать аукцион. Есть множество способов организации: от того, когда все выкрикивают цены и знают, какую цену кто назвал, до того, при котором участники тихо в конвертах передают свои ставки. Есть аукционы, когда можно делать ставку не на один объект, а сразу на несколько.

Ценность объектов, которые продаются на аукционах, может определяться по-разному. Это может быть common value (общая ценность) и private value (частная ценность). В первом случае объект ценен одинаково для всех покупателей, но они не понимают его ценность и пытаются выяснить ее, глядя на других. Например, продается участок для нефтедобычи. Кто бы его ни купил, все извлекут одинаковое количество нефти. Но сколько ее там — неизвестно, у всех компаний разные эксперты и оценки. Поэтому важно, чтобы участники знали, какие ставки делают другие: на основании этого делается вывод о реальной стоимости объекта.

Существует так называемое «проклятие победителя»: если вы выиграли аукцион, это, скорее всего, плохая новость для вас, потому что вы переоценили объект. «Проклятие» работает на стандартном английском аукционе (когда все выкрикивают более высокие цены), и из-за него участники называют цену меньше той, которую готовы заплатить. Но если немного поменять правила и установить, что победитель платит не свою цену, а предыдущую, — участникам становится выгодно называть реальную цену.

Если на аукционе продаются произведения искусства, у них тоже есть common value (например, сколько картина будет стоить через 10 лет). Но private value (нравится или не нравится) гораздо выше. Поэтому здесь тот факт, сколько поставили другие участники аукциона, мало о чем говорит. От того, что выше: common или private value, зависит выбор формата аукциона.

Почему это важно

Заслуга лауреатов в том, что они не только разработали общую теорию аукционов. До них анализировали какие-то простые аукционы, но они смотрели именно сложные. А самое главное — они применили свою теорию на практике и разработали на ее основе новый механизм организации аукционов, который очень успешно используется на практике.

Уилсон и Милгром приобрели известность, когда этот механизм применили для продажи радиочастот в США [в 1994 году]. Там хитрая ситуация — продается много разных частот в разных регионах и при этом ценность одного объекта зависит от ценности других. Чем больше одинаковых частот в соседних штатах достанутся одному покупателю, тем ценнее для него каждая. Простой пример: если я продаю ботинки, я могу выставить правый ботинок по одной цене, левый — по другой, но вместе они ценны гораздо больше.

Уилсон с Милгромом разработали механизм, с помощью которого на аукцион выставляется 20 разных частот в разных регионах, покупатели одновременно делают ставки на них, и так продолжается много-много раундов. Ставки можно менять в зависимости от того, какие ставки делают конкуренты. Этот механизм позволил правительству США заработать на аукционе в два раза больше, чем оно ожидало.

Это был такой успех, что механизм стали применять для продажи радиочастот в других странах. Но его можно применять и в других областях — например, для продажи лицензий на добычу полезных ископаемых сразу в нескольких местах. Когда ситуация та же: ценность одного участка зависит от того, какие еще участки вы можете купить.

Аукцион всегда придумывает продавец, а не покупатель, поэтому чем лучше разработана теория, тем больше выигрывает продавец. Но в аукционах, которые разрабатывали Уилсон и Милгром, продавцом часто является государство. Поэтому задача не только в том, чтобы продавец выручил максимум денег, важен и социальный эффект — чтобы покупатели предоставляли лучший сервис избирателям. То есть нужно найти наилучшее сочетание эффективности распределения объектов и максимизации прибыли продавца-государства. Механизм нобелевских лауреатов позволяет это сделать.

Что это значит для России

В России все госзакупки — аукционы. Так что в теории это очень полезное для нас открытие. Но я не слышал, чтобы государство или частные компании в последнее время применяло именно такие аукционы. Насколько я знаю, берут стандартные модели. Такого, чтобы нанимали консультантов, я не слышал. А это работает именно так — у Милгрома несколько стартапов, которые занимаются одним и тем же. Их нанимают, и они придумывают аукционы под конкретную компанию и задачу. Это стоит недешево.