Общая тенденция развития экономики в сторону цифровой все четче очерчивает большое и быстро растущее влияние интернет-гигантов на общество. Власть лидирующих высокотехнологичных компаний может оказаться сильнее и устойчивее власти монополий предыдущих поколений. Дискомфорт от ощущения этого контроля усиливается и заставляет часть политиков и экспертов всерьез раздумывать, как защитить от диктата цифровых монополий принципы конкуренции и права потребителей, а другую часть – беспокоиться, что защита может перейти в нападение на экономическую свободу и технологическое развитие.

Первая из двух статей, вторая выйдет в четверг, 29 октября.

Мы все сейчас очень активно пользуемся услугами цифровых компаний, осваиваем новые цифровые сервисы или более активно пользуемся теми, что уже знакомы. По-другому можно сказать, что цифровые компании увеличивают свое влияние на нас. И это влияние может приносить не только пользу потребителям, хотя, несомненно, мы все получаем ее: новые, все более удобные продукты экономят время и делают взаимодействие между людьми и компаниями все более гладким, беспроблемным.

Вредная цифра

Но это влияние все же может и наносить вред потребителям. В чем проявляется этот вред, какое именно поведение цифровых гигантов его наносит и почему мы обращаем на это внимание в контексте антимонопольного регулирования – вот те вопросы, которые сейчас очень актуальны для обсуждения. И если уж действительно мы можем обсуждать этот вред в контексте антимонопольного регулирования, то как пресечь или хотя бы подкорректировать те практики цифровых компаний, которые наносят этот вред, чтобы одновременно не лишаться выгод от удобства услуг и сервисов, которые они предоставляют, и не лишать цифровые компании стимулов к инновациям?

Крупнейшие цифровые компании фактически соединяют две или несколько групп пользователей и становятся каналом доступа одних групп к другим, предоставляют инфраструктуру для их взаимодействия. Экономия на издержках, да, но одновременно, если эта инфраструктура становится основным или единственным способом взаимодействия, ее владельцы, цифровые платформы, получают и возможность злоупотреблять своим положением.

Некоторые платформы уже создают дискриминационные условия доступа – они формируют преимущества для собственных продуктов. Они стимулируют предустанавливать в первую очередь свои сервисы – причем не только пользователей, но и производителей мобильных устройств, когда те устанавливают их операционную систему. Они манипулируют поисковой выдачей, так что первые результаты, которые выдаются по поисковому запросу, – их собственные продукты. Они предоставляют лучшие возможности для обработки данных собственным сервисам.

Имея доступ к огромному количеству информации, они могут видеть, какие именно услуги или товары пользуются наибольшим успехом на их платформе, и могут копировать идеи или создавать собственные аналогичные сервисы и потом использовать все доступные преимущества, чтобы именно собственные сервисы продвигать. Параллельно они могут и создавать препятствия для продуктов независимых производителей. Например, устанавливать чрезмерно строгие правила доступа к реализации товаров на своей платформе, вводить требования, исполнение которых заставляет сторонние компании существенно снижать функционал их услуг. Или же владельцы платформы могут запрещать предустанавливать приложения от независимых разработчиков, которые конкурируют с их собственными.

Цифровые компании также могут устанавливать чрезмерные комиссии, если у производителя нет других каналов реализации или другие каналы дороги. Встает вопрос, насколько обоснованы эти комиссии и не становятся ли они тормозом для инноваций?

Также мы знаем, что цифровые компании часто поглощают конкурентов, в том числе потенциальных. Специально анализируют рынки, чтобы выбирать компании-цели, которые могут в дальнейшем составить им конкуренцию, и стараются их приобрести. И это тоже становится препятствием для инноваций.

Совокупность этих действий – дискриминационных условий, высоких комиссий, поглощений – в конечном итоге может создавать препятствия прогрессу, новым технологиям, внедрению их в нашу жизнь. И пожалуй, именно этот динамический аспект ограничения конкуренции наиболее страшен и важен даже в сравнении с тем, какие убытки потребители могут нести от ограничения конкуренции.

Понятные нарушители

Чтобы именно антимонопольными методами бороться с этими негативными проявлениями в деятельности платформ, антимонопольному органу приходится отвечать на методологические вызовы. Огромная компания – не проблема; проблема, когда у компании столько власти на конкретном рынке, что она ею может злоупотреблять.

Во-первых, нужно определить: на каких рынках существует эта власть? Определение границ товарных рынков – сложный методологический вопрос для антимонопольной практики, а для многосторонних рынков он усложняется дополнительно.

Во-вторых, надо разобраться, откуда еще берется рыночная власть, помимо просто рыночной доли? Рыночная доля цифровой платформы может быть и небольшой, ниже той, что считается критической, но платформа может диктовать правила игры – а следовательно, сильно влиять на ситуацию через сетевые эффекты и доступ к большим данным. Антимонопольный орган пока успешно работает со всеми этими факторами, но они отличаются от традиционной картины монополизации рынка, и, чтобы принимать решения, приходится предъявлять существенные дополнительные обоснования.

Наконец, в-третьих, возникает вопрос, какое поведение цифровых платформ в принципе следует считать ограничением конкуренции, а какое – просто проявлением их деятельности? Про те проявления, о которых говорили выше, сейчас мы уже понимаем, что это не кардинально новые феномены. Их вполне можно объяснить с помощью знакомых нам концепций – экономических, правовых интерпретаций, того, как ведут себя компании с доминирующим положением, как они злоупотребляют своей рыночной властью. Это такие концепции, как ключевые мощности, леврейджинг (leveraging), то есть перенос рыночной власти с одного рынка на другой, антиконкурентное связывание товаров, хищничество и проч.

В совокупности это позволяет сделать вывод, что на самом деле формы нарушений на цифровых рынках хотя и имеют свою специфику, но природа их вполне понятна и вполне ясно трактуется с точки зрения антимонопольного законодательства. В этом есть положительная сторона и для общества, и для самих платформ: мы понимаем, что можем анализировать их деятельность, а платформы понимают, какие их действия могут быть расценены как антимонопольые нарушения.

Цифровой монополизм может стать препятствием прогрессу