Грядущее президентство Джозефа Байдена может оказаться исключительным по степени воздействия на нефтяной рынок. Шаги, которые будет предпринимать новая администрация, могут повлиять на динамику Brent гораздо сильнее, чем решения сразу нескольких предшествующих президентов.

Заложники рынка

В частности, Джорджа Буша-младшего, на стыке двух сроков которого произошел ценовой скачок (с $38 за баррель Brent в 2004 г. до $54 в 2005 г.), вызванный не только войной в Ираке, но и превращением Китая в новый локомотив рынка – с 2000 по 2004 г. на долю КНР, по данным BP, пришлась треть глобального прироста нефтяного спроса.

В годы президентства Обамы определяющими для котировок стали программы легких денег Федеральной резервной системы, которые обеспечили изобилие ликвидности и опосредованно поддержали сырьевые фьючерсы, но в первую очередь были призваны обеспечить восстановление экономики после кризиса 2008–2009 гг.

В первый же (и по всей видимости, последний) срок Дональда Трампа определяющим для рынка стало соглашение стран ОПЕК и не-ОПЕК об ограничении добычи нефти, которое сначала поспособствовало удорожанию Brent (c $44 за баррель в 2016 г. до $71 в 2018 г. и $64 в 2019 г.), а затем, с наступлением пандемии, позволило снять панику среди инвесторов, обрушивших в апреле котировки до отрицательных значений.

У Джо Байдена будет гораздо более широкий простор для маневра – как из-за возросшей доли США в мировой добыче нефти и жидких углеводородов (с 15,2% в 2016 г. до 19,3% в 2019 г., по данным американского минэнерго), так и наличия не одной и даже не двух развилок в энергетической политике, важных не только для Штатов, но и для мира в целом.

Управление спросом

Первая из таких развилок касается коронавирусных ограничений, пролонгация и расширение которых замедлит восстановление нефтяного рынка. В намерения Байдена входит призвать губернаторов и мэров ввести обязательный масочный режим, так что его администрация вряд ли будет спешить с отменой запретов на воздушные и морские перевозки. Это наверняка вынудит Международное энергетическое агентство (МЭА) пересмотреть прогноз прироста спроса на 2021 г. Такое уже было в августе – прогноз был ухудшен на 240 000 баррелей в сутки именно из-за слабости сегмента авиаперевозок. И чем дольше будут действовать ограничения, тем более значимыми окажутся их последствия для потребляющих нефть отраслей, в том числе для авиации, на которую, по оценке МЭА, сегодня приходится 7% мирового спроса.

Неслучайно МЭА в последнем выпуске World Energy Outlook обрисовало сценарий затяжного выхода из пандемии: глобальный ВВП вернется на докризисный уровень лишь в 2023 г., а спрос на нефть восстановится и вовсе в 2025 г., т. е. на два года позже, чем записано в базовый сценарий. В таком случае вряд ли справедливы ожидания, заложенные, к примеру, в консенсус-прогноз Bloomberg, что средняя стоимость барреля Brent должна будет увеличиться с $42 в 2020 г. до $53 в 2022 г. и $61 в 2024 г. (значения округлены).

Санкционный вентиль

Давление на цены может оказать и снятие эмбарго на импорт нефти из Ирана. Оно введено чуть более двух лет назад, с тех пор иранский нефтяной экспорт упал практически до нуля (с 2,3 млн баррелей в сутки в июне 2018 г. до 0,1 млн в октябре 2020 г., согласно статистике морских поставок Refinitiv). Схожий эффект возымели и введенные в январе 2019 г. санкции в отношении венесуэльской PDVSA: морской экспорт из Венесуэлы в октябре был менее 0,1 млн баррелей в сутки, а до санкций страна поставляла 1,3 млн.

Возвращение этой нефти на рынок стало бы ощутимым медвежьим сигналом. В более благоприятных стартовых условиях находится Иран. В своей кампании Байден и избранная вице-президентом Камилла Харрис заявляли о необходимости вернуться к ядерной сделке, по которой с Ирана в 2015 г. было снято множество санкционных ограничений – в обмен на доступ инспекторов МАГАТЭ к иранским ядерным объектам. С отменой эмбарго загрузка нефтедобывающих мощностей в Иране менее чем за год может вырасти на 80% – с 2,1 млн до 3,8 млн баррелей в сутки, по оценке МЭА.

Венесуэле же для наращивания добычи потребуется серьезная реорганизация отрасли, переживающей тяжелейший кризис из-за многолетней нехватки инвестиций, кадров и технологий.

Не выдавать, не наливать

От решений администрации Байдена будет серьезно зависеть и американский нефтяной экспорт, который до пандемии динамично рос (с чуть более чем 700 000 баррелей в сутки в январе 2017 г. до 3,7 млн в феврале 2020 г., по данным минэнерго США) благодаря развитию инфраструктуры – трубопроводов, позволивших транспортировать к Мексиканскому заливу нефть из ключевых штатов сланцевой добычи (Техас, Нью-Мексико), и экспортных терминалов, оборудованных под прием нефтяных супертанкеров. В период с 2017 по 2020 г., по данным минэнерго США, мощность экспортных нефтепроводов увеличилась на 4,7 млн баррелей в сутки за счет дюжины проектов, реализованных в прилегающих к заливу штатах.

В ближайшие же годы ожидается бум строительства нефтеналивных терминалов: к концу прошлого года было анонсировано сразу десять проектов в акватории Мексиканского залива (в том числе крупного нефтетрейдера Trafigura), однако ни один из них пока не получил одобрения со стороны Морской администрации США. Если регулятор и дальше будет тянуть с выдачей разрешений, экспортный бум так и останется на бумаге.

Многое будет зависеть и от урегулирования американо-китайского торгового конфликта, из-за которого Китай в последние два года по нескольку месяцев полностью отказывался от импорта нефти из США.

Экология против добычи

Немаловажную роль сыграет и запрет выдавать новые лицензии по добыче на федеральных землях и в федеральных водах – первый пункт энергетической программы Байдена. В 2019 г. в США, по подсчетам S&P Global Platts, на таких территориях добывалось 24,3% нефти и 11,9% газа. А потому запрет, призванный снизить выбросы углекислого газа (четверть из них как раз приходится на добывающие площади федеральных земель), неизбежно скажется на отрасли: по оценке Wood Mackenzie, к 2035 г. морская добыча нефти и газа в США будет на 30% ниже. А это, в свою очередь, будет подталкивать цены вверх.

Электромобили пока не смогут стать серьезным фактором снижения спроса на топливо. К 2030 г. благодаря ужесточению требований к качеству топлива, также числящемуся в программе Байдена, на американских дорогах будет на 60% больше электомобилей, нежели при нынешних нормах, прогнозирует Wood Mackenzie. Но их доля в автопарке все равно будет составлять незначительные 1,5% (4 млн из 275 млн).

Так что электромобили если и подействуют на цену нефти, то далеко не так заметно, как ужесточение противовирусных мер и вероятное смягчение эмбарго в отношении Ирана. А движение цены при Байдене зависит от того, как эти факторы будут компенсироваться ограничениями нефтедобычи и промедлением в строительстве нефтяной инфраструктуры.

Как избрание Джозефа Байдена повлияет на нефтяной рынок